Глава двадцать вторая

Святозар проснулся, когда солнце уже наполнило небосклон, он потянулся на плаще, и, резво сел. Кругом него стали пробуждаться воины, а воеводы уже давно не спали и, что-то жарко, но очень тихо обсуждали между собой. Наследник поздоровался с ними, и, поднялся на ноги, неспешно расправив уставшие и налитые слабостью плечи, он вмале направился умываться к реке. С утра вода в речушке была бодряще холодна, и Святозар наскоро умывшись, одначе не решился купаться, побоявшись, что к собственной слабости может прибавить еще и хворь, оную ноне лечить было не кому. Вернувшись к костру и позавтракав хлебом со сбитнем, наследник поднял лежащие на плаще ножны с мечом, и, передав их воеводе Миронегу, сказал:

— Привезешь мне меч и ножны Миронег в Славград, это дар правителя приолов Аилоунена, и он мне очень дорог. Да и захватишь моего белого жеребца, его мне тоже подарил Аилоунен. Ты, как я помню, должен приехать в середине грудня, так?

— Так, наследник, — наскоро кивнув, отозвался воевода.

— Вот значит и привезешь, да гляди в целости и сохранности, — усмехаясь, пояснил Святозар. — Этот меч дар правителя для моего сына, будущего наследника Восурии….. — Святозар глубоко вздохнул, радостным взором окинул стоящих подле него воевод, и благодушно добавил, — ну, а теперь я обернусь орлом и полечу… Потому как воеводы душа моя истосковалась по близким.

— Но может…, — начал было с нахмуренными бровями Путимир.

— Нет, воеводы, не сдерживайте меня, — откликнулся наследник, и, подойдя ближе, обнял каждого из них. — Спасибо вам за преданность и любовь, а я ноне с вами попрощаюсь. Однако ненадолго, скоро мы с вами в Славграде увидимся. Так, что говорю вам, не прощайте, а до скорого! Наследник немедля развернулся и пошел к дороге, а выйдя на ее ровную, покрытую тонким слоем пыли поверхность, остановился. Он еще малеша зрил на безмолвно стоящих хмурых воевод, посем оглядел поднявшихся дружинников, которые сообразив, что тот сейчас начнет кудесничать, не сводили с него зачарованных глаз. Наследник малозаметно кивнул воеводам и воинам, а после устремил взгляд по направлению дороги и пропел-прошептал повеленье: «Повелеваю тебе тело, образ человека-Святозара, обернись, образом птицы— орла!» Прошел кажется лишь морг и наследник перекувыркнувшись через голову, обернулся орлом. Он сделал по земле три коротких шага, взмахнул своими огромными крыльями и взлетел. Святозар— орел свершил прощальный круг над дружиной, которая задрав вверх головы, восторженно наблюдала за его полетом, а после направился, как и сказывали воеводы, прямо на север вдоль дороги. Святозар летел не высоко, чтобы не потерять дорогу из виду, но весьма быстро, и видел перед собой гладкую тонкую, точно лесную тропинку, ездовую полосу.

Видел раскинувшиеся повдоль нее черные, вспаханные поля, крупные деревни, и покрытые желто-красной листвой леса, где росли в основном лиственные деревья. Дорога, по которой летел орел— наследник вела в Лучедар, достаточно крупный, красивый город, стоявший на реке Суря, окруженный мощными, каменными крепостными стенами, с деревянными, высокими домами, длинными, прямыми, чистыми улицами. Святозар не снижая высоты и быстроты полета, разглядел Лучедар сверху, и, пролетев над ним, направился вдоль дороги, которая миновав реку и город, вела дальше прямо к поселению Перевоз. На ездовой полосе было множество развилок, но орел всегда выбирал, как и говорили воеводы, левую дорогу и продолжал свой полет. Прошло наверно несколько часов, когда Святозар ощутил мощное утомление во всем теле так, что крылья его стали взмахивать, будто через раз. По-видимому, надо было срочно делать привал, одначе наследник дюже хотел долететь до Перевоза.

Маненько погодя, наконец-то, показалось новая развилка, где правая дорога уводила на Перевоз, и город уже виднелся впереди, а левая дорога, подходя прямо к берегу реки Дальня, направлялась туда в Колядец. Святозар свернул на левую дорогу, и решил, что пришла пора передохнуть, потому как из клюва орла уже начало вырываться какое-то и вовсе судорожное дыхание. Разглядев на берегу реки небольшую рощицу, в коей красовались обряженные в желтые сарафаны березы, он направил свой полет туда. Перелетев узенькую полосу рощицы, наследник достиг берега речушки и принялся снижаться. И едва его ноги коснулись песка, как он тут же пропел-прошептал повеленье. Резко, как было и дотоль, Святозар перекувыркнулся через голову, принял свой истинный образ, и гулко плюхнулся грудью на землю, слегка всколыхав ровную гладь песчаного брега, да тотчас замер… Замер…подумав о том, что шепчи заговор, не шепчи, а, как ты животом на родимую матушку землю бухался, так похоже и будешь бухаться. Святозар еще немного полежал, а отдышавшись, принялся подыматься на ноги. Испрямившись в полный рост наследник, без задержу, почувствовал легкое покачивание туды… сюды собственного тела. Миг спустя нестерпимой болью отозвались плечи и руки, натруженные тяжелым полетом. Неспешно, покачиваясь, он направился к реке, да присев на корточки обок воды опустил в нее разгорячено-отяжелевшие руки, ощутив быстроту и плавность ее течения. Погодя сложив внахлест, едва вздрагивающие от утомления, ладони Святозар набрал воды и принялся пить да умываться. Глубоко вдыхая чистый, словно прозрачный, воздух наследник с теплотой разглядывал прибрежные красоты реки Дальня. Сама река была довольно широкой, поуже конечно Сури, но наверно не менее глубокая.

Противоположный ее берег порос густыми лиственными деревьями, в основном ольхой с черно-бурой корой, березами да осинами. Святозар выпил еще воды, потому как она показалось ему не только чистой, но и очень вкусной, потом поднялся, да неторопливо отойдя от реки, улегся прямо на песок и закрыл глаза. Надрывисто громко, все поколь, продолжало стучать внутри него сердце, немощью отзывались, вроде ставшими тугими, руки и плечи, посему наследник положил ладонь на грудь и пропел-прошептал повелевая боли отступить… И когда та иссякла, точно и не было этих нескольких тяжелых часов полета, Святозар позволил себе заснуть… И снилась ему дорога и идущие по ней взад и вперед груженные обозы, и всадники, и рыдваны, и видел наследник мелькающие пред взором поля, леса и реки. Внезапно он вздрогнул так, будто его кто-то толкнул, и резко отворил очи… Немедля узрев над собой раскинувшееся далекое, голубое небо, с плывущими по нему густыми, белыми облаками. Яркое солнечное светило нежно пригревало землю, впрочем, наследник приметил, что припекало не так жарко как возле Асандрии. Солнце уже приближалось к полудню, и так как отдохнувший, поспавший Святозар чувствовал себя многажды бодрее, то он вмале решил отправляться в путь, пред тем все же решив перекусить. Святозар поднявшись с брега, сел да протянув вперед правую руку, выставив длань над песком, тихо пропел— прошептал. А малеша опосля перед ним появилось медное блюдо со сладкими пирожками и глиняный кувшин полный молока. Наследник взял пирожок в руки, надкусил его и поморщился. Внутри была какая-та сладкая начинка, но ни начинка, ни сама сладость не ощущались во рту… словно еда и вовсе не имела вкуса. Однако Святозар заставил себя есть, и ему даже удалось дожевать один пирожок до конца, а второй съесть наполовину, при том сделав еще пару глотков молока прямо из кувшина. «Наверно, это от усталости, еда такая не вкусная» — предположил наследник. Впрочем, он так и не доел второй пирожок до конца, положил его остаток на блюдо, и, взмахнув рукой, убрал посуду. Теперь, после того, как Святозар отдохнул и можно сказать поел, он поднялся на ноги, отряхнул песок с вещей, и, расправив плечи, пошевелил ими. Еще миг он оглядывал берег и реку, словно прощаясь с ней, потом обернулся орлом, взметнул крыльями, и, взлетев в небо, устремился к дороге, а поравнявшись с ней, полетел, как и прежде повдоль нее. И опять замелькали перед ним поля, леса, деревни, развилки, которые уводили с главной дороги и упирались в крупные аль мелкие поселения, а то и вовсе в одинокие дома. Святозар несколько раз сбивался с пути и залетал в деревни, а увидев заканчивающуюся перед собой ездовую полосу, возвращался обратно. Солнце уже двинулось на покой и зашло за край небосвода на треть, когда наследник понял, что он наново свернул не туда, и под ним оказалась небольшая деревня и конец ездовой полосы. Но сил возвращаться обратно уже не было, да и, честно сказать, сил уже не осталось и вовсе лететь, надо было остановиться на ночь в этой деревне в доме большака. Святозар подлетел к краю поселения, и так как крылья отказывались махать, опустился на землю, обернулся собой, и, упав на живот, уже с трудом даже поднялся, но лишь для того, чтобы тут же сесть. Низко склонив голову, он уставился на землю и зеленые травы, плетущиеся по ней, сверху легохонько укрытые опавшей листвой, прилетевшей из леска растущего неподалеку. Сердце опять ретиво заколотило в груди, так, что даже в голове отдавался этот шум, а перед глазами плыл густой, черный туман. Чтобы не потерять сознание наследник принялся глубоко дышать и трясти головой стараясь прогнать этот туман, а когда ему немного полегчало, поднялся на ноги, и, покачиваясь из стороны в сторону, принялся оглядываться. Деревня, лежащая перед ним, была небольшой, дворов двадцать. Она раскинулась подле речушки, берега которой буйно поросли дубовыми и каштановыми деревьями. С той стороны реки это были мощные, высокие красавцы с раскидистыми кронами, с каковых уже облетала желтоватая листва. Святозар вышел на дорогу, и тяжело передвигая ногами, побрел в деревню. Но не прошел он и половины пути, как услышал сзади топот, мычание и окрики пастухов. Тотчас остановившись, наследник обернулся. Прямо за ним по дороге, наверно с пастбища, возвращалось стадо коров и бычков. Во главе того стада шел огромный черный бык, позади и по бокам скопа животин ехали отроки верхом на лошадях.