И, наконец, в-пятых, мы заручаемся очередным долгожданным процессуальным противоречием: гомогенная полипотентная возможность, с одной стороны, а с другой – поражающая многообразием индивидуальность окружающего нас мира. Это противоречие при условии гармонии, безусловно царящей в мире, делает естественными наши поиски тех универсальных «единиц» (причем процессуальных и нефактуальных), которые смогут объять открыто-системным взглядом поле науки, став при этом настоящей методологической ее основой.

Данные положения позволяют перейти к принципам, которые являются кровью и плотью новой методологии.

Глава вторая. Теория принципа

Определение принципа

Возможность (со свойствами гомогенности и полипотентности), которая в соответствии с требованиями, предъявляемыми к ней новым языком, процессуальна и нефактуальна, в терминах нашего обычного, «старого» языка для отражения сути понятия должна была бы получить название «возможность-тенденция». Если попытаться разъяснить это понятие максимально просто, то это будет звучать примерно так: чтобы «что-то» начало существовать, должна быть реализована некая тенденция, заключенная в возможности. Итак, когда мы говорим «возможность», мы, в соответствии с критериями нового языка, имеем в виду процессуальную и не-фактуальную «возможность-тенденцию».

Возможность можно было бы представить себе в качестве некой невещественной, реально существующей субстанции. Под веществом понимается все, из чего состоят вещи; все, с чем мы имеем дело в практике нашей повседневной жизни, – это или материя, или идея, их мы и объединяем словом «вещество». Возможность же невещественна.

Теперь можно представить, что воображаемая нами возможность (как субстанция) словно сталкивается с веществом и реализует таким образом свою тенденцию. В результате вещи начинают существовать в этом мире, то есть фактически создается новая реальность овеществленной возможности. Здесь возникает ощущение пренебрежения к понятиям времени, первичности и вторичности, поскольку нашему, устроенному по законам логики мышлению непонятно, как может вещь «столкнуться» с возможностью себя. Но в таком «повороте дела» нет ничего странного, если мы отказываемся от временных и пространственных ограничений, а это и делает новый язык.

Отвлекаясь, чтобы показать всю дальнейшую перспективу, можно сказать, что начавший таким образом свое существование мир вещей далее создает внутри себя неограниченное число отношений между вещами, которые в свою очередь породят то, что мы привыкли называть закономерностями; в них «на смену» возможности придет вероятность. Но вернемся к предыдущему предложению, поскольку наша задача состоит сейчас в том, чтобы увидеть принципы.

Принципы – первоначало, или структура, способ существования мира возможности вещей. В предложенной нами воображаемой ситуации принципы показывают себя при «столкновении» возможности с веществом. В результате безликое вещество получает структуру и вместе с ней возможность существования. Конечно, когда мы говорим о реальности принципа, мы имеем в виду реальность возможности, но если произошло уже взаимодействие возможности с веществом, нечто изменилось и в самой возможности, она сама структурировалась «под вещество», здесь-то полиморфная возможность открывается нам целым перечнем принципов. Принципы, подобно координатам, осям, в момент описанного столкновения возможности и вещества пронизывают вещество, и оно оседает на них, как моллюски на специальных канатных домах, построенных для них человеком, только в данном случае роль человека исполняет сама возможность.

Все имело перед появлением себя возможность себя, но то, что появится, не будет собственно непосредственной реализацией всей неограниченной совокупной возможности. Возможность некоторым образом, можно сказать, адаптируется к тому, что появляется, и поэтому возможность является нам как адаптированная к веществу гомогенная полипотентность. Эта адаптированность, как мы здесь говорим, суть способ явления возможности, а способ явления возможности – это принципы. Таким образом, принцип выполняет роль своего рода матрицы для вещества, он способ существования Сущего, вещей в нем. Принцип разрешает сложные отношения возможности и вероятности, и в результате Сущее представляется нам гармоничной системой, а не хаосом.

Овеществление и опредмечивание принципа

Теперь несколько слов о «технологии» явления принципа.

Итак, принцип является при взаимоконтакте возможности с веществом, тем самым он овеществляется. Причем один и тот же принцип овеществляется по-разному в разных вещах, вместе с тем, видимо, не претерпевая никаких изменений в себе самом. Именно поэтому можно говорить об аналогиях (метод процесса) – о том, как один и тот же принцип являет себя в различных сферах – то ли в психической сфере человека, то ли в химической реакции. После того как мы «вешаем знак» на овеществленный принцип, качество этого принципа значительно изменяется, он теряет многие свои свойства и характеристики, он перестает быть принципом – не-фактуальным процессом, которым был прежде; то, что было принципом, становится состоянием, и с этой минуты можно забыть о теории принципа.

Поэтому в новом языке мы не будем использовать понятия из сферы опредмеченных принципов, где под опредмеченным принципом понимается возникновение знака, так или иначе увязанного с каким-то означающим. Вместе с тем каждый принцип в новом языке имеет свое название, подчас в большой степени метафоричное. Поэтому понять, что такое принцип, из одного только его имени невозможно, поскольку суть отдельного принципа отражается в огромном количестве оттенков, каждый из которых должен быть понят, чтобы можно было говорить о верном понимании того или иного принципа. Кроме того, неовеществленный и неопредмеченный принцип сочетает свойства процессуальности и нефактуальности. Мы оговариваем здесь, что, называя нечто в теоретических рассуждениях принципом, мы называем принцип в момент до и во время овеществления, но никак не опредмечивания.

Приведем метафору процесса от момента явления принципа (включая сам момент явления, то есть не просто явления принципа, а еще и явления принципа для нас). Принцип в нашей метафоре – это деревянная палочка. Эта палочка помещается в солевой раствор – «вещество», и тот оседает на ней, создавая причудливую форму (идет процесс овеществления принципа). Вынув нашу палочку из раствора, мы, силясь, угадываем ее первоначальную форму, но угадывать будет только тот, кто знаком с теорией принципа, поскольку только он и знает, что следует искать. Иные же начнут описывать то, что видят (и это называется процессом опредмечивания принципа), они все дальше и дальше будут удалятся от тела принципа и скоро утонут в эмпирии, последовательно перебирая, называя и классифицируя сияющие кристаллы – их красота привлекательна, но обманчива.

Для того чтобы несколько конкретизировать представленное в метафоричной форме, введем понятие контекста, который является по сути каким-то одним отдельно взятым спектром из окружающей нас и воспринимаемой нами действительности. Итак, как мы помним, принцип распространен на все (проявляет себя во всем), следовательно, он фактически одинаково проявляется как в психике человека, так и в сферах физики, искусства, природы вообще и т. п. Часто мы замечаем это, говоря, что все движется по неким «общим законам», а чем-то пользуемся как чрезвычайной, и поэтому скрытой от активного сознавания очевидностью. Увидеть же эту «одинаковость» проявления далеко не так просто, поскольку контекст или, другими словами, – вещи, составляющие контекст, своеобычно оседают на матрицу принципа и тем самым овеществляют его неким особенным образом.