Медленно тонул внедорожник.

***

– Паршиво как-то, – заметил Зэрц, с досадой глядя на корабль. – Бедный, бедный «Зорге», я ведь так привязался...

Старик не ругался – перегорел. Корби молча кивнул, не в силах подобрать слова или просто заговорить.

Они брели по плоскогорью дальше, просто на всякий случай. Камеры выбиты перегрузкой защитного поля и жесткой посадкой, передатчики собственноручно расстреляны, а значит, Зета не может их видеть. Вернее, то, что осталось от нее. Мелочь, но лучше не рисковать лишний раз, пытаясь вывести корабль со свихнувшимся ИИ на борту.

Одна радость – впереди Тера и Руд, целые и невредимые... Ну, по крайней мере, на первый взгляд.

– Она убила доктора Бондаренко, – просто сказал Корби, приблизившись к раптору и землянке. – Сохранил кто-нибудь «тарелку»? Зэрц послал аварийный сигнал, но надо бы предупредить землян о том, какая гадость их поджидает...

Тера свой передатчик, ожидаемо, выкинула. И, опять же, ожидаемо, не удивилась словам Корби. Волохов рассказал о настрое ИИ, не иначе. Поздновато рассказал, мягко говоря...

– Вы нашли что-нибудь? – без особой надежды поинтересовался харттикер. –Доказательства того, что Волохов запрограммировал Зету? Причину? От того, что осталось на борту, сейчас мало толку... Вы хотя бы сохранили саму Зету?

Руд покачал головой. Тера – помедлив, – тоже.

Объяснения не требовались. Уже не важно.

Потому что это – полнейший провал.

Корби, прихватив передатчик Руда, отшел в сторонку, пытаясь настроить связь хоть с кем-нибудь.

Зэрц прищурился, глядя на колонистку.

– Нет, – запоздало озвучила она ответ. – Нет.

И отвернулась к морю.

Жаркое солнце Цахеса касалось кромки воды. Испарения отчетливо виднелись в прозрачном воздухе, и Тере впервые казалось, что она задыхается от здешнего яда.

Строго говоря, Волохову и Зете удалось выполнить свой план...

Только думала Тера о Джейке Хенриксе и Марине Бондаренко. И об их плане. Совершенно противоположном. Хенрикс – теперь ясно, зачем, – ввязался в политику, дипломатический корпус... Успел ли что-либо раскрыть? Или считал, что время все еще неподходящее?

Инфокапсула в нужных руках обеспечила бы и нужное влияние. Со стороны землян – повод для шантажа, например. Не говоря уж о бойнях в рапторских мегаполисах – ящеры не смогут сдержать вспышек ярости... Это напрашивалось само собой. Но Хенрикс и Бондаренко, по всей видимости, надеялись на мирный исход. Наверное, думали об уважении, ведь не лгут, если уважают...

Как они собирались это провернуть? Вот как?! Пара ученых против всего долбаного порядка вещей!.. Тера не знала ответа. У нее тут под боком был только один раптор, знакомый, даже вполне адекватный, а она все равно не могла точно сказать, выживет ли, открыв правду.

Зэрц сел прямо на землю и тяжело вздохнул, подставляя лицо солнечным лучам. Тера последовала его примеру. Руд, – потоптавшись, – тоже. Корби вернулся и отдал ему передатчик. Плюхнулся рядом.

– Земной космофлот на подходе, – печально пробормотал он, разглядывая собственные руки. – Давненько я не был за решеткой...

От его слов стало еще хуже. К великому вопросу «правда или ложь» добавилась еще одна простая и ужасная проблема. Корби отправят прямиком в Заводь, он же все еще преступник.

– Я... – начал Руд. – Я... поручусь за тебя. Скажу, что абсолютно уверен в твоем... во всем. В общем, чтобы тебя не считали психом.

– Ого-го! Надо же! – не сдержал удивления харттикер.

– Ты помогал мне... нам, – твердо сказал раптор. – Я не стану молчать об этом.

Теру почти отчетливо замутило на этом признании, а Корби заметно оживился.

– Да? О, спасибо! – он уже почти стал напоминать себя привычного. – С таким защитником мне ничего не грозит, должно быть... Вот как ты смотришь на лабораторию по изучению «Волны» и вспышек рапторской агрессии? Если напирать на это, а за основу взять наш совместный опыт выживания в экстремальных условиях, то Трибунал, возможно, посчитает меня слишком ценным, чтобы пихать в тюрьму.

Руд осмысливал услышанное долгих полминуты, за которые Корби успел показательно вытащить шприцы с успокоительным.

– Маленький скользкий гаденыш, – наконец, выдавил Руд. – Давно ты это придумал?

– Давно, – признался Корби и помахал шприцами. – Мне точно это не пригодится?

Раптор только покачал головой.

– Ну и правильно, – согласился харттикер, откидывая лекарство в сторону. – Все равно там физраствор. Хотел проверить эффект внушения, но хорошо, что не придется. Я в тебе уверен.

– А если не прокатит с лабораторией, организуем тебе побег, – мечтательно сказал Зэрц, игнорируя раптора в состоянии шока и напряженную колонистку. – И тоже чтоб с внедорожником, перестрелкой, погоней...

– Прощального кратера не получится, – заметил Корби. – На Квар-Иле сплошь болота, выйдет один такой большой «плюх»! – он нервно захихикал. – Но я бы на это посмотрел! Руд, офицер, а ты тоже будешь участвовать в моем освобождении? А то я бы сейчас накидал план типовой харттикерской тюрьмы...

– Лично поведу истребитель.

– Охо-хо! Офицер использует сарказм, не зная значения этого слова!

– Серьезно, ящер, захочешь научиться пилотированию – обращайся, старый Зэрц все знает...

Тера слушала это состязание в остроумии, бесполезное и бессмысленное на фоне всего произошедшего, и капсула жгла ей руку. Она прихватила находку автоматически, просто сжала в ладони, выбегая из медотсека корабля-убежища, а потом запихнула в рукав, чтобы взобраться по лестнице.

– Не могу, – твердо и решительно сказала она, прервав перебрасывание шутками.

Серьезность момента, казалось, оценили сразу. По крайней мере, все замолчали, а Зэрц как-то особенно задумчиво склонил голову, разглядывая женщину исподлобья.

– Не могу, – повторила Тера, собираясь с духом. – Руд, ты...

«Должен это знать» – застряло в горле.

– Ты... ты ведь другой, да? – беспомощно спросила Тера. – Ты помнишь... как узнал про меня, помнишь? Про меня, про Миэн... Ты бы не стал отмахиваться, ты бы докопался до правды, верно? Несмотря на то что никого из твоих не убили, несмотря на противодействие всякой влиятельной шушеры... Верно?

– К чему ты это? – осторожно спросил Руд.

– Верно?

– Мы и откроем правду, Тера, – по-своему понял он ее внезапное волнение. – Ты здесь и больше не числишься в преступниках, а я могу...

– Значит, верно, – прервала его женщина с отчаяньем.

Она вытащила из рукава капсулу и в полнейшем молчании подняла ее, демонстрируя и давая понять, что Волохов пропал все-таки не бесследно.

Но – бесполезно.

Единственная добровольная жертва в этом деле оказалась напрасной.

– Это тебе, – быстрее, чем раздались вопросы, сказала Тера, сунув в руки раптора капсулу. – И только тебе. Ну... еще – нам, так получается. Но мы будем молчать до последнего.

– Будем, – подтвердил Корби, заинтересованно вытягивая шею. – Понятия не имею, что там, но будем, если надо.

– Это...

– Это то, что скрывал доктор Волохов. То, что он, Бондаренко и Хенрикс обнаружили на Энцеладе. То, что Бондаренко и Хенрикс собирались открыть вам... и всем... когда наступит подходящее время. А Волохов – хотел оставить... хотел оставить кучу вранья, – бестолково закончила Тера.

– И сейчас время подходящее?

– Я не знаю, – вздохнула Тера и, подтянув колени к груди, уткнулась в них носом, спрятала лицо. – Не знаю. Кажется, что так.

Закрыв глаза, она ждала. Она просто ждала, когда разразится буря, когда стихийное бедствие накроет ее с головой, обрушится мощью... Когда раптор осознает, что вся их история – история одного большого эксперимента людей по выращиванию новой расы. Отличных воинов, идеальных стражей – и потенциальных слуг.

Удар заставил ее упасть набок. Захрипеть из-за сдавивших шею пальцев.

В глазах Руда не было ничего разумного.

Крики Зэрца и Корби потонули в нахлынувшей темноте. Они, конечно, что-то делали. Наверное, били его...