Я схватила Кириана за плечо: для моего внутреннего чувства он так и полыхал, и это могло плохо закончиться.

— Развяжи его, — кивнул Кириан Юджину. — А этих так оставь. — Он поглядел на меня. — Я проведу их в один подходящий мир.

— Кир… — тихо сказала я. — Ты не должен идти один.

— Нет, Фрэйа, как раз так я и должен поступить. Иди, разбуди Аги.

Я не стала спрашивать, зачем, просто привела мужчину.

— Последи за этими, я с Фрэйей наедине поговорить хочу, — попросил Аги Кириан.

Тот кивнул и навис над незнакомцем тенью, а мы с Кирианом отошли в сторону.

— Ты не одобряешь моих действий? — нахмурился цевранец. — Лина злиться, говорит, что я садист.

Я вздохнула. Кириан выглядел усталым и подавленным, но полным железной уверенности в своих силах и правильности поведения. Странно это или нет, я не сомневалась в нем и его решениях, и он должен был это знать.

— Нет, Кир, — и я сжала его плечо, — я с тобой согласна. Конечно, я бы вела себя иначе, не угрожала, а попыталась бы достучаться до хорошей части их сознаний… Но ты прав. И я поддержу тебя несмотря ни на что, хотя, конечно, не дам никого убивать.

Он тяжело вздохнул и вдруг улыбнулся — устало и слабо.

— Это укрепляет мою веру, Фрэйа. Спасибо. Я не хочу будить ребят, и вам придется подождать меня несколько дней. Объясни остальным, что к чему.

— Куда ты их заберешь, Кир? Что с ними будет? И почему ты думаешь, что они не станут нас преследовать?

Он показал на меня.

— Вот почему. Из-за тебя. — Он кивнул в сторону спальни: — Из-за нее. Я сделаю все возможное, исключая кровопролитие, чтобы они нам больше не докучали.

— Обещаешь их не убивать?

— Обещаю, — улыбнулся он уже своей обычной улыбкой. — А ты обещай, что вы здесь без меня не станете куролесить.

Я рассмеялась и обняла его.

— Будь острожен и вернись к нам целым и невредимым.

Кириан крепко сжал меня в объятьях.

— Сделаю, — кивнул он. — До скорой встречи, Фрэйа.

Кириана не было уже две недели, и мы с Линой издергались. Последние ночи она плакала перед сном и жалела, что усомнилась в нем.

— Ну, подумаешь, треснул этих пару раз… так ведь за дело!.. Как я могла ему не поверить? Теперь он будет ко мне относиться иначе, даже как друга не станет любить… Фрэйа! — в отчаянии восклицала она. — А что, если с ним что-то плохое случилось? А-а-а! — и ревела в голос, на всю квартиру, да так горько, что я не могла её успокоить.

Она продолжала всхлипывать даже во сне, вставала истощенная и сердитая. Я тоже волновалась за нашего буйного брата и спала отвратительно. Кириан мог застрять в ужасном мире, куда потащил плохих бродяг, я даже подозревала, где именно они оказались, но держала эти мысли при себе.

Мужская часть семьи проявляла выдержку, что было только на пользу, потому что Лина вскоре нашла утешение в уравновешенности Аги и воспринимала его как отца, в то время как Юрайн и Юджин были ей младшими братьями. Правда, Юджин не оставлял попыток девушку очаровать, но все его затеи и удивительные выдумки заканчивались провалом. Лина ждала Кириана, ей нужен был только он. Она хотела попросить прощения и понять, что цевранец не сердится на неё, что она по-прежнему часть его жизни.

Однако так вышло, что её, Аги и Юрайна отправили на пару дней в командировку в соседний город, до которого, однако, было несколько часов быстрого лёта. Лина не стала отказываться, она понимала, что нужно развеяться. Будь у меня возможность, я бы тоже полетела, но мы с Юджином остались дома.

Его несносный характер пришелся кстати, а бесконечная болтовня отвлекала от тягостных мыслей. Он был вспыльчивым, порой грубым, иногда — наивным и легкомысленным, но также был умен, изворотлив, предан и отважен. Он рассказывал о местах, где побывал, и людях, которых встречал.

— Путешествия — дело нелегкое, если ты ничего не умеешь. Я — обычный парень, без полезных бытовых способностей и профессии. Попадаешь в миры, подобные этому — пытаешься найти работу. Чаще всего находишь, но в лучшем случае берут уборщиком. Весело? Не очень-то. Порой, конечно, вываливаешься в потрясающих местах, во фруктовых рощах, к примеру, где еда прямо над головой висит. Тогда наедаешься до отвала. Почему считается, что бродяжничать по мирам легко? Ничуть не бывало! Это труд, и тяжелый. Чаще всего ты одинок, а если находишь друзей, то они требуют что-то взамен…

— Это не дружба вовсе, — сказала я. — Тебе не везло. Но ты прав — когда не обладаешь активным даром, бродить опасно и трудно. Ты хотя бы что-то умеешь?

— Я ищу куски силы, — озадачил меня парень. — Тебе это будет трудно понять, если ты ни одного прежде не встречала. Каждая реальность тщательно их прячет, потому как они питают, помогают взращивать в себе могущество и благие энергии. Это места, несущие определенный заряд — более слабый или неимоверно сильный.

— Вот, значит, что ты обещал тем людям?

— Ага. Я думал, они нормальные, решил, что должен поделиться знанием. А когда до меня допетрило, было уже поздно. Они стали угрожать — я бежал. Они нашли меня — я выкрутился и сбежал снова. Остальное ты видела.

— У тебя есть семья, Юджин?

Он вздохнул.

— Нет. Я рос в приюте. Когда отправился бродить, был счастлив, что найду нечто важное, может, новую семью… Пока не понял, что бродяжничество открывает еще более трудное одиночество.

— А кто мы для тебя? — задала я важный вопрос.

Юджин улыбнулся открыто и довольно, и отлегло от сердца: он был рад стать частью «семьи».

— Вы — мои лучшие друзья. С вами мне хорошо. Я уже давно не встречал таких людей: искренних, добрых, готовых впустить в свою жизнь потрепанного незнакомца, идиота-шалопая и безразмерного дурня…

— Весьма подходящие эпитеты, — сказал знакомый голос, и я подскочила на месте.

— Кириан!..

Цевранец отлетел к стене: я снесла парня и повисла у него на шее. Он рассмеялся и крепко обнял меня, затем коротко, но вполне дружелюбно обнял Юджина.

— Как вы тут?

Он выглядел измотанным и похудел, но глаза по-прежнему горели ярко. Я тотчас потащила его на кухню.

— Мы-то ничего, а вот ты, похоже, не очень.

Кириан ласково улыбнулся мне.

— Главное, что у вас все хорошо, а с меня не убудет.

Я вытащила из холодильника большой котел. Немного подогрела пахучее варево, нарезала хлеб и поставила чайник… Кириан набросился на еду как голодный волк.

— Остальные на дежурстве? — спросил он, не переставая жевать.

Я успокоено вздохнула.

— Они поехали в западный город по делам, через пару дней вернутся. Я так рада тебя видеть, Кир!

Он поднял глаза от тарелки.

— И я тебя, Фрэйа. И тебя, кстати, тоже, безразмерный дурень.

Юджин рассмеялся.

— Судя по твоему виду, ты загнал болванов в самые топи.

— Ага. Сам, правда, едва вылез, но случись так ещё раз, повел бы себя точь-в-точь. Разве что о еде бы побеспокоился.

— Ты их случайно не в мертвый лес привел? — спросила я. — Тот, где мы с Линой едва не пропали?

— Место было похоже на то, что вы описывали, — кивнул парень. — Как раз для их веселых дел. Пусть теперь думают, как оттуда выбраться.

Я нахмурилась.

— Думаешь, они смогут?

— Я не вершу суд, Фрэйа, но взял на себя ответственность повести их опасным путем. Как дальше сложится их судьба — уже не мое дело. Они получили то, что заслуживают, мир, который очень подходит убийцам.

— Они нас не убили…

Кириан взял меня за руку, и я крепко сжала его пальцы. Ему было важно общаться прикосновениями, пусть даже такими вот дружески невинными. Однако и обычное пожатие может быть сильным, способно нести важные чувства. Думаю, этим прикосновением мы утверждали права друг на друга. Я — заряжая Кириана благой энергией, он — отдавая мне часть своих эмоций.

— Нас — нет, Кудряшка.

Я сглотнула, понимая, что он имеет в виду.

— И много было жертв? — спросил Юджин.

— Несколько, — отозвался Кириан, снова взявшись за еду и отпуская мою руку. — Черт, вот так вкуснота! Ещё есть?