— Миртлеум — общее название, — сказала она. — Наш остров самый большой, он называется Твердыней, но есть ещё с десяток средних и много маленьких. Ты, верно, с одного из них?

Я не любила врать, но кивнула.

— Говорят, в маленьких поселениях жить лучше, но я не думаю, что от судьбы можно скрыться. Если она настигает — то делает это умело, — спокойно сказала девушка. Мы редко поднимали подобные темы.

Шел второй месяц моего пребывания в Миртлеуме. Я вернулась к упражнениям с мечом. Никто не мог помочь и подсказать мне, но я решила, что справлюсь. Улетала подальше, на золотой пустынный пляж, и скакала среди синеватых камней, и валялась, отдыхая, в тени высоченных деревьев со светло-серыми стволами и сочной оранжевой листвой. На островах царила вечная осень. Если бы у меня нашлись в рюкзаке краски, я бы непременно нарисовала несколько видов. Но рисовать было нечем и не на чем.

Отдыхая так в один из дней, я неожиданно ощутила в воздухе какую-то перемену. Ветер изменился: он стал прохладным, порывистым, и нёс с собой вкус соли и дальних берегов. День подходил к концу, и нужно было возвращаться на маяк.

Я прилетела, когда уже сгущались сумерки. Ветер к тому времени усилился, и меня кидало из стороны в сторону, крылья выгибались. Хорошо, что на маяке было тепло.

Кайла стояла возле окна — напряженная и неподвижная. Я тронула ее за плечо, а она вдруг взвизгнула, словно на нее напал монстр.

— Ты чего? — виновато произнесла я.

— О, сохрани меня чистое небо! Это ты! Не нужно так делать, Фрэйа. У меня чуть сердце не остановилось.

— Прости, ты вроде не из пугливых.

— Северный ветер пришел, — сказала она таким сдавленным и тихим голосом, что я и сама напугалась.

— Ну, пришел, — осторожно согласилась я, — и что дальше?

— Да, да, — поспешно закивала она. — Ты права. Нужно продолжать радоваться жизни. У нас есть еще несколько дней, будем веселиться до упаду и будь что будет потом!

В ее словах крылся подвох, и хотя мне совсем не хотелось ее расстраивать, я всё-таки спросила:

— А что будет потом?

Она недоверчиво взглянула на меня.

— Потом придут Облака, Фрэйа.

— Ах, ну да. Ветер принесет облака. Прощай, ясная погода, — ответила я уверенно, как будто понимала, о чем идет речь.

— Ты разве не боишься? — трудно сглотнув, спросила она.

— Наверное, боюсь…

— Ты странная. У всех заранее поджилки трясутся, а тебе хоть быть хны.

— Кайла, я не совсем понимаю, о чем ты говоришь, — решила признаться я. — Это тебе покажется удивительным, но я не представляю, о какой опасности идет речь.

Она подняла брови, и они скрылись за длинной блестящей челкой.

— Как же так? Ты сидела все эти годы в подводных пещерах, не высовывая носа?

— Вроде того. Я как бы болела другими мирами.

— Ничего не поняла… Болела — это как? Это что?

— Это когда плохо себя чувствуешь: физически и эмоционально.

— То есть ты попала в облако, но смогла спастись? — ахнула Кайла. — Обычно после такого люди либо исчезают, что вероятнее всего, либо возвращаются другими, словно умирают.

— Я разве похожа на мертвую?

— Нет, ты не похожа. Значит, дело не в них, не в тех, кто оттуда, — тихо сказала она и вздрогнула. Лицо её стало белым, как мука.

— Тех, что приходят с облаками? — уточнила я.

— Да, — шепотом подтвердила Кайла. — Я, как и многие, убегаю вдоль берега, летаю с острова на остров, но от них не скрыться, — у нее затряслись губы, я подумала, что она сейчас заплачет. — Я боюсь, ужасно боюсь! Что нам делать, Фрэйа? Где прятаться?.. Вот ты была в пещерах, но говорят, что туда так просто не пустят, каждое место на счету! Почему ты пришла сюда? Почему не осталась в безопасности? Листва прежде хранила нас, теперь уже не спасает… Я не хочу терять друзей снова! Я многих потеряла! — она всхлипнула, но тотчас больно хлопнула саму себя по щекам и вздернула подбородок. — Живи, пока можешь жить. Ничего ещё не потеряно.

И она пошла готовить ужин, оставив меня переваривать услышанное.

Спали мы, как всегда, наверху. Когда утром я проснулась, ее уже не было. Прежде она всегда уходила позже меня, да и спала допоздна. Я выглянула в окошечко: небо было ясным. Пока что. Хуже всего было то, что я не знала, чего именно бояться.

Кто угрожал миртам? О каких пещерах шла речь? Что это были за «мертвые» люди, вернувшиеся из облаков? Я не видела никого, кто подходил бы под это описание, наоборот, жизнь на островах била ключом. Что ни день — танцы и игры, сплошные праздники и веселье…

Всё утро я летала над океаном, припадая к самой воде, и ближе к полудню заметила в воде нечто интересное. Глубина скрывала остатки стен, и колонны, и плиты, покрытые красивыми рельефами. Мне тотчас захотелось посмотреть поближе. Я опустилась на широкое перекосившееся плато, и ощутила босыми ступнями, как приятен на ощупь зернистый теплый камень. Он был цвета песка, с переливчатыми золотыми вкраплениями. В городе не было ни одного здания из подобного камня.

Я пошла дальше, перескакивая через трещины, заполненные водой, и ощущала в эти мгновения необычное. Тайный голос звал меня туда, в самую пучину, в лазурную глубину океана… Голос, который смеялся и вдохновенно читал длинные запутанные поэмы. И я знала, что они звучат на древнем языке, неподвластном памяти. Вроде шепота, рождаемого посреди ночи беспокойной листвой. Ты можешь забыть, как называется дерево, не знать, какие у него семена и плоды, но ветер в кронах всё равно будет звучать понятной музыкой чувств.

Я решилась. Оставила крылья возле полуразрушенной лестницы, сделала несколько упражнений, поглубже вдохнула, и нырнула.

Целый город, словно сделанный из золота, с домами под жемчужно-белыми крышами, фонтанами, площадями и витиеватыми улицами ждал меня под толщами ласковых вод. Он нисколько не изменился от сырости, не позеленел, не потерял своего очарования. Вместо деревьев кудрявились по улицам водоросли длиной в несколько десятков метров, желтые и коричневатые, и зеленые, как фисташки. Иногда проплывали мимо большие фиолетовые рыбы с ярко-оранжевыми глазами, а за ними спешили стайки деловых голубых мальков. И этих мальков было столько, что они могли укутать собой целый дом! А чуть в отдалении, намазывая на огромное тело золотые подводные лучи, крутилось величаво огромное создание, похожее на кита. Мне показалось, что он давно знает этот город, и приплывает сюда, чтобы снова увидеть и почувствовать. Я могла надолго задерживать воздух, и любовалась танцем серого создания, пока не решила, что пора бы получше оглядеться.

Я остановилась на вершине колонны, медленно повернулась и заметила на фасаде одного из домов интересный рисунок, сделанный черной краской. Не подлежало сомнению, что это были кошки. Они шипели и рычали, и извивались, и все как одна смотрели на что-то за моей спиной. Я развернулась, приглядываясь, и сердце ухнуло от страха. Изо рта пошли пузыри, и мне пришлось срочно подняться на поверхность, чтобы не наглотаться воды.

Я вынырнула и быстро поплыла к лестнице. Перед глазами стояло безумное перекошенное лицо с черными глазами: уродливое, жуткое, отвратительное! Я взобралась на камень и меня затрясло. Всего лишь рисунок, но какой! Наполненный чем-то могущественным, но вряд ли благим, он разбрасывал вокруг себя черноту. Город был светел и дышал подводной жизнью, дав приют рыбам и водорослям, этот рисунок — мёртв. И существо с чёрными глазами тоже. Но даже тогда, став просто изображением, оно продолжало исполнять свою главную миссию: убивать страхом.

Я немного подсохла на ветру, надела крылья и полетела к городу.

Кайла с друзьями отплясывали на главной площади. Вроде всё как всегда, но я видела на лицах людей тревогу, трудно сдерживаемую муку, словно они готовились к чему-то такому, чего не избежать. Я подошла поздороваться.

— Фрэйа, мы идем развлекаться. Ты с нами? — спросила Кайла, посмеиваясь. Я не успела ответить.

— Она с нами никогда не ходит, — подмигнул мне Тот.