Его объятья стали крепче, а голос был требовательным:

- Скажи еще раз!

- Мой Редрик.

- Еще раз!

- Мой Редрик.

- Еще!

- Редрик...

Поцелуй вскружил мне голову. Обычно Влард целовал меня осторожно, словно опасаясь реакции. Только при первой нашей встрече он поцеловал меня со страстью и желанием. И сейчас... к ним прибавился голос. Он прижимал меня так сильно, что я прекрасно чувствовала, как увеличилось его сердцебиение, и как желание упирается мне в живот...

- Каллиса... Моя Каллиса... - бормотал он с жадностью, сильнее прижимая моё тело к своему телу. - Я хочу тебя, моя Каллиса.

- Но...

Влард слегка отстранился, заглянул мне в глаза и спросил:

- Ты боишься, что голод вернется?

- Да.

- Хорошо, мы не станем спешить, - было видно, что это решение далось ему с трудом, но я была очень благодарна за это. - Но ты мне сможешь позволить одну шалость?

- Какую? - признаться, я заинтересовалась.

Влард схватил меня за руки и потянул в сторону дома, где я жила, когда только поселилась в деревне. После рождения Киры мне выделили дом в центре деревни, но этот дом со временем я все равно выкупила из-за того, что тут был мой огород и сад, за годы сильно разросшийся. Дом же мы использовали как склад, для хранения садового оборудования, закаток и прочего хлама.

За минут десять мы добрались до дома. Стоило мне отпереть ключом дверь и войти, как Влард с громким стуком захлопнут дверь, притянул меня к себе и поцеловал так, что мои ноги подкосились.

- Мы, кажется, решили не спешить, - кокетливо протянула я.

- А мы и не спешим, лишь немного шалим, - решительно ответил Влард, и если бы не его глухой голос, то я бы, возможно, и поверила.

- Редрик...

- Не волнуйся, Каллиса. Я обещал не заходить дальше, и я сдержу обещание.

Влад подвел меня к кушетке, опустился на нее и потянул меня следом - к себе на колени. Его руки задрали подол моего сарафана до талии и заскользили по бедрам.

Местные женщины, из-за жары, не носили панталоны, и вариант их нижнего белья был значительно урезан... и очень легко снимался.

Я слегка дернулась, почувствовав его пальцы.

- Моя Каллиса, - простонал Редрик, опалив дыханием мою шею.

Его пальцы нашли нужную точку и принялись несмешное ее массировать, вызывая внутри такое забытое и желание тепло. Пальцы другой руки заскользили внутрь... вышли... вошли вновь... Я выгнулась, застонала, схватила его руки и влилась в них ногтями, отвела ноги подальше, давая ему возможность глубже в меня войти.

Темп увеличился, пробудил ото сна молнии, которые беспощадно били по нервным окончаниям, заставлял сильней выгибаться, дергаться и стонать громче. И в одно мгновение они ударили одновременно в одно местно, где-то внутри моей плоти. И из этого места поднялась волна тепла, медленно и в тоже время быстро разлившаяся по всему телу - от кончиков пальцев рук до кончиков пальцев ног. Я охнула и взорвалась... выгнулась... ощутила одновременно опустошение и неимоверный прилив сил. Голова стала пустой, а тело, наоборот, отяжелело.

Я неуклюже слезла с Редрика, поцеловала его и протянула руки к его штанам. Стоило мне коснуться завязки на бриджах, как он перехватил мои руки и с трудом спросил:

- Что ты делаешь?

- Хочу доставить удовольствие и тебе.

- Каллиса, если ты ко мне притронешься, то я боюсь, не смогу выполнить обещание и сдержаться.

Несколько секунд я молчала, думая, а потом решительно произнесла:

- И не надо его выполнять.

- Но ты ведь...

- Редрик, рано или поздно мы все равно должны будет проверить: вернется голод или нет. Так что давай, не будем друг друга мучить, и проверим сейчас.

- Каллиса, - простонал он, притянул меня за шею и поцеловал.

Сарафан оказалось снимать еще быстрее и легче, чем местное нижнее белье, а мужчины под бриджами его и вовсе не носили. Проблема возникла только с кушеткой - она была маленькой, но ее мы решили быстро. Редрик взял меня на руки и понес на второй этаж, где была спальня. Потом, правда, пришлось еще потратить время и вытряхнуть от пыли застилавший кровать плед, сопровождая это хихиканьем.

А потом мы лежали обнаженными на кровати и ласкали друг друга - долго, с жадностью и медлительностью, пытаясь отсрочить и в тоже время приблизить миг слияния. И потом, слившись плотью и духом, умерев и воскреснув, мы затаили дыхание, пока тишину не разрезал мой дрожащий от радости и слез голос:

- Я его не чувствую.

Редрик рассмеялся с облегчением счастливым смехом, крепко поцеловал меня и радостно воскликнул:

- Как я же счастлив! Как я люблю тебя, Каллиса! И как же долго я скучал по тебе!

- Я тоже, Редрик. Я тоже.

... а потом слова стали лишними.

Конец.