– Рад, что обошлось, – легко дотронулся он до простыни.

– Кто этот… стрелявший? – Столыпину было трудно говорить.

– Задержан на месте. Назвался Богровым. Как мне доложили: еврей, числился сотрудником в местном охранном отделении. Дознание ведется.

Столыпин прикрыл глаза. Всплыло крысиное лицо Курлова. «Ходят слухи, ваше высокопревосходительство, что готовится покушение…» Предупредил… «Было бы очень жаль его, как человека, но признаться, его смерть была бы полезной…» Кто это?.. Нет, не Курлов. Это, ходила молва, фон Плеве, когда был еще директором департамента, сказал так Судейкину, своему помощнику, побуждая его на убийство тогдашнего министра внутренних дел… Судейкина убил его же агент Дегаев… И Вячеслава Константиновича фон Плеве – тоже убили… «Что, по-вашему получается, Столыпин сам на себя организует покушение?» А это кто?.. Ах, да, граф Бобринский при обсуждении запроса левых об Азефе в Думе. «Столыпин санкционирует систему провокаций, но он должен считаться с возможными ее последствиями… – Это уже кто-то из левых, кажется, Покровский. – Если Столыпин чувствует себя за спиною Азефа в безопасности, то ведь чувствует себя в безопасности только до тех пор и постольку, поскольку он доверяет предателю…» Фразы как впечатались… Червяки… Кто прав? Вокруг одни лишь предатели… Этот юноша в пенсне, с пятнами на щеках…

– А что государь?

– Утром отбыл в Овруч.

– Да?.. Хорошо… Скажите по совести, Владимир Николаевич, что со мной?

– Собирали консилиум. Мы в полной надежде. Правда, пуля, ударившись о крест, ушла в сторону и поранила вам грудь и печень. Предстоит операция. Ну да все обойдется, Петр Аркадьевич! А рука поранена легко.

– Благодарю… Вовсе не надо было приезжать мне в Киев… Ну да судьба…

Он снова погрузился в мысли. Потом попросил:

– Вызовите сюда Ольгу Борисовну.

– Телеграмма уже послана. Супруга ваша тотчас выезжает с детьми.

«Зачем с детьми? Напрасно…»

Сквозь навалившуюся тяжесть начала продираться боль. Она опоясывала, нестерпимо жгла раскаленным обручем. Он очень трудно переносил физическую боль! Прежде думал, если когда-нибудь станет все же жертвой покушения, желал одного – только бы без боли…

Коковцов понял его состояние, попросил сиделку позвать врача. Чтобы хоть как-то успокоить, сказал:

– Во Владимирском соборе высокопреосвященнейший Флавиан служит сейчас молебствие о вашем выздоровлении.

– Передайте мою благодарность…

Сквозь вспышки боли всплыло: а какой день

нынче?

– По церковному календарю какой вчера был день?

Министр финансов замешкался. Полистал блокнот «Для памяти»:

– Преподобного Симеона. А что?

«Симеона… Тогда, в кабинете, мужик считал по пальцам… Это он накликал?.. Чушь, чернокнижие… Только бы скорей встать на ноги… Покажу ему!..»

– Когда операция?

– Не знаю, Петр Аркадьевич, решают они.

В палату снова вошли врачи. Пошептались в стороне. За их улыбками Столыпину почудилась тревога.

– Господа… когда операция?

– Не надо волноваться. Обойдемся без операции.

«Оно и лучше – без операции…» Он лежал, распростертый на простынях. Не премьер-министр, не первый сановник государства – беспомощный, раздавленный болью человек. И вползала, распирая, заполняя его всего, мысль: а зачем, во имя чего эти страдания?..

Течение киевских празднеств не нарушалось. Ни на йоту не было отступления от намеченной программы. Однако общество, пресса, обыватели – все жили сенсацией. Новые и новые сведения входили в оборот. Уже на другой день после покушения стало известно, что преступник – агент охранки и анархист. Так кто же направлял его руку? Одни безапелляционно утверждали: акт совершили революционеры. Другие, напротив, с той же убежденностью доказывали: стреляли свои же, из полиции. Все шире распространялась версия об «охранной пуле». По одному из получивших широкое хождение предположений охранка просто хотела инсценировать покушение на премьер-министра, чтобы потом за успешное предотвращение террористического акта получить щедрое вознаграждение, но-де в последнюю минуту потеряла контроль над злоумышленником. И всех озадачило поведение Николая II и его свиты: ни для кого не прошло без внимания, что царь даже не наведался к своему первому министру, никак публично не выказал своего соболезнования, и даже свитские не оделили премьера вниманием – как один, кроме Коковцова, отправились вслед за императором в Овруч.

Слухи слухами, но тем же часом слуги Фемиды продолжали ткать свою пряжу. Новые и новые листы, последовательно пронумерованные, ложились в папку «Дела о преступном сообществе, поставившем себе целью насильственное изменение в России установленного законами образа правления, одним из участников которого, Д.Г. Богровым, было совершено покушение на статс-секретаря П.А. Столыпина». Да, «о преступном сообществе» – хотя ход расследования уже с полной очевидностью подтверждал: террористический акт совершен при прямом потворстве охранной службы. И если бы служители Фемиды беспристрастно придерживались логики фактов, им надо было бы уяснить лишь одно: злоумышленнику ли удалось обмануть легковерных чинов полиции, или сами эти чины воспользовались услугами наемника.

Генерал Курлов принимал все меры, чтобы сбить следствие с правильного пути и запутать следы. На следующее утро после покушения он отстранил подполковника Кулябку от должности начальника охранного отделения, временно назначив на его место ротмистра Самохвалова, отдал распоряжение и ему, и начальнику губернского жандармского управления Шределю приступить, параллельно с прокурорским расследованием, к «Переписке в порядке Положения о Государственной охране по делу о вредной в политическом отношении деятельности Мордко Гершовича (именующего себя Дмитрием Григорьевым) Богрова». За скромным словом «переписка» скрывалась целая система устрашающих действий: повсеместные обыски, аресты, допросы «с пристрастием».

При первом же, в ночь после выстрелов, обыске на квартире Дмитрия Богрова были заключены под стражу горничные, швейцар, дальние родственники террориста, оказавшиеся в доме на Бибиковском бульваре. Заодно полиция задержала двух молодых людей, стоявших в этот час недалеко от подъезда. В записных и деловых тетрадях помощника присяжного поверенного были также обнаружены какие-то фамилии и адреса.