- Ты будешь несравненна! Божественна! - произнёс, затягивая галстук.

Я знала, что это было последним действием, после которого я неизбежно оставалась одна.

- Наслаждайся, веселись, принцесса! Своди всех с ума! Ведь, ты - великолепна! - продолжил он, а мои глаза становились всё печальнее.

Он нежно сжал моё лицо в ладонях, погрузившись в мой хрупкий в тот момент взгляд.

- Ну, к чему эти глазки? Останься! Понежься в кровати всё утро! Еще рано.

- Я не могу здесь без тебя! Кровать пропитана тобой! – сказала я и, прикрыв глаза, глубоко вдохнула запах собранной в кулак простыни.

- А я - пропитан тобой! - ответил он, вдыхая запах внутреннего тыла своей руки, на которой он в тот момент затягивал кожаный ремень своих часов. - Я хочу вдыхать твой аромат бесконечно!

На моём лице появилась застенчивая, но в тоже время шутливая улыбка.

- Ну, в таком случае, не дотрагивайся до воды и мыла несколько дней!- произнесла я и со смехом покатилась по кровати, стыдливо прикрыв лицо простынёй.

Он рассмеялся, стянул с меня простынь.

- Я и не собирался! Я хотел сохранить твой аромат на себе до следующей недели. – ответил и, пытаясь погасить свою насмешливую улыбку, добавил: - Ребёнок! Ты всё ещё ребёнок!

- Ну, скажи тогда мне… Чем я пахну?

Я вновь вскочила на колени поверх кровати, смеясь и, имитируя его, вдохнула, приложив нос к запястью своей руки, что вызвало в нём еще большую усмешку.

- Ты пахнешь... Ты пахнешь небесами! - ответил он, вновь приближаясь ко мне, чтобы попрощаться дозой страстных поцелуев, о которой я безмолвно молила его, протягивая к нему руки.

Он ушел. А меня отвлекло сообщение Мстислава, грозящее неизбежным приступом паники, которое отметило точку отсчёта часов до бала.

К вечеру, встретившись с Софией, мы направились в их загородный дом для того, чтобы помочь Славе дать последние штрихи декорациям, ну и конечно же, облачиться в бальные наряды, которые София отвезла туда еще в начале недели.

Загородный дом – семейная дача, которую Мстислав называл "усадьбой", находилась неподалеку от города, по Новорижскому шоссе.

За высокой оградой - вымощенная гранитом дорожка, по которой наш автомобиль въехал на участок с ровно рассаженными по периметру ограды кипарисами и аккуратно выстриженным газоном.

Я опустила окошко. Порыв влажного, прохладного ветра с ароматом подмосковного леса растрепал мои волосы.

Колёса медленно окружающего дом автомобиля издавали похрустывающий звук, характерный трению резины о камень.

Перед нами стоял огромный, двухэтажный дом.

Двустворчатая входная дверь была приоткрыта. Сквозь окна ярко освещенного помещения, можно было наблюдать за кипящей работой специально приглашенного по случаю персонала.

Ольга - девушка Мстислава металась по дому, пытаясь помочь ему. Слава галочками помечал бесконечные списки, не выпуская их из рук, и постоянно что-то бурчал и раздражался. Ему было не угодить. Он успевал сунуть свой нос в любое действие, ходил вслед персоналу и скрупулезно рассматривал каждый бокал на свет, в поисках изъянов. Бабушка Мстислава ходила ему вслед, пытаясь скормить дозу витаминов в виде какого-либо фрукта или стакана свежевыжатого сока, на что он еще больше раздражался.

В дом вошла София.

- Успокойся немного, родной! – сказала она, обняв Мстислава, пытаясь снизить уровень его раздражительности. - Позволь людям работать! Выйди, подыши воздухом!

Подождала немного, а затем подняла на него голос: - Это приказ!

Мстислав, ответно чмокнув её в щеку, вышел во двор через заднюю веранду, прижимая к груди свою организационную папку, которую он не хотел доверять никому. За ним вслед понеслась Ольга.

Суматоха стихла, позволив профессионалам в спокойствии продолжить свою работу, а мне - немного осмотреться.

Помещение отличалось несколькими цилиндрическими колоннами, идеально дополняющими задуманную инсценировку эпохи. У стен были расставлены длинные столы, покрытые белыми скатертями. На них поблескивали бокалы и ведра, наполненные льдом и охлажденными напитками. По центру зала осваивались и разминались пары профессиональных бальных танцоров, чьей задачей было кружить всю ночь в танце.

Мне на встречу вышел Гордон, торжественно облачившийся в костюм по случаю. Он важно придерживал за руку свою высокую, моложавую, темноволосую супругу. Гордо вертел, не зажигая, во рту огромную сигару, которой он сменил свою трубку и важно ходил сквозь хаотично кружащих в работе молодых людей, приспустив бабочку. За ними, прячась от незнакомцев и с визгом хватаясь за полы маминой юбки, бежали их дети.

Мое ознакомление было прервано Мстиславом, который пулей влетел в дом и вновь принялся метаться вслед всем, кто был занят каким-либо делом.

- Не обращай на него внимания. С ним сейчас бесполезно разговаривать! - произнесла София, подкравшись ко мне со стороны, держа в руке бокал золотистого шампанского.

- Пойдем, пойдем! - она настойчиво потянула меня за руку вверх по центральной лестнице.

На втором этаже, в спальне, у окна на вешалках красовались наши бальные наряды. У зеркала были подготовлены всевозможные аксессуары и приспособления для прически и макияжа.

София открыла дверцу шкафа и вытащила две маленькие, одинаковые коробочки.

- Un petit présent! - протянула она мне одну из них.

В коробочке - белая подвязка на ногу с кружевной оборкой, прошитая золотистой ниткой.

- София! - воскликнула я, изумленно приподняв брови, и засмеялась.

- Какой же бал без баловства, ma chère amie! Тебе будет чем развлечься с приглашенным кавалером! - понизив голос, произнесла София, подправляя свою прическу. - Кстати, кого ты пригласила? Мне так и не удалось вырвать из рук Славы списки приглашенных.

- Амал… - тихо произнесла, наблюдая за её реакцией.

- Тот же Амал, что... - она вытаращила на меня глаза, ожидая ответа.

- Да, Амал, всем нам знакомый Амал... - ответила я.

- О, Амал!- вдруг произнесла София на выдохе. - Какой мужчина! А его глаза…

- Да! Это правда! Его глаза!- таинственно улыбаясь подтвердила я, невольно вспомнив и напев известную мелодию, - "Очи черные! Как люблю я вас! "

- “В жертву отдан я огневым глазам!”- подпела София, стягивая с вешалки своё платье.

Я натянула на ногу подвязку, которая красиво легла на мои белые чулки.

- C'est Exquisite!- произнесла, любуясь своим новым украшением и фантазируя бесконечностью возможных проказ.

Мы, наконец, облачились в белые бальные наряды, которые обнажали плечи, скрывая под пышными юбками секретный предмет нашей праздничной шалости.

К 8 часам начали прибывать приглашенные. Они подъезжали на своих сверкающих автомобилях, из которых выбирались неторопливо, буквально извлекая из салонов дам в бальных платьях, для которых юбки таких объемов не были привычными.

Желтое такси развернулось перед нами. Из него в черном костюме с белой бабочкой вышел Мишка.

Моё лицо озарилось задорной улыбкой.

Он обошел приветствием всех встречающих и приблизился ко мне.

- Михаил! - произнесла я, широко улыбаясь, и демонстративно окинула его взглядом, зная, что это вызовет в нём возмущение.

Мишка неуклюже подправил пиджак и сделал странный жест, как будто его что-то душило.

- Ты только пошути... - тихо пригрозил он и незаметно отвёл меня в сторону.

Мы прошли в зал, где гости придерживались, в основном, линии столов, избегая импровизированной танцплощадки.

- Ух ты! Гостям скучно не станет! Сколько же выпивки здесь!- воскликнул Мишка, осмотревшись.

- Только не на голодный желудок! - я вырвала из его рук бокал шампанского, которое он собирался тут же и разом заглотнуть.

Я развернулась к двери и увидела Софию. Она вошла, держа под руку своего супруга. Улыбчиво заигрывая, шепнула что-то Томасу на ухо и, поднявшись вверх по лестнице, они исчезли с глаз публики.

Я улыбнулась, с бокалом в руках вновь развернулась к Мишке. Он мгновенно вырвал бокал у меня из рук и принялся демонстративно из него пить.