но предлагая слезть.

Павлиа не понял монгольской речи, он обратился к

монголу по-персидски, сказав ему, что он смиренный слу¬

житель бога, монах, и просил уступить дорогу.

Теперь монгол, в свою очередь, не понял Павлиа.

Книжник повторил все сказанное по-турецки и по-араб¬

ски. Но монгол из всего сказанного понял только то, что

монах не понял его. Поэтому он прибегнул к более про¬

стому языку — дернул Павлиа за рукав, предлагая спе¬

шиться и освободить мула. Павлиа поднял правой рукой

крест, как бы останавливая монгола от дальнейших по¬

сягательств, но монгол и не посмотрел иа него. Напротив,

ои уставился на большую суму с книгами, па хурджини,

который раньше, очевидно, не заметил. Он вдруг так про¬

ворно бросился к хурджини, сорвал его с седла и начал

развязывать, что можно было бы рассмеяться, если бы в

хурджини было что-либо менее драгоценное, чем новые

книги.

Слуга тоже бросился к хурджини, но Павлиа остано¬

вил его:

—

Не надо. Он думает, что в суме еда либо ценные

вещи. Сейчас он увидит, что книги, и сам оставит его.

Монгол достал одну книгу, повертел ее так и сяк, да¬

же понюхал и наконец со злостью швырнул о камни. Кни¬

га распалась, ее листы рассыпались и, подхваченные вет¬

ром, полетели к краю скалы. Слуга бросился со всех ног,

бегая за каждым отдельным листом и ловя его на лету.

Монголу понравилась эта забава. Он начал разбивать кни¬

ги о камни, чтобы много листов летело по ветру. Слуга,

растерявшись, не знал, за каким листом бежать, он пры¬

гал из стороны в сторону, падал на листы плашмя, и это

было еще смешнее. В конце концов монгол бросил весь

хурджини со скалы, и он покатился вниз, рассыпаясь сна¬

чала на книги, а потом на многочисленные листы.

Монгол покатывался со смеху, глядя, как монах пры¬

гает по скале, а Павлиа весь горел, видя, как развевается

но ветру ни с чем не сравнимое богатство, и бесился от

688

того, что у него нет ног и что он не может бежать вслед за

монахом и собирать книги. Он громко закричал на мон¬

гола:

—

Что ты наделал, невежда? Будь ты проклят на ве¬

ки вечные, и будь проклято потомство твое!

Крик Павлиа напомнил монголу о муле. Он подошел

и сердито дернул Павлиа, предлагая освободить место.

Руки у Павлиа были сильные. Он протянул их навстречу

монголу и начал обороняться. Монгол отскочил на один

шаг и хлестнул Павлиа камчой по лицу. На щеке высту¬

пила кровь. Тогда Павлиа разозлился тоже. Он схватил

монгола за шиворот и притянул к себе. Монгол сначала

ие обращал внимания на бестолково суетившегося и ба¬

рахтающегося монаха. Но теперь, когда ои почувствовал

железную хватку рук бедного калеки, он постарался вы¬

рваться и начал бить Павлиа кнутовищем по голове. Но

Павлиа тоже не мог остановиться, он добрался до горла

своего врага и, наверно, задушил бы его, но юркий мон¬

гол, почувствовав смертельную опасность, вывернулся,

упал и покатился кубарем по земле. Вскочив на ноги, он

выхватил саблю и ринулся на калеку.

Прислужник к этому времени собрал часть книг и,

кое-как в беспорядке затолкав пх в хурджини, вышел из-

под скалы на дорогу. Он увидел и окровавленное лицо

настоятеля, и саблю, занесенную над ним. Схватив ка¬

мень, он подскочил к месту схватки. Павлиа видел и мон¬

гола с поднятой саблей, и своего слугу с камнем в руке.

Ои хотел крикнуть что-то обоим сразу, но не успел. Ка¬

мень, брошенный удачно, угодил прямо в затылок врагу.

Монгол упал как подкошенный, с расколотой головой.

Сабля выпала из рук, жалобно звякнув о дорогу.

Слуга увидел расшибленную голову монгола, поблед¬

нел и встревоженно уставился на своего настоятеля. На¬

стоятель тоже был бледен, растерян и ничего не мог ска¬

зать. Он только перекрестил убившего.

Слуга наконец понял, что произошло. Он зарыдал, за¬

вопил, потом что есть мочи вдруг пустился бежать к мо¬

настырю. Павлиа кое-как поднял на седло брошенный

хурджини и затрусил вдогонку за убежавшим.

Монастырь был недалеко. Слуга первым делом бро¬

сился к распятью молиться. За этим занятием и застал

его Павлиа. Оба не ели целый день, но теперь забыли о

голоде. Павлиа тоже подполз к распятию, и они вместе

689

читали молитвы и клали земные

ПОКЛОНЫ.

Быстро темнело. Павлиа нако¬

нец тронул слугу за плечо и при¬

казал подняться. Монах повернул¬

ся к Павлиа и припал к иолу в

земном поклоне.

— Кроме господа и тебя, ни¬

кто не знает о содеянном мною.

Бог свидетель, что я не хотел

убивать. Не виновеп я в проли¬

тии крови. Не отдавай меня мон¬

голам, заступись за меня перед

богом.

—

Успокойся, сын мой. Мо¬

лись усерднее, бог простит. Я бу¬

ду свидетельствовать перед ним и

перед всеми людьми, что ты не¬

винен.

Он несколько раз перекрестил

несчастного монаха и отпустил

его спать.

У себя в келье Павлиа зажег

свечу и развязал хурджини. Поч¬

ти все книги оказались на месте.

Он уложил их в стопу у своего из¬

головья и хотел почитать, но не

мог сосредоточиться после всей

этой истории с монголом.

Каждый день перед сном Павлиа раскрывал летопись

р записывал в нее несколько строк. Последнее время он

писал о жестокости, о злодеяниях, о насилии монголов, о

том, что видел сам или слышал от людей, которым можно

поверить. Пока Павлиа писал, все затихло в монастыре,

монахи помолились и отошли ко сну.

Вдруг залязгали, загремели железные входные ворота.

За окошком кельи замелькали факелы, шум и крики до-

кеслись до ушей настоятеля. Калека перестал писать и

прислушался, но еще раньше, чем прислушаться, он по¬

нял, что произошло и что будет дальше.

Шум приближался. Ворота, как видно, были сломаны,

трещали двери и окна в самом монастыре. В коридоре по¬

слышался топот ног, брань, крики, вопли. Павлиа понял,

что час настал. Он сложил летопись и воздел руки в по¬

следней своей молитве. В то же мгновение дверь кельи

распахнулась, и на пороге появились монголы. Глазки

монгольского нойона разъяренно сверкали из узких ще¬

лочек.

—

Ты настоятель монастыря? — спросил нойон по-

персидски.

—

Я,— ответил Павлиа, беспомощно опуская руки.

—

Кто убил нашего воина?

—

Мое дело заботиться о спасении своей души и о

спасении душ моих братьев. В мирские дела я не вмеши¬

ваюсь, а тем более в дела войны.

—

Не прикидывайся овцой. Мы точно знаем, что на¬

шего воина убили твои монахи. Сейчас же позови сюда

убийц. А если хочешь, чтобы мы ушли и оставили монас¬

тырь в покое, ты отдашь нам также все золото и серебро,

которое хранится в твоем монастыре.

—

Здесь нет никакого убийцы. И золота с серебром у

нас в монастыре тоже нет. Откуда у нас золото, мы нищие

слуги нашего господа. Все наше богатство — это книги.

И на этих полках до самого потолка, и в этих сундуках.

Здесь одни только книги. Золото мудрости, серебро зна¬

ний. А больше у нас ничего нет.

—

Ну-ка, посмотрите, что в сундуках,-— приказал

нойон.

Монголы сорвали крышки с сундуков и начали выбра¬

сывать оттуда книги. Нойон поморщился.

—

Ладно, хватит. Слушай, монах, я не умею много и

красиво говорить. Пока я буду считать до десяти, ты ска-

691

жегаь мне, кто убил нашего воина, а также согласишь¬