переступил...

Возможно, тогда, очень давно, его сломали, не разрешили

думать, творить, возможно, не было сил бороться; но, уехав, он

так и не создал ничего похожего на тот странный, непонятный и

завораживающий спектакль, который перечеркнул всю его даль-

нейшую судьбу. Он по инерции постоянно крутился в окололите-

ратурных и киношных тусовках, издавал какие-то альманахи, рассылал сценарии, участвовал в каких-то проектах, безумно

устал.

И не удивительно, что в этой встрече с Лунгиным он опять

искал себя, того дерзкого и непредсказуемого, сентиментально-

145

Ирина Цыпина

го и ироничного, которого когда-то оставил в тех уже несуще-

ствующих Таганских Тупиках. Одни названия вызывали носталь-

гию и бередили душу: Невинный Тупик, Тихий, Укромный... И

слезы на глазах уже взрослого мужчины. Дым воспоминаний

как выдержанное дорогое вино.

И теперь он хотел так искренне, так наивно создать празд-

ник-встречу своему другу, устроить прогулку по самым зага-

дочным и любимым местам своей новой столицы, которую лю-

бил и ненавидел, как всю свою сложную и одинокую жизнь.

Я покажу тебе ночной мираж... Согласен? Ты не пожале-

ешь об этом. Поторопимся, уже поздно... Они вышли на пус-

тынную туманную набережную.

Где-то совсем рядом старинные часы отбивали 12 ударов,

ровно полночь... Рядом было море и старый заброшенный порт.

В этом порту уже давно не было жизни. Город, некогда извест-

ный на всем Побережье, изобильный и цветущий, растаял в дым-

ке тысячелетий. И торговая площадь с пестрой толпой разного

люда: рыбаков и ремесленников, шумных торговцев и шутов,

юродивых и странствующих нищих со следами проказы, замор-

ских купцов и просто городских зевак, стерта, раздавлена бес-

пощадным Колесом Времени.

Навсегда.

И римские легионеры со стальными обветренными лицами,

с их диковинными турнирами и боями гладиаторов, с их нездеш-

ней жестокостью и варварской необузданностью победителей

растворились в тумане пыльных столетий; растаяли, ушли за

горизонт. . И страсти еретиков, и боль заблудших, и ярость сто-

иков, и позднее раскаяние, и безрассудства, и искушения, рас-

цвет и колониальная опустошенность, всё уже давно забыто и

отцвело, все исчезло на других берегах реки Леты; все превра-

тилось в тлен, прах, призрак...

Но море, как и тогда, тысячелетия назад, пенилось и бурли-

ло в тусклом фонарном свете ночи, источало горький колдовс-

кой запах водорослей, йода, рыбы и звало, притягивало, манило.

В некогда шумном порту сонно покачивались на причале забы-

146

Бегство из рая

тые яхты, хозяева которых изредка выходят в море. Заброшен-

ные дома, в которых давно никто не живет, пустыми глазницами

выбитых окон смотрели, как незрячие, в даль и кричали о помо-

щи, искали своих обитателей, покинувших их, предавших навсегда.

Ночью город-фантом был пуст и безмолвен. Но по каким-то

неуловимым знакам Лунгин скорее чувствовал, чем понимал,

что ночная жизнь, непонятная и чужая, притаилась где-то со-

всем рядом.

Ну почему он согласился? Почему подчинился чужой воле?

Почему вместе с Валеркой крадется сейчас в этой неприятной

пугающей тишине, вместо того, чтобы пойти в гостиничный ноч-

ной бар, выпить легкий коктейль и послушать какой-нибудь кра-

сивый джазовый блюз?

А тем временем на некоторых яхтах зажглись разноцвет-

ные лампочки, заискрились бенгальские огни, полилась томная

музыка. Ночь, нежная и влажная, словно зазывала все новых

гостей своего недолгого праздника, длиною в несколько пред-

рассветных часов, когда слова и звуки обретают свой потаен-

ный смысл, в котором столько мудрости и глубины, но только до

рассвета, до первого бледного солнечного луча, который безжа-

лостно уничтожает эту изменчивую гармонию и оставляет нам

выцветшую, простенькую картинку нашей реальности, такой

непохожей на исчезнувший праздник.

С верхней палубы одной из яхт доносился забытый романс

Вертинского с его неожиданным и старомодным русским, грас-

сирующим на французский манер:

А я пил горькое пиво,

Улыбаясь глубиной души.

Так редко поют красиво

В нашей земной глуши...

Красиво... подумал Лунгин, и его сразу так спонтанно

потянуло на эту нарядную ярко выкрашенную в желтый цвет яхту

с гордым названием «Глория», где слушают русские романсы и

147

Ирина Цыпина

где, наверное, говорят по-русски. Не сговариваясь, друзья не

раздумывая запрыгнули на борт яхты и оказались в морском

ресторанчике, качающемся на прибрежных волнах.

У входа за инкрустированной стойкой бара их встречал креп-

кий, очень смуглый, парень в белой капитанской фуражке и тель-

няшке. Он курил крепчайшую кубинскую сигару и улыбался по-

сетителям открытой белозубой улыбкой, приглашая на изыскан-

ную трапезу из экзотических морских яств, с самыми лучшими

винами и напитками на Побережье.

Лунгин и Максимов решили подняться на верхнюю палубу,

на звуки музыки. Они поднимались довольно долго по крутой

винтовой лестнице, но когда вышли на палубу, с удивлением за-

метили, что там никого нет, кроме немолодого господина в оч-

ках, одиноко сидящего за круглым столом и читающего газету.

На палубе гостеприимно сверкали ослепительно-белыми кру-

жевными скатертями нарядные столики без посетителей. Еще

на столиках стояли букеты каких-то незнакомых желтых цве-

тов, похожих на засушенные цветы из гербария, и в причудли-

вых колбах горели цветные свечи, создавая атмосферу интим-

ной расслабленности. Как только друзья расположились за цен-

тральным столиком, к ним подошла молоденькая официантка и

подала нарядные глянцевые меню. В ней было что-то колдовс-

кое: и чуть косящий, ускользающий взгляд из-под изогнутых рес-

ниц, подкрашенных бордовой тушью, и детские губы в полуулыб-

ке, грубо обведенные почти черной помадой, и жемчужно-про-

зрачный make-up, делающий лицо похожим на застывшую япон-

скую маску...

Super! вырвалось у Максимова почему-то на англий-

ском.

Кокаин? мелькнула догадка у Лунгина, но когда он ре-

шился посмотреть ей в глаза, девушки уже не было, она будто

растворилась в морском тумане; господин с газетой тоже куда-

то исчез.

Лунгин и Максимов обменялись тревожными взглядами,

сохраняя при этом улыбки потерпевших поражение игроков.

148

Бегство из рая

Но могли ли они предвидеть, что все роковые несовпадения

этого вечера имеют свою необъяснимую логику, а все события

не дано ни остановить, ни изменить, ни исключить?

Максимов заметил первым, что их яхта не привязана к при-

чалу и, очевидно, давно крутится на гребнях волн в открытом

море, быстро удаляясь от берега. Свистел ветер, усиливался

шторм. Было страшно и не понятно, перехватывало дыхание от

неизвестной опасности... Берег исчезал за горизонтом...

Что-то случилось с яхтой...

Что происходит внизу?

Почему никого здесь нет?

Что делать?

Бандиты?

Террористы?

Захват в заложники?

Прыгать в воду?

Но берег уже почти не виден...

Мобильные телефоны не работали.

Но жизнь без опасности не жизнь, надо было искать выход.

Их укачивало. Кружилась голова. Подчиняясь инстинкту, они

медленно сползали по скрипучей лестнице вниз, понимая друг

друга без слов. То, что они увидели внизу, не поддавалось ника-

кому объяснению. ТАК НЕ БЫВАЕТ!!!

Яхта «Глория» была надежно привязана канатом к причалу.

И не было никакого шторма и никаких пенных волн, и не

было ветра и качки... Ничего не было. Трудно поверить в это