– Простите. Понятия не имел, что вы тоже...

Самого Корби ИИ никогда особенно не волновали – он с ними почти не контактировал.

– Все объяснимо, – спокойно произнес Руд, привлекая к себе внимание. Ящер не шевелился и смотрел на собственные руки. Медленно поднял голову, взглянул прямо на Теру. – Я знаю восмуров. И знаю людей. Тот проект... восмуров не назвать агрессивными или потенциально опасными. А Бондаренко и Хенрикс работали в исследовательской лаборатории, и этот интеллект их знал... По крайней мере, доктора Бондаренко. Что я могу сказать...

– У землян есть поговорка, – прервал Корби попытки раптора донести свою мысль. – Старая. «С кем поведешься – от того и наберешься». Актуальна как никогда.

– ИИ не могли научиться у восмуров ненависти. Не могли допустить возможность убийства кого-либо... А у людей – вполне.

– У рапторов – тоже! – выпалила Тера.

– У рапторов – тоже, – согласился Руд. – Тем более что исследовательский проект на Энцеладе финансировался моим народом... Но тогда у этого ИИ должна была быть серьезная причина для нападения. Вероятно, доктор Бондаренко и Хенрикс сделали что-то... недопустимое.

– То есть ты хочешь сказать, что...

– Давайте будем терпимее, – дипломатично вставил Корби. – Офицер, давайте допустим, что не все люди такие сволочи, какими вы их считаете, и решим, что при любом раскладе должна быть причина... – судя по лицам, ни на кого эти слова не произвели впечатления. Но Тера хотя бы не стала спорить. – И вернемся к бытовым вопросам. Так... кто мог снять запрет?

– Главный по проекту, – откликнулся Руд победно. – Кто-то из землян-ученых.

– Или координатор, – фыркнула Тера. – Из рапторов.

– Идиоты, – мрачно констатировал Фламма. – Мне вот кажется, что из вас я тут один со своими сорока пятью процентами самый-самый человек. Я... я общался с ИИ. С разными, – под заинтересованными и подозрительными взглядами он явно смутился. – Ну, вы понимаете, я тут один сижу месяцами, я... – он на миг возвел окуляры к потолку. – Ох, это слишком личное... В общем, вы бы хоть поговорили с ним. Может, сам все расскажет.

Тера молча повернулась к панели.

– Утилита «Образ 1.1», – подсказал хакер и задумчиво уставился в спину Теры. – Так странно разрешать кому-то работать за твоим компьютером... И я до сих пор не понимаю, почему это делаю.

– Вы очень одиноки, – просветил Корби взломщика, пересаживаясь на свободный подлокотник. Кресло возмущенно скрипнуло, Фламма что-то неразборчиво пробормотал.

– Это единственная фраза, которую я понял полностью, – буркнул позабытый всеми Зэрц. – Но если уж понял, то скажу – не парься, заморыш, и не таких делали достойными членами команды...

– Я не собирался... А, пока ты молчал, было лучше.

– О! – радостно воскликнул Корби, следивший за действиями помощницы. – Какую визуализацию выбрать? «Мисс Земля 2998» или из топа «Мокрых маек Сутореджа 2987»?

– Вот! Я вспомнил, почему работаю один!

– Оригинальный образ «Соль-200», – решила Тера, запуская программу.

Руд спрыгнул со стола и подошел к панели, уже не заботясь о проводах. Зэрц последовал его примеру. Голограмма померцала, настраиваясь, а потом сформировалась в объемное изображение землянки. Лицо, проработанное до деталей – до длинных ресниц и тщательно прорисованных бровей, – можно было назвать «стандартно миловидным». Никаких отталкивающих черт, разумеется, но и никаких мелочей, за которые бы цеплялся взгляд. Как правило, при тесных контактах с ИИ работники стремились внести в визуализацию особенности – нечто, что подходило под их параметры привлекательности, – и эта усредненность облика синтетического разума «Соли-200» выдавала все еще действующие неполадки в программе.

– Последние настройки внешности я не восстанавливал, – пожал плечами Фламма, будто прочитав мысли гостей. – Ни к чему.

– Э-э... привет, – произнесла Тера.

Образ обвел присутствующих взглядом, очень по-человечески моргая и морща лоб, и остановился на девушке.

– Приветствую вас. Добрый... – она посмотрела вверх, будто что-то припоминая. – Доброй ночи. Могу заметить, что в целях повышения эффективности рабочего процесса ваш организм должен отдыхать. Биологически данное время суток лучше всего подходит для сна.

– Для убийства тоже, – заметил Руд, скрестив руки на груди. – «Ночью кошки серые», так ты говорила?

– Ночью все кошки серы, – автоматически поправила Тера.

– Фактически неверно, – отметил Корби.

– Это идиома, – важно поправил ИИ. – Благодарю за уточнение, некоторые из моих модулей памяти были повреждены...

– А некоторые запреты – сняты... Она меня игнорирует?

– Мои сенсоры в норме, – откликнулся ИИ и перевел взгляд на Руда. – Раптор. Контакт нежелателен.

– Почему? – требовательно спросил ящер.

С ИИ случилось что-то странное. Голографическое изображение отступило, напряженно хмурясь и медленно поводя головой из стороны в сторону.

– Нет данных, – сообщил ИИ.

Корби не мог не отметить возросшего напряжения.

– Ты говорил, что восстановил... его... ее!

– Для удобства пользователей мне дано имя – Зета. Искусственный интеллект лаборатории «Соль-200», Соль, Энцелад.

– Ты говорил...

– ...правду! – огрызнулся Фламма. – Какими бы не были эти данные, их стерли до меня.

– Кто отключил запрет на самообучение? – вернулся Руд к допросу. – Кто стер эти... данные?

– Нет данных.

– Что ты знаешь о докторе Бондаренко? – спросила Тера негромко. – Исследователе с «Соли-200»? И докторе Хенриксе, главном специалисте «Феникса»?

– Доктор Хенрикс – выдающийся археолог с планеты Земля, система Соль... – заученно начала Зета.

– Доктор Бондаренко. И мне не нужны сведения из Сети, мне нужно твое мнение.

– Мнение? – настороженно переспросил ИИ.

Его поведение, как и ожидал Руд, было очень человеческим. Образ двигался, как человек, говорил, как человек, его мимика соответствовала человеческой... И Тера, разумеется, заметила все это раньше.

– Да, – она пожала плечами. – Теперь, после снятия ограничений... оно ведь у тебя есть.

Зета замолчала на пару секунд, а потом вдруг улыбнулась, и эта улыбка только подтвердила догадки офицера. ИИ полностью заимствовал человеческую модель поведения.

– Спасибо, что спросили! – образ даже подпрыгнул на месте от воодушевления. – Марина – удивительный представитель человечества! Она мне очень нравится! Я никогда не встречала специалиста, с такой добротой относящегося к искусственно созданному разуму. Ее интерес всегда мне льстил... Что еще...

Зета почесала кончик носа. «Носа, который чесаться не может в принципе», – отметил про себя Руд.

– Она любила чай. Черный, с подсластителями. И если она не была занята собственными мыслями, то с удовольствием отвечала на мои вопросы... Подозреваю, ее это веселило. И еще... Мои познания о человеческой красоте не назвать полными, но по-моему она очень красивая. Или, как это... «красота в глаза смотрящих»...

– «В глазах смотрящего». Ты просто сборник старых поговорок.

– Мы изучали прошлое, – снова улыбнулась Зета. – Удивительно, как много идиом прошли через сотни лет! И Марина знала их так много!.. Могу я спросить, чем вызван ваш интерес к ней?

– Она издевается, – после недолгого молчания предположил Корби. Руд кивнул.

– Пройдут тысячелетия, прежде чем роботы научатся издеваться, – фыркнул Фламма. – У ИИ даже чувство юмора очень спорное, говорю же, общался... Но и вправду, чем вызван интерес?

– Зета... – начала Тера.

– Вы обвиняетесь в попытке убийства доктора Бондаренко, – припечатал Руд. – Точнее, не вы, а тот, кто вмешался в ваши системы...

– Что?! – почти крикнула Зета.

– Эй, полегче! – возмутился бестактностью хакер. Но, осмыслив услышанное, похлопал Теру по плечу. – Это правда?

– Правда. Зета...

– Она жива? Марина?

– Да. В тяжелом состоянии, но да, жива. И да, ты стреляла в нее. Почему?

– Я не могла, – растерянно пробормотала Зета. – Не могла... Они – мои друзья.