карьеры актрисы были и драмы, и тяжелейшие испытания.

Еврейская звезда актрисы зажглась в годы сталинской ин-

квизиции. На глазах молоденькой дебютантки еврейского теат-

ра началась публичная казнь еврейской культуры, предательс-

47

Ирина Цыпина

кое убийство Михоэлса, уничтожение еврейского театра, пресле-

дования «безродных космополитов», выжигание национальных

чувств, национальной памяти, национального достоинства. Ка-

кой же сильной и талантливой надо было быть, чтобы выстоять, не сломиться, а идти вверх по театральной лестнице с гордо

поднятой головой. Когда Этель попросили рассказать об Орло-

вой, какой она была в жизни, на сцене, то после некоторой паузы

актриса ответила: «Она была Звездой...», а потом с недоумени-

ем добавила: «Была скромным и порядочным человеком в жиз-

ни, но от неё исходило какое-то неземное свечение, и окружаю-

щие это чувствовали даже на физическом уровне...»

Точно так я бы характеризовала восприятие окружающими

самой Этель Ковенской. На современном языке это называется

харизмой, когда все на каком-то подсознательном уровне пони-

мают, что перед ними человек другого порядка, из других вы-

сот, талант, отмеченный сверху. Ведь недаром бессмертная

Любовь Орлова подарила Этель в знак признания свою бесцен-

ную реликвию атласные туфельки, в которых снималась в филь-

ме «Цирк» и в которых взошла на вершину артистической славы

своего времени.

У меня в руках новый музыкальный компакт-диск Этель

Ковенской. «FROM SONG TO SONG».

Идиш, иврит, русский.

Черно-белая фотография в профиль. Строгое, даже аскетичес-

кое, оформление. Ничего лишнего, вычурного. И что мне осо-

бенно дорого это слова, обращенные ко мне, написанные летя-

щим почерком от руки: «Дарю с радостью свои песни. Этель».

Сильный, молодой голос. Чарующий бархатный тембр. Пре-

красное музыкальное оформление. Изысканный вкус и безуп-

речное чувство перевоплощения в каждой песне, в каждой ме-

лодии, в каждом ритме. Песни на идиш в исполнении Этель Ко-

венской это целое направление в возрождении восточно-евро-

пейской еврейской культуры.

Нет, это не еврейское местечко Ефима Александрова с его

тёплым и не всегда грамотным исполнением задушевных песен

на мамэ-лошн. И это не мир странных полотен Марка Шагала, 48

Бегство из рая

его исчезающих образов, летящих обреченно в Вечность, не-

разгаданных и ритуально прекрасных. Это не эпатажный модерн

Якова Явно и не чистый вокал Светланы Портнянской, где идиш

выполняет функцию языка, но не более. Ведь у молодых артис-

тов идиш, выученный язык, а у Этель Ковенской это сама

жизнь, заполненная переплетением ассоциаций и образов, пер-

вых слов и открытий раннего детства, это органичное присут-

ствие родного языка на уровне генной памяти каждой клетки.

Безусловно, её язык, её интонации уникальны и неповторимы.

Актриса своим пением открывает нам абсолютно другой ев-

рейский мир: ослепительный, нарядный и изысканно-утонченный

в чарующих джазовых ритмах с потрясающим благородным

звучанием современного языка идиш. Я вспомнила классику

исполнения еврейских песен сестёр Бери, тот же стиль, то же

утверждение самого высокого профессионального уровня, арис-

тократизм, лёгкость, свобода и обжигающая волна ностальгии

по тому Времени, когда всё это БЫЛО.

Когда был язык, на котором жили, любили, творили, на кото-

ром страдали и умирали в гетто; язык, который столько раз не-

заслуженно убивали и которого так боялись все наши враги, счи-

49

Ирина Цыпина

тая суеверно, что Слово обладает высшим, магическим свой-

ством мести за все наши унижения и страдания, за наши без-

винные жертвы, за кровавые наветы, за всю нашу историю и

боль на этой Земле. Песни Этель закружили меня непонятным

образом и повели вдаль, по улочкам и лабиринтам сюжетов ге-

ниального Исаака Башевиса Зингера. Через ткань живого язы-

ка идиш проступили силуэты утраченного

еврейского мира на

пороге Катастрофы, где переплелись реальность и мистика, тра-

гизм и одухотворённость, простые человеческие чувства, пред-

решенность общей Судьбы и чудо Воскресения народа, языка, культуры, страны. Казалось, что этот язык уже отзвучал, что он

оставлен и забыт навсегда в покинутых, безлюдных аллеях «под

старыми княжескими липами Бернардинского парка», описанно-

го с такой тоской и горечью Григорием Кановичем. А ведь в

каждом городе огромной послевоенной страны были такие «пар-

ки забытых евреев».

Возможно, кто-то вспомнил их?

На фотоплёнке моё далёкое детство: Харьков 50-х, Парк

Горького, центральная аллея, старики, похожие на стаю дико-

винных птиц, в белых макинтошах, фетровых шляпах, испуганно

говорящие почти шепотом на идиш. Их язык был тогда под зап-

ретом, и только самые любознательные внуки смогли запом-

нить отдельные слова и фразы.

Но всё возвращается на круги своя, и живой язык идиш воз-

рождается, наполняясь новым смыслом и новым звучанием.

Утраченный мир наших предков возвращается к нам обновлён-

ным, многогранным, ярким и живым. Спасибо огромное заме-

чательной Актрисе Этель Ковенской, чья творческая жизнь по-

священа Ренессансу еврейской культуры, утверждающей веч-

ные, общечеловеческие ценности. Низкий поклон и самые ис-

кренние слова благодарности и признания!

50

НАКАНУНЕ

Бегство из рая

(Прогулка дилетантов по Запретной Теме)

«Кто мы? Откуда? Для чего?»

(Тривиальные вопросы вечной истории)

Дорогой читатель, я живу в Израиле уже много лет и

понимаю всю сложность и неоднозначность темы моего

эссе. Больно об этом писать и говорить, но синтез двух

подходов даёт видение Настоящего. Мой очерк посвящен

интеграции человеческого опыта и взаимопроникновению

самых противоречивых страниц, придуманных человече-

ством.

Пасхальные каникулы. Дни, в которых так много тайного,

непонятного, пугающего и влекущего. Именно в эти дни мне так

хочется пригласить тебя на экскурсию в Старый город, подвес-

ти к стене Плача, оглушить тысячелетиями и пройти по кругу

тех, еще не разгаданных, событий, которые наполнены смыс-

лом противоречий и откровений. Всё будет, как Тогда: не жарко, но уже лето; еще не выцвели изумрудные травы, еще воздух не

выжжен беспощадной жарой, еще пьянит эвкалиптовый аромат, и стрекозы шуршат своими прозрачными крыльями, как в Раю.

Еще может ничего не случиться, не

произойти, еще может вся

история пройти по абсолютно другому сценарию, но... Случи-

лось! И история прочла свой приговор.

Мы пересечем узкий Армянский квартал, похожий на кори-

дор тюремных казематов; слева от нас останется старая Ар-

мянская церковь, затаившаяся в глубине каменного дворика с

разросшимися тысячелетними оливами, пройдём, не задержи-

ваясь, по скользкой холодной брусчатке до поворота, войдём в

выветренную столетиями каменную арку и найдём храм Ма-

51

Ирина Цыпина

рии-Магдалины, где с Тех времён сохранился лишь тёмный, мрач-

ный зал с неровными шершавыми стенами, где Он впервые при-

знался, что вскоре будет предан одним из них: самых близких, верных, надёжных.

Этот Зал стал свидетелем самого сакрального действа на

Земле. Его изображали столько раз на своих полотнах самые

выдающиеся мастера живописи и иконографии. Но так до конца

и не постигнув всю важность и глубину случившегося на Земле, нарекли эту неразгаданную ночь «Тайной Вечерей».