19-июль-43

…– Таким образом, в германском ракетном исследовательском центре и без участия фон Брауна близки к созданию баллистической ракеты.

– Что ж, – Ежов посмотрел на закончившего доклад Бокия, – этого можно было ожидать. Информация поступила от союзников?

– Так точно! В центре Дорнбергера работает агент британской разведки.

– Если я правильно мыслю, раз они обратились к нам, собственные возможности уничтожить объект у них исчерпаны?

– Полагаю, да. Англо-американская авиация дважды пыталась бомбить эту цель. Потеряны десятки самолётов, а толку чуть.

– А взорвать объект изнутри они не пытались, я имею в виду их агента?

Бокий понимающе кивнул:

– Думали они над этим. На самом объекте взрывчатки, которая могла бы сдетонировать, нет, а пронести такое её количество извне нереально.

– Хорошо, – продолжил настаивать на своём Ежов, – пусть взрыв будет небольшой, но ведь он может уничтожить какую-то важную часть разработок и как минимум замедлить работу над проектом.

– Увы, – развёл руками Бокий, – но это также невозможно.

– Почему? – удивился Ежов. – Небольшую, но достаточно мощную мину мы для них на крайний случай изготовим, если своей нет.

– Дело не в этом, – пояснил Бокий. – Их агент не столь важная птица, чтобы его не обыскивали при входе на объект, как и подавляющее число сотрудников центра. Кроме того, на входе дежурят собаки, натасканные на взрывчатку.

– Собаки, это да, – согласился Ежов, – собаки, это серьёзно. А чего они, собственно обратились с этим к нам? Откуда им известно, что у нас есть люди, которые смогут пройти на объект без обыска?

– Да ничего им не известно. Просто решили воспользоваться Тегеранским протоколом по принципу: хуже не будет.

– Думаешь? – посмотрел на Бокия Ежов. – Ну, хорошо. Найдём мы агента, которого и на объект допустят, и на входе обыскивать не будут, а собаки? Они-то взрывчатку почуют?

Бокий опять развёл руками.

– Ладно, – сказал Ежов, – ты пока иди, я над этим делом сам покумекаю. Похоже, тут надо просить совета у наших «Кулибиных»…

«Кумекал» Ежов два дня. Куда-то ездил, с кем-то советовался. Потом вызвал Бокия. Тот с порога заметил, что шеф пребывает в хорошем настроении.

– А ведь не столь безнадёжное дело подкинули нам англичане, – сообщил Ежов. – Виден там свет в конце туннеля, ох, как виден! Только для окончательного диагноза требуется подробный план корпуса, который требуется уничтожить. Есть такой у англичан?

– Сегодня же отправлю запрос, – пообещал Бокий.

Ещё через день они вместе разглядывали разложенный на столе у Ежова план.

– Ну, теперь понятно, почему бомбёжка не дала результата, – кивнул Ежов. – Здание четырёхэтажное, и только один этаж находится на поверхности – остальные расположены под землёй. Самое ценное находится на нижнем этаже. Даже попадание бомбы в наземный этаж не даст нужного эффекта. Ладно, покажу план экспертам!

На следующий день довольный Ежов высказывал Бокию:

– Русский ум супротив английского всегда крепче был! Изготовили-таки наши умельцы для этой блохи подходящую подковку! Гляди сюда. Раз нельзя взорвать здание изнутри, будем опять атаковать снаружи, но теперь уже с умом. Единственным слабым местом всего сооружения является вентиляционная шахта. Её основной вертикальный ствол имеет довольно приличные размеры. Если бомбу положить прямёхонько в этот ствол, то ударная волна распространится через горизонтальные ответвления по всем этажам, перекрытия не выдержат и рухнут, сечёшь?

– Сечь-то секу, – кивнул Бокий. – Только попадание должно быть очень точным, да и бомба порядочной мощности.

– Крылатая ракета подойдёт? – весело прищурился Ежов.

– Наверное, – быстро прикинул в уме Бокий. – Та, которую недавно в ходе испытаний пускали с самолёта на полигоне под Кубинкой.

– Верно мыслишь, – одобрил Ежов.

– Только вот ведь в чём загвоздка, – начал осторожно подливать дёготь в мёд Бокий. – Насколько я помню, ракета поразила мишень лишь осколками, а это не та точность, которая нам нужна.

– И опять верно мыслишь, – кивнул Ежов. – Придётся боеголовку слегка модернизировать, поместить в головную часть некий приборчик, настроенный на определённый сигнал. Только источник этого сигнала должен находиться на объекте. Так что без агента нам тут всё одно не обойтись. Да и помощь английского коллеги тоже не раз понадобится.

…– Какого чёрта? Езжай сам! – шёл в отказ Науйокс.

– Ты куратор, а я – езжай, и как ты себе это представляешь? – пытался урезонить подельника Раушер.

– Не знаю. Твоя головная боль – ты и думай!

– Головная боль у нас общая, – напомнил Раушер. – Полетит моя голова – твоя недолго на плечах продержится.

Науйокс, насупившись, молчал.

– Я не понимаю, ты что, трусишь?

– Вот только не надо меня так дёшево разводить! – поморщился Науйокс. – С тех пор, как мы грохнули Гейдриха и вы взяли меня в оборот, мне бояться уже нечего!

– Тогда, в чём загвоздка?

– Понимаешь, – мялся Науйокс, – я в этой вашей технике ни ухом ни рылом. Точно напортачу при установке.

– Это аргумент, – согласился Раушер. – Ладно, что-нибудь придумаем…

На обдумывание, а скорее, на согласование вопроса с союзниками, у Центра ушло два дня. На третий Раушер сообщил Науйоксу:

– Твоя задача пронести на себе детали устройства и положить в тайник внутри здания. Остальное – не твоя забота.

– Зашёл на цель, приступаю к пуску ракет, – голос гвардии майора Абрамова, шедший из динамика, спокоен и деловит.

Ежов и Чкалов прильнули к окулярам стереотруб. Полёт ракеты проследить не удалось. Зато как взметнулась земля в том месте, где установлена мишень, видно отлично. Через несколько секунд взрыв повторился.

– Две ракеты – и обе в яблочко! – доложил Чкалов.

– Вижу, – кивнул Ежов. – Скажи, Валерий Павлович, сколько тренировочных пусков сделал экипаж Абрамова?

– Десять, товарищ маршал, шесть последних точно в цель!

– Что ж, отлично. Назначайте на завтра боевой вылет, товарищ генерал-лейтенант. Экипаж буду инструктировать лично.

– Помни, Глеб, на карту поставлен престиж страны. Так получилось, что союзникам, чтобы установить наш передатчик, пришлось пожертвовать своим агентом. Нет, он не схвачен гестапо, но при любом исходе акции ему придётся скрыться. Насчёт устойчивости сигнала не беспокойся. Передатчик подсоединён к антенне на крыше объекта. За полчаса до назначенного времени агент его включит. Оставшегося времени ему должно хватить на эвакуацию. Поправка на расстояние от антенны до вентиляционной шахты в приёмник боеголовок внесена. Всё, как на тренировках. Давай, сынок, не пуха тебе, ни пера!

– К чёрту, дядя Коля!

Экипаж майора Абрамова загрузил обе ракеты точно в вентиляционную шахту. Основной корпус ракетного исследовательского центра был полностью разрушен. Под обломками вместе с результатами исследований погибли многие ценные сотрудники. Немцы пытались продолжить работы, но до конца войны ни одна ракета так и не взлетела.

Экипаж теперь уже подполковника Абрамова в полном составе был представлен к званию Героя Социалистического Союза.

19-октябрь-43

– Присаживайтесь, Раушер.

Надо сказать, Раушер обладал отменным зрением, а тут и без очков видно, что шеф чем-то озабочен.