Этим утром нам с Кирианом предстояло трудиться вместе, а Лина отправилась на дежурство с Юрайном. Один Аги храпел после ночной смены. Он и вообще любил дежурить по ночам.

— Первая влюбленность, — говорил Кириан. — Прекрасно её помню. Девушку звали Ванда, и нам обоим было по четырнадцать. Как это ни удивительно, но мы просто общались, и в этих разговорах находили удовольствие.

Я хмыкнула.

— Вот уж точно удивительно. А первый поцелуй? Неужели не с ней?

— С ней, конечно, — рассмеялся парень, задорно сверкая глазами. Я знала этот блеск. — А ты со своим мужчиной целовалась? — шепотом спросил он. Теперь хихикали оба. Не знаю, почему, но с Кирианом я не боялась быть откровенной во всем.

— Ага-а-а, представь себе!

— О! — восхитился Кириан. — Ух ты!

— Дуралей! — расхохоталась я во весь голос и пихнула его в плечо.

И вдруг со стороны озера донеслись возбужденные крики, не предвещавшие ничего хорошего. Мы тотчас побежали туда, и благо, что подоспели вовремя.

Был ли виноват тот, кого всей гурьбой избивали пятеро? Кто знает. В этом можно было разобраться потом, в любом случае стоило остановить безжалостную бойню. Однако я чувствовала, что скрючившийся парень ничего плохого не сделал, а потому с разгону налетела на первого, который уже заносил ногу для очередного удара. Бах! — и, даже не коснувшись негодяя, я ощутила, что нанесла удар, правда, куда более мягкий и безболезненный, чем тот, что приготовил для двух своих противников Кириан. Его-то рассуждения о непричинении вреда даже отъявленным злодеям не донимали, он действовал ровно с той же силой, которую видел в конкретной ситуации. Впятером на одного? Значит, не обессудьте. И я, стараясь никого не поранить, видела в этом особую, не лишенную милосердия справедливость. Просто мы предпочитали разные методы воздействия.

Пятеро защищались умело, но нам не досталось. Жаль, но они решили убежать, и Кириан махнул рукой.

— Далеко не уйдут, у меня на рожи память отличная.

Я склонилась и тронула парня за плечо. Вид крови не пугал, но ему определенно нужна была помощь.

— Ты встать сможешь?

Он трудно поднял голову, и я удивленно подняла брови. Таких светлых серых глаз я не встречала прежде. Они казались ещё поразительнее оттого, что парень был смуглым и черноволосым. Бродяга?

Я подала ему руку, так и не дождавшись ответа, но он покачал головой.

— Смогу.

И, хотя и с трудом, но встал. Пошатнулся, хватаясь за живот, и рухнул бы, конечно, но его поддержал Кириан.

— Придурки, — сказал он. — Чего они до тебя докопались?

Парень слабо махнул рукой.

— Не важно.

— Без проблем, — ухмыльнулся Кириан. — Но они отыщут тебя и снова отделают.

— С чего ты взял? — спросила я. — А-а-а… Понятно. — Конечно, ведь он мог следить за гадами мысленно и видеть, что они делают и о чем говорят.

— Они найдут меня в любом случае, — пробормотал парень, все ещё держась за плечо Кириана. — Я приду в себя и уйду в Пр… То есть уеду куда подальше.

Мы с Кирианом весело переглянулись.

— Если они тоже бродяги, то станут преследовать тебя и за Промежутком, — невозмутимо сказала я, и парень поднял голову. На его лице читалось изумление пополам с облегчением.

— Вы тоже странники! — воскликнул он и тотчас закашлялся.

— Короче, что толку болтать здесь… Я провожу тебя к нам в квартиру, а ты, Фрэйа, продолжай обход.

Я кивнула.

— Так действительно лучше. — Я поглядела на парня. — Одна я тебя не дотащу до дома, а перемещаться сейчас нехорошо, силы потратишь.

— Меня зовут Юджин, — сказал парень, переводя взгляд с меня на Кириана.

— Это Фрэйа, я Кириан. Насильно тебя никуда не потащу, но мы можем помочь. Решай сам.

Юджин несколько секунд молчал, потом кивнул.

— Буду благодарен вам, если разрешите отлежаться под дружеским кровом.

Кириан улыбнулся.

— Тогда идем. Фрэйа, до скорого.

Он не добавил, чтобы я была осторожна, только напоследок коротко пожал мне руку.

Я какое-то время глядела им вслед. Они шли медленно, Юджин едва ноги переставлял, но Кириану явно не было тяжело, он волочил его за собой ловко и аккуратно.

Очередной странник. И те, что докопались до него, тоже странники? А если да, что им от парня было нужно? Примерно то же самое, что от нас с Линой? Я не стала гадать и двинулась по знакомому маршруту дальше.

Я любила обозревать улицы, смотреть на проходящих мимо людей. На меня тоже глядели, и, замечая пояс, расступались. Сезанов не боялись, но уважали. К тому же сияние второй души действовало на людей успокаивающе.

Кажется, жизнь шла своим чередом. Мне нравилась Белва, нравилось заниматься хорошим делом. Наверное, я все-таки смирилась и научилась ждать.

До самого обеда не произошло ничего примечательного, а потом, около двух часов дня, меня нашел Кириан.

— Этот Юджин тот ещё болтун, — сказал он. — Вызвали мы Лину, она его подлечила, и парня прорвало. Словесный понос, вот что это такое.

— Все это время вы разговаривали? — рассмеялась я.

— Да. Он, видно, давно один. Жаль мальчишку.

— Сколько ему лет, Кир?

— Шестнадцать. По крайней мере он так говорит.

— А что ещё сказал?

— Те выродки тоже были путешественниками. Хотели, чтобы он перед ними извинился. У Юджина язык как веретено, сказал что-то насчет их… Ну, не суть дела… — и он хмыкнул. — Он парень ничего, только заносчивый и эмоциональный. Извиняться не захотел. Те его нашли — и решили проучить.

— Они могли убить его, Кир.

— Могли и убили бы с легкостью.

Я вздрогнула.

— А скольких ещё молодых ребят мы не сможем защитить? Это страшно. Страшнее одиночества.

— Бессилие?

— Да. Я бы хотела помочь тем, кому в силах помочь. Каждому.

Кириан взглянул на меня странно, синие глаза потемнели. Он нахмурился и откашлялся.

— Ты удивительная.

— Почему это? — хмыкнула я.

Кириан остановился, и я поняла, что он хочет сказать что-то важное.

— Ты готова пожертвовать своей мечтой на благо судьбы другого человека, Фрэйа. Черт, это безумная доброта! Не надо так делать!

— Ты вообще-то такой же.

— Я? — поднял брови парень. — Да ладно! Это в каком месте я добрый?

Я вздохнула и потянула его в сторону, взяв за руку.

— Знаешь, я много об этом думала. О том, что для тебя радость, чего ты хочешь получить от жизни, к чему стремишься. Да, ты цевранец. Да, ты привык к наслаждению и впитываешь его до капли. Ты бываешь невыносим, требователен и упрям. Но, Кир, если ты встанешь перед выбором и должен будешь ступить за опасную черту — ты сделаешь это, не раздумывая, сделаешь инстинктивно. Ты не бросишь в беде, не предашь, не отступишь. Это и есть доброта, просто с другим вкусом. Моя — взволнованная и трепещущая, прохладная и мягкая, как снег. Твоя — как вспышка, мгновенная и обжигающая, возможно, немного грубоватая, но от этого не менее сладкая.

Он тяжело вздохнул и прислонился плечом к стене.

— Вот именно что с разными вкусами. Сладость быстро надоедает, Фрэйа, а вот твою прохладу многие захотят попробовать снова.

— Это меня не страшит.

— Знаю! — рассердился он. — Вот она, настоящая проблема! Ты совсем уже разучилась бояться!

Я улыбнулась.

— Радостно знать, что ты мой друг, Кириан.

— Ты не уходи от темы, Кудряшка! — и он пристукнул кулаком по камню. — Лучше перестань думать о других и позаботься о себе. Естественно, я по мере возможности держу тебя на привязи (образно выражаясь!), но разве ж такую зверюгу долго в неволе продержишь? Ты предана своей стае, как волчица, и ласкова, как кошка, а сражаешься, как тигрица. Вот и что прикажете делать с такой особой?

— Мяу! — сказала я, и Кириан рассмеялся.

— Я серьезно, Фрэйа.

— Я тоже. Я не стану бездумно рисковать, но, если нужно, выложусь на полную, до самых недр.

— Я те дам «выложусь на полную»! — рявкнул он. — Видали мы таких, ага! Эх, управы нет на тебя! Так и знай, когда встречусь с твоим мужиком — все как есть ему выложу, чтобы тебя приструнил.