— Нет, поговорить нормально хочу. Тебя в каком году сюда кинуло?

— В две тысячи тринадцатом, — не чинясь, Степан уже спокойно подошел к нему едва ли не впритык и даже опустил руки, видя, что дуло «Вальтера», зажатого в правой руке имперца, смотрит вниз.

— А меня вот недавно совсем. И месяца не прошло. Твой это?

— Мой, — он бросил быстрый взгляд на распростертое тело. Станик. Авдей жив значит. Наверно.

— На сиртя уж больно смахивает.

— А он и есть сирть, — услыхав, как скрипнули ворота, впуская на склад пополнение в лице оставшихся в живых его людей, рыкнул грозно и требовательно: — Сюда не подходить, демона, с которым я речь веду, не трогать пока не скажу!

— Фига се. Ты и по-ихнему можешь?

— Могу. За главного я у них, так что, будь добр, цени оказанную тебе честь.

— Ну надо же! — рыжий явно забавлялся спектаклем. Минуту назад он готов был умереть, а сейчас, вот поди ж ты, отчего-то захотелось пожить подольше, посмотреть чем все закончится. — Ладно, выкладывай, что там у тебя за консенсус.

— Вариантов мало, если честно. Первый: мы берем здесь то что нам нужно, затем отдаем склад в твое безраздельное пользование. Однако в этом случае тебе грозит трибунал а за ним, уж будь уверен, наверняка последует смертная казнь. Имперцы народ серьезный, шутить не любят.

— Уверен, что расклад будет именно таким? Никаких поблажек? — видя нарастающее беспокойство Степана, боец правильно понял его переживания: — Да не боись ты, выстрелов снаружи слышно не было. Звукоизоляция здесь, что надо.

— В точности, как я описал. У меня жена пожизненное отсиживает за гораздо более мелкое прегрешение. Разве что подранить тебя, но не думаю, что это сильно делу поможет.

— А второй вариант есть?

— Есть и второй. К нам можешь присоединиться. Вон, на место убитого.

— Ты шутишь? К сиртям? — предложение Степана прозвучало для рыжего, как гром среди ясного неба.

— К ним самым. Сирти, между прочим, те же славяне, предки наши по генетической линии.

— Нне знаю. Башка кипит. Фрицы, Советы, царская династия, теперь вот сирти. Все это намешано одним комом и катится, катится, катится… Веришь, временами кажется мне, что я в психушку попал или в сон идиотский, которому ни конца ни края нет.

— Пройдет со временем. По себе знаю.

Устав стоять, он сел прямо на пол, облокотившись спиной о стенку ящика. Его собеседник пристроился рядом:

— Вы остальных всех убили? И толстуху?

— Да.

— Ясно. Не много ли смертей для благой цели? А ведь наверняка еще будут. Стоит оно того? Ладно у тебя, я так понимаю, причина личного характера.

— Дело не только в этом. Теперь. Сиртей вырезают целенаправленно и планомерно. Поголовно, поселками. С одной стороны — зондеркоманды, с другой — партизаны. Сверху Люфтваффе со своими дирижаблями. Видел уже это чудо современной инженерной мысли?

— Довелось, — рыжий вновь усмехнулся, но как-то безрадостно. — Домой хочу. Осточертело все здесь.

— А домой уже не получится.

— Да знаю я. Давай так: я помогаю вам загрузиться по полной, а за это время думаю. Может и придет что в голову дельное.

— Может и придет. Ладно, заметано. Где у вас здесь самое сладкое приныкано?

— А здесь все сладкое. Считай, что на конфетную фабрику попал. Старье только списали на днях, взамен АК — сорок седьмые получили. Новенькие, в заводской упаковке. Так что повезло тебе, Чингачгук, вождь индейцев.

А ведь и впрямь повезло! Такого Степан не то, что не ожидал — даже в мыслях представить себе не мог. Надо же, подфартило, наконец, после черной череды неудач и идиотских проколов. Вот он, желанный джокер! Одно только не радует: раз уж Империя решилась на перевооружение армии, значит действительно пойдет ва-банк, окрыленная успехами Люфтваффе. А это означает ни много ни мало — конец позиционной войны и начало экспансии. Так зададим же себе вполне закономерный вопрос: удовольствуется ли Советская Империя Рейха захватом какой-то части материка или не остановится до тех пор, пока не поглотит его весь? Ответ очевиден. Сиртям уготована участь индейцев, истребленных в свое время алчными до поживы англоязычными европейцами.

— Америкосы, мать вашу! Ваша сраная идеология работает даже здесь!

— Ты о чем? — рыжий воззрился на него с таким неподдельным удивлением, что Степану стало даже неловко.

— Да так, мысли вслух. Кроме АК — сорок седьмых еще что-нибудь есть?

— Патроны к ним есть. Гранаты, ясное дело, противопехотные. Вальтеры П — тридцать восьмые опять же. Этих ящика два, не больше.

— Что насчет пулеметов?

— А вот пулеметов пока не завезли, — развел он руками, словно продавец на привозе. — Приходите на следующей неделе.

— Ладно, и на том спасибо. Авдей, подойди! — подозвал он сиртя, и тот материализовался едва ли не мгновенно. В руке у него уже был серпак, занесенный для удара. — Это свой! — Степан поспешно вскочил, прикрывая рыжего собственным телом. — Он поможет нам с погрузкой и, возможно, захочет участвовать в битвах на нашей стороне.

— Свой? — лицо сиртя приняло озадаченное выражение. — Он Станика убил. Труп его лежит на полу и еще не успел остыть.

— Это война. Воин просто делал свою работу — охранял склад.

— Мы тоже делаем свою работу.

— Рыжий пришел из другого мира совсем недавно. Я объяснил ему положение дел, и он понял.

— Смотри сам. Староста ты, как скажешь, так и будет.

Голос его помощника звучал уже не так категорично. Тем не менее, Авдей был недоволен и всячески старался это показать.

— Не заставляй меня повторять еще раз. Зови всех, и давайте займемся делом. Шерудя поставь на вышку — пусть по сторонам смотрит.

— Хорошо, — Авдей исчез и вскоре вернулся в окружении остальных воинов.

— Сколько ты говоришь у тебя «Вальтеров» было?

— Два ящика.

— Показывай. И патроны к ним с запасными обоймами в первую очередь брать будем.

— Как знаешь, — передернув плечами, рыжий повел их в дальний конец склада. Странному выбору Степана он удивлялся: пренебречь автоматами, надежными, как швейцарские часы, ради сомнительных «Вальтеров», которым место разве что в музее да и то на верхней полке — по меньшей мере странно. — Вот сами «Вальтеры», — носок его лакированного ботинка стукнул поочередно по двум нижним ящикам у самой стенки. — Запасные обоймы к ним в отдельном ящике. Вот он, кажется. Все брать будете?

— Давай все, а там разберемся. Патроны девятимиллиметровые к ним идут?

— К этим — да. Их тут завались, кстати. Если не ошибаюсь — ящиков четырнадцать. Насыпью, по шесть тысяч патронов в каждом.

— Отлично. Четырнадцать ящиков — это восемьдесят четыре тысячи патронов получается. «Вальтеров» всего сколько?

— А вот этого не помню. По записям надо глянуть.

— Ладно, сколько ни есть — все наши, дома потом пересчитаем. Грузите все, а мы тут пока по гранатам прогуляемся.

— Кстати о гранатах, — свернув в соседний проход, рыжий неспешно повел Степана в сторону выхода. — Тоже новинка. Причем, заметь, неслизанная с аналогов нашего мира. Поделка чисто имперская, разрабатывалась здесь.

— И как ты ее оцениваешь?

— На четверку по пятибалльной системе. Минус — тяжеловата. Все остальное плюс. Радиус поражения осколками почти вдвое больше чем у Ф-1 — девять метров. Количество осколков тоже впечатляет — до восьмиста штук. Надежный запал, при транспортировке можно не изымать. Что еще? Да, чеки нет. К этому привыкнуть надо. Вместо нее предохранитель и кнопка активации. Активируется с характерным щелчком. Нет щелчка — нет активации. Значит, дави на кнопку сильнее. И с предохранителя не забудь снять. Все понял?

— Да.

— Кстати: снял, допустим, с предохранителя, активировал нажатием кнопки, а надобность в броске гранаты отпала. В этом случае предохранитель переводишь в обратное положение. Впрочем, сейчас покажу.

Миновав еще пару проходов, они добрались, наконец, до ящиков с броской желтой маркировкой. Один из них был уже открыт. Крышка от него стояла тут же, рядом, прислоненная к соседнему ящику. Степан заглянул внутрь первым, выудил оттуда продолговатый серый цилиндр и завертел его перед глазами, силясь понять уж не розыгрыш ли это, действительно ли в его руках именно граната, а не нечто, отдаленно смахивающее толи на жезл гаишника, толи на фаллоимитатор, а возможно на то и на другое вместе. Края цилиндра были закруглены и слегка расширялись в верхней части. Внизу же пальцы его нащупали и искомую кнопку, и рычажок предохранителя, расположенный совсем рядом. Попробовал гранату на вес. Действительно, как и говорил рыжий, за это можно законно поставить жирный минус. Бросишь такую метров на двадцать пять — тридцать, не дальше. Впрочем, судить по весу и внешнему виду — дело неблагодарное. Полевые испытания покажут, что представляет из себя эта фаллограната, как мысленно окрестил ее Степан.