Староста сам едва разменял четвёртый десяток, зато его отец, прежний управитель, был жив, в добром здравии и уме. Увидев, что к нему пришли, старик бережно поставил на полку толстую книгу сказок о похождениях Длинноногой Тельмы, разогнал толкущуюся на печке да по лавкам ребятню и обратился к гостям неожиданно звонким для почтенного возраста голосом:
- Чем обязан, господа?
Никаких "гэканий", "оканий" и прочих диалектических вывертов. Стоило ему заговорить, как сын молча ушёл в боковую комнату; немного замешкавшись у куделей, за ним последовали две женщины, видимо, дочь и невестка.
- Мы бы хотели расспросить о вашем односельчанине, Варушке Тыннике, - честно сказал Володя. Друзья разработали несколько вариантов диалога, и этот сейчас казался самым приемлемым.
- А-а... Не то я подумал, что война опять началась. Проходите давайте, порог мне не топчите.
- Вы воевали? - изумился Вилль, присаживаясь к большому столу. Деду было минимум лет восемьдесят, да и глубинки этой не коснулась Алая Волна.
- А то как же! Ты, парень, не смотри, что я живу тут. Я и в столичном гимназиуме учился, даже аттестат получил с отличием. В войну Аристарховы вербовщики до нас не добрались, ну да мы сами вылезли - принцу в подмогу. О Еленьградском ополчении слыхал?
- Слыхал что-то...
- Чему нынче молодёжь учат? - покачал головой дед. - Неужто и о Ладерике Быкоборе не знаешь?
- Конечно, знаю! - обрадовался Вилль. И тут его ровно дятел по темечку тюкнул. - Постойте... вы...
- Он самый.
- Но как же постриг, обет целомудрия, паства...
- Какой, к лешему, обет?! Паства моя, вон, по двору носится, и жена с невесткой ещё столько же нарожают!
Даже л"лэрд вид имел весьма озадаченный. Только сейчас аватар понял, что одна из женщин у кудели была вовсе не дочерью. А ещё - что герой Алой Волны обращается к лысому дядьке в возрасте не так, как стоило бы. И благоговейно стянул личину:
- Вы - мой герой!
- О, как! - оценил старик эльфячьи уши и мундир поклонника. - Ладно, к делу давайте. Чего там Варушка натворил?
- Много чего, - уклончиво ответил Шантэль, также избавившись от маски. Алесса под столом рисовала Быкобора. - Он - преступник, и мы его ищем. Кем он стал, известно, но для полноты картины нам нужно знать, каким человеком был раньше.
- Это он? - перелистнув альбом, Алесса показала портрет молодого Цирюльника.
- Он, только взрослый совсем, - подтвердил старик. - Значит, на кривую дорожку свернул... Пожалуй, я с начала начну. Бабка его была неместной, пришла откуда-то, а через пару месяцев пузо у неё округлилось. Сказала, будто муж помер, а из дома его родня выжила. Я-то сразу смекнул, что врёт баба, однако, гнать не стал, к тому же, наш кузнец на неё оборачивался. Поженились они, сына родили. Своих детей у них не случилось, но мальчишка отчима тятей звал, ремесло его перенял, а тот к нему относился, как к родному. Потом парень женился на нашей девице, Варушка у них появился, за ним - Кружаника, и вот тут начались чудеса. Варушкины бабка с дедом к тому времени померли, и спрашивать было не с кого, да его отец и сам удивился, когда у мальчишки проклюнулся дар. Но - гордился сыном-магом, мол, далеко пойдёт. На моём веку он стал первым волшебником в Просечье, и старики говорили, будто раньше одарённые у нас не рождались. Мы все в бога Триединого верим, однако, понимаем, что магия не от бесей идёт, а от Природы-Матери. Изгоем Варушка не стал, рос с другими мальчишками, в храм ходил даже чаще, чем его сверстники. Нравилось ему со жрецом беседы вести.
- Понятно, почему он с Лаврентием снюхался, - шепнул Вилль Алессе.
- Только вопросы он странные задавал. Больно ему было любопытно, может ли смертный демона подчинить. Или вовсе Бездну завоевать. И чем сила демонолога отличается от экзорцизма святых отцов. Жрец сам половины ответов не знал, а у Варушки всё новые появлялись. Он не был злым или заносчивым, зато упрямство из него так и хлестало. Когда что-то не удавалось сразу, он добивался этого всеми способами, но, если приходилось сдаться, молчал по нескольку дней кряду. Вдобавок, сила его наружу просилась. Тесно стало магу в медвежьем углу, и мы всем селом деньгами скинулись и отправили его в Академию учиться. Думали, добром отплатит. Первое время он письма слал голубем в Елений Град либо с оказией, пару раз приезжал на каникулы, а потом пропал. Когда его родители умерли, мы сами ему написали, но Варушка так и не появился. Путники мимо нас нечасто, однако, ездят, и Кружаника стала пускать их к себе. Она фигурой в мать пошла, и мы не сразу заметили, что девка округлилась. Я напрямую спросил, не снасильничали тебя? А она в ответ, мол, дедушка Лад, тебе кажется. Ага, кажется, будто я беременную девку от пухлой не отличу! Вспомнили её бабку: от гнилой яблоньки хорошего приплода не будет. Решали, не выгнать ли гулёну вон, но Кружаника сама вдруг исчезла.
- Её брат перевёз, - мрачно сказала Алесса. Когда женщина намеренно убивает ребёнка, она не будет хоронить его в своём дворе, отнесёт подальше с глаз долой, из сердца вон. Значит, младенец родился мёртвым, или... Или. - Когда она пропала?
- Лет десять назад... Нет, восемь, у меня в том году третий внук родился.
- Варушка знал о Белом Ключе? - спросил магистр Инэй.
- Естественно, о целебном источнике все в округе знают, только староверы редко кого к себе пускают... Пускали, то есть, - поправился старик. - Ума не приложу, за что Мать-Природа так на них разгневалась? Говорят, всё село под корень звери истребили.
- Это были не звери... Хотя, с какой стороны посмотреть.
- Маги?.. Неужто Варушка?! - ахнул Быкобор.
Вилль кивнул, на что ветеран сочно выругался. Очень многое ещё оставалось в тумане, однако, пока аватар не знал, как заполнить пробелы.
Сейчас он мог сделать только одно: купить у Ладерика Быкобора две лопаты.
***
Ночь. Кладбище. Половинка луны скользит по небу подобно парусу. Тишина, даже волков не слышно, только стучат лопаты о заледенелую землю. Двое роют, двое готовятся подменить их, одна прыгает на месте - от нетерпения и чтобы согреться.
- Давненько я этим не занимался...
- Шантэль, вам приходилось копать могилы?
- Сотни могил, моя дорогая. И выкапывать. И закапывать...
- Магистр, сделайте что-нибудь! Вы же маг!
- Уважаемый Володя... уфф... во-первых, я - ветродув, а не маг земли, во-вторых, силы мои на исходе... уфф... Всё, меняемся.
- Быстро же вы сдались... Ядрёна ворона, земля-то каменная!
- Две бутылки эльфийского. Если бы я хоть как-то не прогревал почву, мы бы сутки тут возились, а вы меня ещё копать заставили!
- Нам ещё обратно закапывать.
- Не волнуйтесь, Алесса, мы с сударыней Крутоярской решим проблему в лучшем виде, а вы с Арвиэлем позаботьтесь об охране для Кружаники, естественно, тайной.
- Интересно, он вместо себя доппеля подложил или сам прикинулся трупом, а потом выкопался?
Дзеннь!
- Сейчас увидим...
Из-под взломанной крышки ударила волна трупного смрада.
Алесса зажала руками рвущийся визг.
Бросив лопату, Володя брезгливо обтёр ладони о штаны.
- Твою мать, просто "Омен" какой-то!
- Тьфу, леший! - выругался Инэй.
- Нда, - проворчал Шантэль.
- Кто-нибудь ещё сомневается? - подытожил Вилль.
Цирюльник мог гордиться оригинальным чувством юмора.
Останки в гробу принадлежали шакалу.
ГЛАВА 19
В этой круговерти было не до Симки. Если он и обиделся, то несколько лишних дней ничего не исправят, да и жалко, правду сказать, сил и времени на мохнатого плакальщика, который поднимет по Веррее вой. Гвардеец понимал, что не всегда удаётся поступать по совести, но в сложившейся ситуации чем-то приходилось жертвовать. А домовой, в конце концов, и сам мог бы в Равенну прискакать, пора привыкнуть уже, что хозяин у него не самый внимательный к близким.