— Почему? — поинтересовался Путимир и откинул с лица упавшие на него пряди волос.

— Потому как мы восуры, светлый и чистый народ, — гордо пояснил Святозар. — И уходим после смерти в Ирий-сад, а не туда где живут эти существа… А теперь, что насчет правителя, моего отца.

— Правитель Ярил, уже где-то на подходе к реке Кама около города Колядец, — поспешно ответил Путимир.

— Ну, что ж, это хорошо, что он так близко, а теперь я познакомлю вас с прекрасным юношей, приолом Вейрио, он теперь будет… — Святозар задумался, стараясь перевести слово гетер с приольского на восурский и пожимая плечами, заметил, — похоже он будет теперь воеводой в городе Сомандрия. — Наследник развернулся и позвал Вейрио на приольском языке.

— О…о… наследник, — удивленно произнес Добромир. — А я и не знал раньше, что ты можешь говорить на нелльском.

— Вообще-то на приольском, но я скажу тебе честно Добромир, — улыбаясь, откликнулся Святозар. — Я и сам раньше не знал, что могу на нем говорить. Вейрио подъехал на своем гнедом жеребце к стоявшим и беседующим наследнику и воеводам, спешился, и подошел к ним. Он гордо кивнул восурам и получил в ответ такой же степенный кивок от воевод.

— Это воеводы Путимир, Добромир и Миронег, — представил воевод по приольски Святозар Вейрио.

— Я магу гаварить по васурски, — негромко заметил Вейрио и широко улыбнулся.

— Ого, а чего же ты тогда молчал, — покачав головой, молвил Святозар и указал рукой на воевод. — Ну, вот Вейрио, — добавил он по-восурски, — ты видишь перед собой моих воинов, и по приезду в Асандрию сможешь доложить своему правителю Аилоунену, что повеленье ты его исполнил… и передал меня из рук в руки моим воеводам, и теперь я под мощной защитой.

— Халашо, — ответил Вейрио, и, склонил низко голову перед Святозаром. — Добраго пути, вам наследник, и спасиба за помащь! Святозар подошел к юноше и крепко его обнял, а мгновение спустя выпустив из объятий, заглянул в его карие глаза, и тихим голосом проронил:

— И помни Юнлискюл, ты гавр, младший брат Аилоунена, никогда не поступай так, как поступил твой народ! Береги моего друга!

— Да. Так и будет! Всегда, так и будет! — звонким голосом выкрикнул Вейрио, словно давая клятву, человеку, который возродил жизнь и борьбу на их земле. Святозар посмотрел на Вейрио, и вспомнил пролетевшую перед ним жизнь Аилоунена и точно увидел перед собой маленького крепыша, красивого юношу, взрослого мужа и старца Юнлискюля, верного, чистого и смелого правителя гавров, который был всегда предан своим братьям, своему народу, своей земле и своим Богам! Наследник еще немного помедлил вглядываясь в это лицо, стараясь запомнить его, а после тяжело выдохнув скомандовал воеводам по коням. Когда он сел на своего белого жеребца и подъехал к стоявшему и взирающему на него снизу вверх Вейрио, державшего в поводу своего недовольного гнедого коня, точно на мгновение придержав поводья, наклонился и чуть слышно сказал по — приольски:

— Юнлискюл и пусть твой брат Аилоунен почаще играет на дудочке, у него это так красиво получается. Прощай, истинный гавр!

Глава двадцать первая

Святозар понудил коня, а когда поравнялся с воеводами, заняв место как раз между Миронегом и Путимиром, то неспешно потрюхал сквозь строй их дружин, который радостно расступался при виде его да поворачивал лошадей вслед за старшими. Наследник в последний раз оглянулся назад и увидел, как Юнлискюл — Вейрио сел на жеребца и поехал к своей сомандрийской сотне. Лишь на миг сжалась внутри его душа, переживая очередное в жизни расставание, одначе оглядев смыкающийся позади него строй дружины, светлые и родные лица воинов чем-то напоминающих образ ДажьБога, ощутил, как вновь и с большой ретивостью возрадовалась и возликовала она. Глубоко вздохнув, наследник широко улыбнулся, столь близким ему людям и, развернув голову, устремил свой взор туда к восурской границе… туда к городу Колядец.

— А, что, Путимир, далеко ли до границы с Восурией, — поинтересовался Святозар. Путимир повернул направо голову, глянул на солнце, которое уже перевалило треть небосклона и приближалось к полудню, и раздумчиво ответил:

— Да, к вечеру, наследник, прибудем к границе.

— А до Лучедара, сколько дней ходу? — наново поспрашал Святозар, поглядывая по сторонам и радуясь, что скоро будет на родной земле.

— До Лучедара от границы дня три, — пояснил Путимир, и смущенно улыбнулся Святозару. — Но мы торопились к тебе на выручку и за два дня дошли до границы.

— Да, Путимир, — посмотрев на все еще не обсохшие, влажные от пота волосы воеводы, заметил наследник. — Это было сразу видно, что вы торопились… Так, а до Колядца сколько верст будет?

— Ну, до Колядца верст четыреста не меньше, — незамедлительно отозвался Путимир и смахнул с лица скинутую туда дуновением ветра прядь волос. — Да, что ж наследник, пойдем к Лучедару, да там и дождемся правителя, ты как раз и отдохнешь… А то уж, ты меня прости за прямоту, наследник, на тебя мне то без слез трудно взглянуть… а уж правителю и подавно. А ты, за эти денечки….

— Нет, Путимир, — перебил Святозар воеводу и отрицательно покачал головой. — Я в Лучедар не поеду. Мы расстанемся на границе. Я обернусь орлом и полечу навстречу отцу и его дружине.

— Но…, — начал было Путимир, и изумленно зыркнул на наследника.

— Никаких но… — резко дыхнул Святозар, всей своей измученной душой желая тотчас отправиться в полет. — Меня столько дней, месяцев не было дома, и я так долго не видел близких… И когда они вот в двух-трех днях полета, неужели ты думаешь, я буду сидеть в Лучедаре и ждать долгих пятнадцать дней их прихода…. Нет! Я все решил, еще там в Асандриии, как только мы выйдем на наши земли, и я буду спокоен за ваши горячие головы, не мешкая улечу.

— Наследник, — вступил в разговор Миронег, и голос его гулко наполнил раскинувшиеся кругом земли. — А может с моей дружиной, на лошадях до Перевоза, а там я лично провожу тебя до Колядца.

— Нет, — отрицательно замотал головой наследник. — Все решено и вам меня не переубедить.

— Но ты наследник, в наших краях не бывал, — вмешался в разговор Добромир и от беспокойства, стал поправлять на голове шлем. — Тебе тут заплутать ничего не стоит, потеряться в наших лугах и лесах.

— Ну, для этого вы и есть, — улыбаясь и довольным взглядом оглядывая встревоженные лица воевод, молвил Святозар. — Все мне и поведаете, а я уж хорошенько все и запомню. А теперь Путимир сказывай, давай, мне, что случилось за это время в Восурии.

— Да, что ж, — пожимая плечами, и не сводя своего явственно встревоженного взора с лица наследника, ответил Путимир. — В Восурии все тихо, весь сказ только о тебе и наполняет нашу землю. Как с тех самых пор, ты в цветень месяце, нырнул в Восточное море, чтобы проучить царя Черномора, который требует от восуров людских жертв, так земля наша на миг вроде замерла, а потом стала, наполняться сказами. Говорили, что ты в лонгилских степях объявился, наставляя и направляя народ, тот кочевой, к нашим сущим Богам, и, обращая их языческие души на путь Прави! Говорили, что лонгилы большей частью отказались от своих деревянных и каменных истуканов, а правителем избрали, твоего дружинника… — Путимир на миг прервался, задумчиво свел свои густые темные брови, а после сказал, — толи Ныкрас, толи Некшу….

— Да, не…, — перебил его Миронег, и бросил недовольный взгляд на Путимира. — Какой Ныкрас, какой Некшу… от же, сто раз тебе говорил, то не наше имя, да и вовсе он не дружинник наследника…Оон лонгил, а зовут его Нынышу.

— Как, как,…, — услышав имя ожившего духа, нежданно громко прыснул смехом Святозар.

— Нынышу, — порывисто кивнув, в подтверждение своих слов, произнес Миронег. — Говорят очень мудрый правитель, объединять стал разрозненных лонгилов, учить нашей вере. Мудрец — одним словом.

— Ха…ха…ха…, — еще более задорным хохотанием отозвался Святозар, и, отпустив поводья, прижал к животу левую руку, на миг, представив себе деревянного правителя Нынышу, с лазурными глазами и светящемся ртом, восседающем на троне, где-то в бескрайних лонгилских степях. — Ну, дает Нынышу, я все же надеялся, он Чопжу правителем сделает… Ха…ха…ха, а он молодец! Чего мелочиться, сам стал правителем!