Святозар вылез из кущи, и, распрямив спину, потянулся, оглядев собравшихся наставников, и, вернувшихся с ветками, другов и проводников, которые расположились на бревне, возле костра и смотрели на костер и готовящееся над ним мясо.
— Ну, чего, — переведя взгляд с огня на Святозара, спросил Храбр.
— Да, все хорошо, Храбр… Такие вещи я лечу быстро, — откликнулся наследник и подойдя к бревну оперся рукой об плечо наставника и опустился подле него.
— Это хорошо, что ты лечишь их быстро. — Благодушно похвалил его Храбр, и, подав шапку, добавил, — тогда убор надень, а то я гляжу, тебе скоро уши тоже придется лечить.
Глава четырнадцатая
В последующие два дня прошли довольно много, вид занесенных снегом гор не менялся. По их склонам росли высокие ели, но чем дальше уходили от деревни Крайняя, тем менее густыми становились те леса. Ели все чаще стояли на большом удалении друг от друга. В занесенных снегом долинах лежали огромные горные озера скованные толстыми льдами, а впадающие в них реки местами освобожденные от тех оков все вливали и вливали в них прозрачно-холодные воды. Впереди высились какие-то голубо-белые сияющие дали хребтов. Временами приходилось снимать лыжи и идти без них, потому что из — под мерцающей лазурью тропы наследника частенько торчали острые верхушки камней. Дующий ветер то скрывал солнце от путников, огромными с рваными краями тучами, которые часто приносили с собой легкий, слабый снег, то наоборот открывали яркое светило, оное согревало людей своими близкими лучами так, что наследник снимал шапку, расстегивал овчинник и тяжело дышал от духоты, утирал струящийся из-под волос пот.
К концу четвертого дня пути Мал остановил Святозара и указуя вдаль рукой на еле видимые вершины гор сказал:
— Наследник, видишь две одинаковые горы, у них еще сами верхушки не прикрыты снегом, и видать даже отсюда какие там каменистые бока, это и есть горы Два брата.
Святозар остановился, переводя дух, и вглядываясь вдаль, на столь похожие друг на друга вершины, а идущий позади него Храбр не сильно подтолкнул его вперед лыжной палкой, заметив:
— Сынок, чего встал, смотри Мал куда ушел, поторапливайся.
На пятый день с утра на пасмурном небе появились темно — серые тучи и пошел густой снег, мороз сразу стал крепчать. Снег шел такой плотной стеной, закидывая лицо, глаза, набиваясь в рот и нос. Дующий ветер не давал никакой возможности идти вперед и казалось, что он раздевает тебя донага, и гудит уже не просто в ушах, а внутри твоей головы. К середине дня в конец обессиленные путники решили сделать привал, кущу разбили под скалами, образующими укрытие, вроде пещеры. А когда в кущу забились замерзшие путники, оказалось, что пальцы на ногах отморозили Стоян и Звенислав, а Изяслав отморозил уши. Святозар провозился над каждым из обмороженных, а когда излечил больных, помог Малу и Чаславу собрать веток, пока Дубыня и Храбр готовили горного козла, добытого наследником поутру.
Снег шел два дня, и добытый Святозаром козел весьма выручил путников, позволив им благополучно пережить непогоду. Снегопад как резко начался, также резко и закончился. И утром на зимнем, голубом, холодном небе, с которого ветер согнал все тучи, сияло близкое солнце. Волшебная тропа Святозара не пропала, казалось, что за время снегопада на нее не упало ни одной снежинки, и она была все также хорошо утоптана да поблескивала лазурью.
Святозар расстроенный вынужденной остановкой, поторапливал всех, и быстро позавтракав, да убрав кущу и укрывала двинулись в дальнейший путь. Два брата были видны уже хорошо. В этот день прошли достаточно много и подошли к горной гряде, которая отделяла их от Лунной долины, чтобы попасть в нее, надо было перейти высокий перевал. Наследник хотел было начать подъем прямо сейчас, но Храбр и Мал настояли на том, чтобы подъем перенести на утро. В этих местах уже закончились хвойные деревья, и росли какие-то низкие, корявые кустарники, еле выглядывающие из-под снега. Чтобы собрать хворост и разжечь костер пришлось всем потрудиться, выискивая под снегом эти кусты. Также долго выбирали место для ночлега, наконец, разбили кущу возле двух огромных валунов, лежащих рядом и укрывающих намет от ветра. За этот день наследник устал настолько, что уснул, так и не дождавшись ужина.
А наутро вскочил первым и принялся всех будить, потому как был дюже голоден. Пока путники не торопливо просыпались в намете, Дубыня поднявшись, пошел кормить изголодавшегося Святозара, и готовить на разведенном костре в медном чайнике чай. Утро выдалось необычайно ясным, солнце восходившее над горами пригревало землю и когда все, поев и собравшись, встали на лыжи и тронулись в путь наследник невероятно обрадовался, и даже подшучивал над идущим позади Стояном. Подойдя по тропе к перевалу, начали на него восхождение.
Перевал был необычайно крут, так, что скоро Святозар перестал шутить, да остановившись, принялся снимать лыжи, потому что идти в них было очень трудно, его примеру последовали и другие. Только Мал все еще продолжал лезть наверх в лыжах, но к середине перевала и он сдался, и, сняв лыжи, положил их на плечо, да придерживая рукой, повел следовавших за ним дальше. Покрытый снегами перевал был очень каменистым, и на нем ничего не росло, из тропы то там, то тут выглядывали края камней, каковые приходилось переступать, а иногда и перелазить, хорошо еще, что в тропе не было разрывов и ям. Часто приходилось делать остановки, чтобы отдышаться, оно как чем выше поднимались путники, тем точно тяжелее, плотнее становился воздух. Временами казалось, его и вовсе тягостно вздохнуть или то попросту сильно кружилась голова. Когда наконец-то Святозар взобрался на перевал, и, пройдя по его изогнутой, уходящей в оба направления вершине, прошелся, да глянул вниз, то увидел далекие тонкие серебристые паутинки рек, широкие, словно вырубленные топором горные кручи, где-то вдалеке покрытые темными пятнами лесов, а здесь ближе укрытые белым, искрящимся снегом, ярко слепившим глаза. И как-то муторно вздохнул, вспоминая былое, и на мгновение почудилось наследнику, вроде он когда-то бывал в этих местах или видел их в далеком своем прошлом. Святозар подошел к краю перевала, где начинался спуск в Лунную долину, заглянул туда вглубь, неторопливо перевел взгляд на братьев, которые теперь были прекрасно видны. Их высокие верхушки, будто подпирающие небо были сложены из крепких, каменных пород, и не прикрыты снегом… снег начинался намного ниже и уже там лежал широкими ровными ковром сияющим белым светом.
— Мал, — подзывая к себе проводника, и указуя рукой на долину, спросил Святозар. — А почему ее называют Лунной долиной?
— Есть такое поверье, наследник, — начал свой сказ, подошедший Мал и тяжело выдохнул. — Это случилось когда-то давным давно… Жила в деревне на берегу Восточного моря дева и звали ее Луна, потому как дева была точно небесное светило луна — белолица, беловолоса и так прекрасна, что все люди поражались ее необыкновенной красоте. А рядом с ней жили два брата Старшой и Младшой и были они оба в нее влюблены, оба они добивались ее любви, оба просили ее руки. Долгое время Луна никак не могла выбрать за кого из братьев выйти замуж, кто же ей из них духовно ближе и роднее, но наконец она решила выйти замуж за Младшого. Когда про то узнал Старшой, он разозлился на возлюбленную и брата и решил взять силой Луну. Он украл ее, да увез в Арапайские горы. Младшой отправился следом за похитителем и невестой. Догнать он смог их в этой долине. Увидели братья друг друга, начали они ссориться, разгорелись их молодые сердца гневом, наполнились злобой их души. Выхватили они из ножен кинжалы и кинулись друг на друга, разя длинными тонкими лезвиями. Луна попыталась их разнять, она подбегала то к одному, то к другому, причитала, плакала, взывала к их душам, но обезумевшие братья не слышали ее мольбы, они разили друг друга кинжалами, и уже текла с их тел густая, красная кровь, да капала, на землю и камни. Тогда Луна подняла руки вверх, устремила взгляд в далекое голубое небо и закричала, призывая Бога Перуна, прося его явиться и прекратить братское кровопролитие. И в тот же миг пришел на громадной туче в сверкающем зареве молний великий Громовержец Перун, и бросил он в братьев молнии пытаясь остановить бой. Но братья уже ничего не видели и не понимали, ослепленные видом крови, злобой и ненавистью, они бросив кинжалы на землю, стали руками рвать тела друг друга на части. И тогда Перун кинул золотистую молнию в братьев и обратил их в горы, а Луна кинулась между ними, пытаясь отделить их друг от друга, и обратилась в реку. Та река стала стекать с перевала между братьями и наполнять долину. Вот в честь этой девы, да реки и назвали долину Лунной.