- Теперь мы знаем, что он похоронен здесь, - рассудила Алесса. - Пойдём на кладбище, вдруг на плите его портрет выгравирован? Врагов надо знать в лицо!

  - Давно об этом мечтал.

  Увы, вот тут Бог Удачи выбросил "нечет". На плите значилось только имя и даты. Зато оставался список сослуживцев Берена, способных пролить свет. Хотя... зачем рассеивать силы? Наставник ни разу не упомянул имя Варуша Тэнна, оно вообще только что всплыло. Значит, ту историю, в чём бы она ни заключалась, замяли наглухо. И ещё об одном человеке господин Грайт предпочёл забыть - о своём тысячнике, графе Иборском. Почему? Конфликтовал с ним? Презирал? Или же, напротив, сам чего-то стыдился?

  Ночью Вилль планировал снова посетить кладбище, но до этого с лихвой хватало времени, чтобы расставить все точки над "е". В трактир возвращались той же дорогой. Виллю стало интересно, что за псина живёт у Кружаники, но, подпрыгнув, он увидел только массивную цепь, тянущуюся в конуру, где при желании можно было разместить годовалого телка. Парень махнул рукой, совершенно разочаровавшись в жителях Веснинска, когда за него зацепился забор.

  - А вы и правда писаки? - вкрадчиво спросил он.

  Оборотни изумлённо вытаращились на говорящую ограду, но тут заметили, что из одной дырки торчит сухонькая рука, вцепившаяся в пояс Вилля, а в другой щурится голубой глаз.

  - Э-э-э... Ну-у-у...

  - Ага, - подытожила личность, коих пора уже отдельной спецслужбой выносить - КэГэБэ, Комитет Глазастых Бабок. Из калитки вышла типичная представительница одной из древнейших профессий: востроносая, маленькая, закутанная в пуховую шаль поверх тулупа старушка самого благообразного вида. - Бабу Глашу не омманешь. Не могут такие милые детки добровольно на клятых магиков работать! О соседушке моей пишете?

  - В общем, да, - признался Вилль, сражённый прозорливостью бабуси. - А вы можете что-то рассказать?

  - А то как же!..

  Сперва Алесса честно пробовала записывать, потом плюнула. Потому что информации вылилось больше, чем позволял вместить дорожный альбом для зарисовок. Госпожа Кружаника, несмотря на отсутствие дара, оказалась сущей ведьмой, летающей на помеле, обращающейся двухголовой козой, травящей колодцы и так далее. А братец её того хуже был. Летал безо всякого инвентаря, правда, невысоко, мог внезапно исчезнуть, а из-за уха бабы Глаши вытащил дохлую крысу после того, как старушка укорила его в бесовском ремесле. Бесей, кстати, тоже в дом сапожника напустил, зелёных.

  Всё это легко объяснялось суевериями и магией, но один случай действительно насторожил.

  - Самая ужасть была, когда моя собака кость у ней во дворе выкопала, да не звериную - человеческую, - страшно шептала бабка. - Младенчика оне с братом сварили да съели, а косточки во дворе прикопали, чтоб молодильная яблонька там выросла. Мы-то, понятно, сразу к градоначальнику пошли, мол, разберись, с убивцем, да Варуш деньжищами своими глаза ему отвёл. Так и ушли оне безнаказанными, ещё и на нас грозились порчу навести, коль в их двор лезть будем. А Кружаника волкодава завела бешеного.

  - У кого-то пропал младенец?

  - Не-а, оно-то и самое странное. Небось, далеко отсюда украл.

  - Вы можете описать Варуша? - попросила Алесса. - Нам для вестовой тумбы портрет нужен, чтобы люди знали негодяев в лицо!

  Бабка могла. Со зрением у неё был полный порядок, память тоже не подводила, и очень скоро в альбоме появился портрет.

  - Во-во, оно самое, - подтвердила старушенция, довольная коллективной работой.

  Лицо человека, добровольно превратившегося в существо - "оно". Ничего в нём не было страшного или отталкивающего. Обыкновенный мужчина, выглядевший моложе своих пятидесяти. Гладковыбритый, модно подстриженный. Глаза светлые, скулы высокие, нос с аристократичной горбинкой наверняка достался от дедушки или бабушки, как и способность колдовать. Человек как человек. Но именно эти глаза заставляли видеть то, чего быть не может, и из-под этих тонких губ прорезались острые клыки и рвали шею...

  Распрощавшись с местным КГБ, друзья вернулись в столицу.

  Вилль поехал в имение графа один. Вряд ли отставной тысячник захочет откровенничать о бывшем подчинённом при посторонних, даже если это будет Алесса. Воспитанник Берена - совсем другое дело.

  Граф Иборский из окна увидел, как аватар спешивается с Филина, и вышел встречать его на крыльцо.

  - Давненько ты к нам не заходил. Никак зазнался, а, Хранитель?

  Эта фраза неприятно напомнила Кружанику, сетующую на позабывшего друзей Лаврентия.

  - Извините, просто дел было много.

  - Знаю я, Даздрасочер мне рассказал, - граф утешительно положил руки на плечи аватара. - Прими мои соболезнования, парень.

  - Да. Спасибо. А где сам Даз?

  - Даз... - передразнил старик, жестом приглашая Вилля в дом. - Таким именем гордиться надо, а не обрубком каким-то обзываться. Шатун у нас в имении завёлся, селянскую скотину рвёт, лесника чуть не до смерти заломал. Вот они с Вистасом и поехали разбираться.

  - Вдвоём?!

  - А что? Парни взрослые, крепкие, стреляют прилично, а в ближнем бою никому спуску не дадут - ты же сам их обучал.

  Родители Даза в отъезде, иначе не отпустили бы семнадцатилетнего сына в компании с ровесником охотиться на злобного медведя. Граф воспитывал внука иначе.

  Иборский пил только крутой кипяток, и с этим приходилось мириться. Отхлёбывая чай крохотными глотками, Вилль задал давно мучивший вопрос:

  - Удивляюсь я на вас, граф. Вы магов терпеть не можете, а Вистасу спину внука прикрывать доверяете, хотя мальчику сам архимаг покровительствует.

  - Какая разница, кто за обучение платит? Вистаса я воспитал, так что по духу он наш, Иборский, а не, хе-хе, Стайн.

  Эге-э, а граф-то давно всё знает! Более того, гордится тем, что приручил сына человека, который ему неприятен: Кукушонок из имения почти не вылезал, а в Университете их с Дазом редко можно было увидеть порознь.

  Вилль поставил в блюдце обжигающую чашку.

  - С возрастом я всё больше убеждаюсь, что главные сюрпризы подкидывают те, кого, как тебе кажется, ты знаешь лучше всех. Я не выдам чужую тайну, но придёт время, когда парни узнают это от вас или господина Стайна.

  - Ребята всё равно останутся друзьями, а уж я позабочусь о том, чтобы Вистас не принял сторону отца.

  - Я не считал Берена отцом, но всегда был на его стороне, как и он - на моей. А совсем недавно понял, что совсем не знал его. В Северинге господина Грайта любили, но, оказывается, здесь у него были враги, и не только на фронте. И он никогда не называл имя своего командира. Почему, граф Иборский?

  - Хех, видать, так и не простил мне ту выволочку.

  - Какую? Не ту ли, с которой связано имя Варуша Тэнна?

  - Ты и это разнюхал! Но я не уверен, что стоит сейчас ворошить прошлое.

  - Я просто хочу понять, каким раньше был человек, усыновивший меня. Что бы вы ни сказали, я не буду уважать его меньше, но я имею право знать.

  - Имеешь, пожалуй, - помедлив, согласился граф. - Это случилось задолго до Алой Волны. Принц Аристан набрал себе потешное войско из выпускников Университета, где сейчас и ты учишься, и мой внук. Среди солдат, приглянувшихся ему, был Береник Грайт. Вот так и вышло, что юноша из неизвестного рода стал вхож в окружение будущего императора, поэтому ему позволили жениться на полуэльфке Мартине, придворной певице. Сперва потешное войско насчитывало меньше сотни солдат, но очень быстро выросло до тысячи, и меня попросили стать старшиной. Или, если хочешь, нянькой. Обзаведясь семьёй, Берен остепенился, но в молодости он с приятелями много всякого вытворял, хотя до того случая палку не перегибал. На Мартину не только он глаз положил, но и адепт из Академии Магии. Девушке нравились оба, поэтому она предоставила парням самим между собой разбираться. Они, охламоны, и нашли выход: дуэль!