- Ты уверен, что подобная «лестница» тебя выдержит? - недоверчиво оценила конструкцию Лиза. – Табуретка выглядит слишком подозрительно.

- Да, она еще моего отца помнит, - Илья проверил устойчивость пирамиды, попробовав ее раскачать. – Но вроде пока не разваливается.

Он взял в руки люстру, и легко взобрался со стула на табурет. Лиза для страховки на всякий случай придерживала древний предмет мебели руками. Илья, ловко орудуя отверткой, прикрепил светильник к потолку.

- Неси лампочки! – приказал он помощнице.

И совершил грубейшую ошибку. Лиза отпустила табуретку, та, на секунду замерев, вдруг скривилась и… сложилась. Илья, потеряв опору под ногами, рефлекторно схватился за только что повешенную люстру. Но она рассчитана лишь на пять плафонов, а никак не на вес мужчины средней упитанности. Поэтому, обрывая провода, в обнимку со светильником Илья грохнулся на пол.

- Ты в порядке? – дрожащим голосом прошептала испуганная женщина, наклоняясь над лежащим человеком.

Илья открыл глаза и увидел… что-то эфемерное. Лиза находилась спиной к окну. Поэтому Каменев не мог разглядеть ее лицо, только парящий контур фигуры в ореоле света. Волна счастья прокатилась по всему телу. Что за ощущение? Никогда такого не испытывал. Он встряхнул шевелюрой, отгоняя наваждение. «Наверное, головой хорошо приложился», - подсказала внутренняя рациональная сущность, которая помогала ему в сложные минуты. Лиза протянула руку, помогая Илье встать. Он схватился за нее правой рукой, и, когда поднялся, левой автоматически обнял женщину, неожиданно оказавшись с ней лицом к лицу, близко-близко. Так, что услышал ее прерывистое дыхание. «А мы одинакового роста», - констатировала все та рациональная сущность. Он вдохнул аромат ее освещенных солнцем волос, среди которых особенно выделялись пряди огненного цвета.

- Только сейчас обратил внимание, какие…, - надо срочно что-то сказать, чтобы не молчать. Молчание – всегда чревато, оно слишком многозначительно и требует объяснений, - какие… у тебя красивые волосы.

- Самые обыкновенные, - Лизе слова тоже давались с трудом, - почти рыжие.

- Почему почти? – он слегка, чтобы она не заметила, коснулся щекой одной из прядей.

- Я … хотела изменить полностью свою внешность, - начала объяснять Лиза, постепенно справляясь с волнением, - и перекрасила их в каштановые. Но после того как.., – «после того как встретила тебя», – хотелось сказать ей, но она не посмела, - как… переехала сюда, забыла об этом. И теперь природный цвет пробивается… - Вновь повисло молчание. Ну же, надо что-то говорить! - А что… что с люстрой? – дурацкий, конечно, для такого момента вопрос, но ничего другого Лизе в голову не пришло.

- Какой люстрой? - переспросил Илья и только тут сообразил, что по-прежнему обнимает женщину. И он разжал руки. - Ах, люстра! Не волнуйся, хозяйка, сейчас все исправим, – вот и прошло наваждение? Недолго же оно длилось. Хорошо, что вовремя очнулся.

Теперь на стул он поставил еще один стул и благополучно прикрутил светильник к потолку. Ту же операцию Каменев проделал во всех остальных комнатах. Причем все это происходило при полном обоюдном молчании. Каждый пытался осмыслить то, что произошло несколько минут назад. «Интересно, если бы я не вспомнила про люстру, - размышляла Лиза, передавая очередную лампочку, - он бы меня поцеловал?» «Я болван, - ругал себя Илья. - Еще секунда, я бы ее поцеловал, и что потом? Мне пришлось бы уехать. Чтобы опять остаться одному?» Жаль, что люди не умеют читать мысли друг друга. Ведь тогда наши герои давно бы поцеловались. Но… Может быть,

так и задумано: мы не должны знать, что думают о нас другие. Иначе давно бы утратили трепетность первой встречи, первого взгляда, первого поцелуя. И лишили себя таинства, которое называется любовь.

Чертаново – город в городе, вырастающий от Варшавского шоссе. Смешно, но именно здесь можно полюбоваться ушедшей Москвой. Столицей, которая славилась широкими проспектами и свободными пространствами между домами. В новой Москве объявлена война пустым площадкам, каждый пятачок теперь претендует на то, чтобы стать котлованом для очередного строительного объекта.

Хомкины жили в панельном доме у пруда. Лифт остановился на площадке последнего этажа. Илья нажал на кнопку звонка. Через пару минут раздались шаги, и дверь открылась. На пороге стояла пожилая женщина в домашнем халате, ее держала за руку девочка лет пяти.

- Нет, Настенька, это - не мама с папой, - объяснила женщина ребенку. – Иди, посмотри еще немножко мультфильм. – И она вопросительно посмотрела на гостей.

- Вы - Зина Хомкина? – решил уточнить Илья, за три десятилетия хозяева квартиры могли не раз смениться.

- Да. А сколько лет вашему ребенку? Мальчик-девочка? – задала неожиданные вопросы женщина.

- Э-э-э, - Илья растерялся.

- Дело в том, - продолжала, не замечая замешательства незнакомцев, Зина, - что я не беру совсем маленьких. Тяжело. Только от четырех лет. Если в выходные – двойной тариф.

- Вы, наверное, няня? – догадалась Лиза.

- А вы разве не по поводу ребенка? – удивилась в свою очередь Хомкина.

- Нет, у нас другая проблема, - стал объяснять Илья.- Мы ищем родственницу, которая жила вместе с вами в квартире на Гашека.

- На Гашека?! – всплеснула руками Зинаида. – И кого же?

- Дочку Ольги Терещенко, – назвал имя Каменев.

- Не вы ее удочерили? – с надеждой посмотрела на хозяйку Лиза

- У несчастной крошки все-таки есть родственники? – Зина не услышала последний вопрос. - А Люба искала, как могла, заходите, не стесняйтесь. Давайте прямо на кухню.

И Хомкина засуетилась, накрывая стол для чая. Она обрадовалась гостям. Вспоминая и перебирая события своей длинной жизни, Зина недавно сделала вывод, что, как ни парадоксально это прозвучит, годы, проведенные в советской коммуналке, оказались самыми светлыми. Конечно, они с Алексеем были тогда молодыми, не замечали бытовых проблем, умели радоваться мелочам. Молодость в жизни каждого – само по себе счастье. Но после переезда на новую жилплощадь, хороших моментов становилось все меньше и меньше. И иногда Зине казалось, что беды преследуют их семью. Словно в наказание за то, что она хотела сделать одно доброе дело, да отступилась. А такое судьба не прощает…

Зина, выйдя замуж, мечтала родить девочку. И когда на свет появился Сережа, она, конечно, тут же полюбила его, но девочку по-прежнему хотелось. Угощая арбузом маленькую подружку своего сына, Зина, наконец, отважилась на разговор с мужем.

- Леш, давай удочерим Ольгушкину дочку.

- Чужого ребенка? Ты с ума сошла, - Алексей не мог поверить, что подобная чушь может прийти в голову его неглупой, как он считал, половине. – В любой момент могут родственники отыскаться, нагрянут к нам в Москву, потребуют квадратными метрами поделиться. Еще и алкоголиками или бывшими зеками какими-нибудь окажутся.

- Я говорила с Любой, - пыталась убедить мужа Зина. - Оля никогда не рассказывала о своей семье, письма никому не писала, объяснив, что разругалась с родней и уехала в столицу. Люба даже не знает, где они живут и как их искать.

- Люба пустила к себе незнакомую девицу, пусть сама и разбирается, нечего нам вмешиваться, - надулся Алексей.

- Но зато нам дадут не двухкомнатную квартиру, а трехкомнатную, - решила зайти с другой, практичной стороны Зина. - И может даже четырехкомнатную!

- Не реально, - отозвался муж. – Мы уже ордер получили, никто переделывать его не станет. Не забывай – у нас сын. Надо его поднимать.

Вот и поднимали. Только получилось плохо. Зина и Алексей трубили на заводе. Все понятно и расписано на десятилетия вперед: повышение по должности, рост зарплаты. Но неожиданно привычный мир в одночасье рухнул. Производство начало хиреть, сначала зарплату задерживали, а потом и вовсе перестали выдавать. Первой уволилась Зина. Поначалу бралась за любую работу: мыла полы в общественных туалетах, продавала картошку в палатках, проверяла билеты в автобусах. Но однажды к ней прибежала соседка, воспитывавшая одна маленькую дочку: «Тетя Зина, посидите с моей Наталкой, а я вам заплачу». К Наталке добавился трехлетний карапуз Кирюша, к нему еще пара неугомонных близнецов. Молодые родители со всего дома приспосабливались к новым реалиям, работали в нескольких местах, пробовали себя в разных профессиях. И нуждались в людях, которые могли присмотреть за детьми. Чтобы не скакать из квартиры в квартиру, новая няня организовала детский сад прямо у себя. Утром ей приводят малышей, она с ними играет, кормит, спать укладывает на двух диванах, а вечером сдает обратно родителям. Алексей тоже несколько лет не мог понять, как ему теперь содержать семью, но, наконец, все же сообразил, что умеет хорошо чинить свой латанный перелатанный «Жигуленок» - подался в автомеханики. И с трудом дотянул до законных пенсионных 60-ти. Ушел с легким сердцем: новые отношения «хозяин – работник», сложившиеся в обществе, претили его пролетарской сущности, в какие-то моменты Алексей еле сдерживался, чтобы не устроить скандал. И сейчас он помогал жене, ежедневные прогулки с малышами – его забота. Правда, сегодня, в субботу, Алексей взял «отгул» и уехал с другом на рыбалку.