– О, да ты у нас хозяюшка! – оценила она результат моих трудов.

Мы обнялись и нежно поцеловались.

– Грация сказала, ты делаешь классный массаж, – сообщила она после поцелуя.

– Хочешь массаж?

– Хочу. А ещё я хочу, чтобы ты меня раздел. Я так устала… – говоря это, она очаровательно улыбнулась.

– С превеликим удовольствием, – ответил я. Затем взял её на руки и отнёс в спальню. Там я поставил её на ноги, снял куртку, блузку, лифчик. Затем, когда она легла, снял туфельки и джинсы.

Дива была просто обалденной на ощупь, и наш массаж не мог не закончиться сексом, после которого мы лежали и сыто целовались. Мне совершенно не хотелось начинать разговор о деле, но тянуть тоже было нельзя. Поэтому, чуть отстранившись от Дивы, чтобы видеть её лицо, я спросил:

– Она у вас?

– Кто? Грация?

– Нет, Валя.

– Какая ещё Валя?

– Та самая Валя.

– Нет. Мы взяли только его. А зачем она тебе?

– Затем, что она – главная.

– Но ты же говорил, что она – мелкая сошка, – посерьёзнела Дива.

– Я ошибался. Заправляет всем она. А ещё у них есть третий. Тот, кто учит проснувшуюся смерть.

– Вот, чёрт!

Она попыталась встать с кровати, но я её остановил, схватив за руку.

– Ты куда? – спросил я.

– К начальству.

– Забудь об этом. По крайней мере, до тех пор, пока я с ней не поговорю.

– Ты собираешься с ней встречаться? – Дива вновь посмотрела на меня, как на марсианина.

– Лучше пусть это произойдёт, когда я готов, чем некто или нечто застанет меня врасплох.

– Ты знаешь, где её искать?

– Между нами существует связь. Или ты забыла?

Разумеется, не забыла. Это было видно по пробежавшей по лицу тени.

Пришла Грация.

– Привет, – сказала она, – я тоже хочу в кроватку, – и, не раздеваясь, плюхнулась в постель.

И я не выдержал:

– Барышни, а вам не кажется, что вы ведёте себя, мягко говоря, несколько странно? – спросил я, садясь на кровати так, чтобы видеть обеих.

– Думаешь, мы сошли с ума? – спросила Грация, протягивая мне ногу, чтобы я снял ботинок.

– А что я должен думать, если ещё недавно ты готова была убить нас с Дивой при одной мысли о том, что у нас может что-то быть, а теперь…

– А, ты об этом, – Грация протянула мне вторую ногу. – Как ни странно, но мы вдруг с Дивой поняли, что нас трое, и это… – она сделала неопределенный жест рукой. Да ты и сам говорил, что нас свела сила. Лучше поцелуй мне ножки. Он уже целовал тебе ноги? – спросила она у Дивы, подставляя мне ступню.

– Ещё нет, ответила та.

– Ты многое потеряла.

– Думаю, у меня ещё все впереди.

Они мило болтали ни о чём, а я ласкал ртом пальчики ног Грации, думая о том, что мне делать с двумя тётками, которые, уже будучи сумасшедшими, умудрились сойти с ума.

Кончилось всё совершенно сумасшедшей групповухой и постсексуальным сном.

12

И вновь был остров, была поляна, был костёр. Только теперь я был не один… Вернее, я всегда был не один, но если раньше остальные участники пляски вокруг костра всегда находились за моим полем зрения, то теперь я видел двух женщин, танцующих в экстазе с противоположной стороны костра. Я был уверен, что знаю их, но узнать не мог. Ночь подходила к концу, и близилось время покидать это единственное во всех мирах место, где я чувствовал себя дома. Больше всего на свете я хотел остаться там навсегда, но это невозможно.

Когда небо начало светлеть, я услышал тот самый голос:

– Пора, – сказал он. – Ты знаешь, что нужно делать.

После этих слов я вошёл в костёр. Пламя приняло меня, как родного. Оно ласкало меня, как соскучившаяся любимая, и каждое прикосновение приносило ни с чем не сравнимое блаженство. Одновременно со мной в костёр вошли и женщины, и лишь оказавшись лицом к лицу с ними, я узнал Диву и Грацию. В руках у них были бокалы с красным вином.

– Пей, – сказали обе в один голос, протягивая бокалы.

И я выпил. А потом мы взялись за руки и слились в единое целое: в огненного дракона, для которого было предусмотрено место среди звёзд на небе…

А потом, как обычно бывает, без всякого перехода, я очутился в том самом доме, где был отдан в руки смерти. Я сидел за столом. Напротив сидела Валя. В платье удивительной красоты.

Улыбнувшись мне, она сказала:

– Теперь ты готов к встрече. Я жду.

Проснувшись, я понял, что это и есть приглашение. Стараясь не разбудить сладко спавших женщин, я осторожно встал с постели, оделся в полумраке утреннего света – было начало восьмого, и на дворе толком не рассвело, – и вышел из дома. На улице вовсю кипела жизнь, и мне, привыкшему вставать не раньше полудня, она показалась немного странной. На какое-то мгновение возникло ощущение, что я нахожусь в «Муравейнике» и спешу с другими муравьями туда, где буду растрачивать свою жизнь на занятия всякой ерундой ради того, чтобы получить энную сумму бумажек, которые можно променять на жратву, тряпки и отнимающие остаток времени «удовольствия».

Вот уж действительно работа и есть ритуал продажи души дьяволу, во время которого отдаёшь драгоценную жизнь в обмен на стеклянные бусы желаний.

Я понимал, что наверняка за мной присматривал кто-то из особистов, что они проследят меня до дома Вали, и зафиксируют факт нашего свидания. Но мне было наплевать. Реальность Вали находилась за пределами их компетенции, а это означало, что они при всём желании не могли туда проникнуть, как в «Мастере и Маргарите» чекистам было не по силам проникнуть в тот слой реальности квартиры номер 50, где обитал Воланд со свитой.

Несмотря на утреннюю прохладу, день обещал быть великолепным, а утро просто создано для прогулки пешком, но Валя ждала, а заставлять даму ждать не в моих привычках… короче говоря, я взял такси.

Валя встретила меня в том же сногсшибательном платье, в каком я видел её во сне.

– Привет, – сказала она, улыбаясь, как старому другу, – заходи.

– Шикарно выглядишь, – не удержался я от комплимента.

Мои слова заставили её улыбнуться.

– Я приготовила завтрак. Будешь? – совершенно просто спросила она.

– С удовольствием.

– Тогда прошу сюда.

Стол был накрыт в дорого и стильно обставленной комнате. Кофе, чудесные пирожки, масло, сыр. Пирожки ещё горячие.

– Сама пекла, – не без хвастовства сообщила Валя.

– Когда ты успеваешь?

– У меня свои взаимоотношения со временем.

– Вкуснятина.

– Всегда любила готовить… Ты, наверно, хочешь узнать, для чего мы это делаем? – спросила она после небольшой паузы.

– Наверно, – ответил я, хотя мне было до одного места. Меня интересовала исключительно прикладная сторона вопроса, связанная со мной и моими женщинами.

– Как ты знаешь, эволюция идёт одновременно в нескольких взаимоперпендикулярных направлениях: первое – эволюция материи от образования элементов до появления высших форм жизни и так далее; второе – эволюция сознания или вертикальный прогресс. И если эти два направления эволюции достаточно хорошо освещены, то третье, а именно эволюция смерти, либо остается в тени, либо освещается в крайне извращённом виде. Например, в историях о вампирах и прочей ужасной нежити. Однако тот же библейский Иисус, прежде чем вернуться на небо, вырастил и принял свою смерть… Кстати, раз уж заговорили о библии, ты никогда не думал, что Иисус и Адам – это одно и то же лицо.

– Да нет.

Надо сказать, меня несколько удивило это предположение.

– И, тем не менее… да ты сам посуди. Сначала бог создаёт человека. Затем разделяет на Адама и Еву. Затем после акта инициализации отправляет на Землю. Там в результате преобразований своей внутренней природы Адам, пройдя через стадию Каина и Авеля, превращается в Иисуса. Затем находит свою Магдалину, а потом, после смерти на кресте, воскресает и возвращается на небо. Разумеется, подобно тому, как бог разделил первочеловека на Адама и Еву, авторы этого мифа разделили его на две различные истории… Да они, если разобраться, вообще не понимали истинной сути, которую вложили в свой миф, а создали исключительно благодаря тому, что он выплыл из их подсознания, когда они искали вдохновение. Хотя, вполне может быть, они намеренно спрятали его в ворохе слов, чтобы лишь те, кому дано видеть, сумели отделить семена от плевел.