После чудесных солнечных дней начались дожди, а вместе с тем заботы о жилье для друзей. Слабенькая Маржен-ка непрерывно дрожала от холода, словно в лихорадке. Самоотверженный Франтик напрасно укутывал ее своими перепончатыми крыльями. Тогда я решил, что сразу же после окончания дождей построю для своих новых приятелей примитивный дом, а тем временем пусть они поживут в моей норе.

Это было мудрое решение, потому что уровень воды на дне ямы повышался, и ее приходилось непрерывно вычерпывать. Без старательных рук Франтика и Марженки я не справился бы с этой каторжной работой, и мне пришлось бы бежать из землянки.

Так в совместной борьбе с непогодой мы прожили целых три месяца. То было полное забот, печальное и жалкое существование.

Однако, в конце концов облака рассеялись, и на небе показались солнца. Мы встретили их веселым танцем на мокрой траве. Сам того не сознавая, я перенимал от моих новых друзей их детскую непосредственность, а они, наоборот, подражали мне, так что иногда доходило до комических ситуаций.

Возле моего жилья, на краю поляны, росли два больших дерева. Их стволы стояли на расстоянии метра друг от друга, а кроны сплетались воедино.

Тут я и решил построить хижину для Франтика и Мар — женки. Невысоко над землей я соединил стволы деревьев палкой, к ней прикрепил наклонно вкопанные в землю ветки, переплел их лианами и покрыл крышу толстыми гладкими листьями. Таким же образом я соорудил обе боковые стенки.

Друзья очень внимательно следили за каждым моим движением. Затем Франтик начал помогать мне носить строительный материал, а Марженка только прыгала вокруг и с удивлением поглядывала то на мои руки, то на все растущее строение.

Интерес Марженки к моей работе поднял мне настроение и вызвал какую-то надменную самоуверенность разумного существа. Я бесконечно мурлыкал одну из любимых песен… Я не зря упоминаю об этом; позже вы узнаете интересную вещь.

Как только я застелил пол хижины сухой травой, Франтик и Марженка с радостным визгом залезли туда и притворились, что спят. Я не хотел им мешать и пошел к себе отдохнуть.

Утром меня разбудил подозрительный треск в джунглях.

«Приближается опасность, а друзья еще спят… Видимо, это ящер…» — мелькнуло у меня в голове. Я выскочил из землянки.

Наверху снова что-то затрещало. Я ахнул от изумления: Франтик сидел на дереве и пытался отломать толстую сухую ветку. Справившись с этой задачей, он бросил палку на землю, расправил руки и красиво спланировал вниз. Он впервые использовал свои перепончатые крылья в моем присутствии.

Схватив палку, Франтик потащил ее к опушке. Еще не догадываясь, в чем дело, я шел за ним следом.

Меня ждала большая неожиданность: между двух стволов на краю поляны Марженка прикрепляла ветку, — так, как это делал вчера я. Работала она проворно, хотя некоторые ее движения были явно лишние.

Франтик бросил на землю свою палку и побежал посмотреть на построенную мной хижину. Вернувшись, он приладил принесенную «балку» на место дверного косяка.

Мы поменялись ролями: теперь уже я с удивлением наблюдал как Франтик и Марженка строят дом, — такой же, какой вчера построил я. И должен признать, что все у них сначала шло хорошо. Так хорошо, что я даже был поражен сообразительностью своих друзей.

Остов шалаша они сделали замечательно. Однако, когда приступили к стенам, сразу же так запутались в лианах, что едва могли двигаться.

Я специально не спешил им на помощь, чтобы узнать, что они будут делать дальше.

Марженка пристально посмотрела мне в глаза и вдруг запела: «Фи-фи-фи… фи-фи-фи…» — собственно, даже не запела, а запищала.

Сначала я смутился, но потом понял, что она хотела сказать этой мелодией. Мою вчерашнюю песню она связала с постройкой хижины и просила меня о помощи.

Я показал, как переплетать лианы. Мои приятели несколько раз повторили этот сложный для них урок и достаточно быстро усвоили его. Работа им понравилась. Крышу и боковые стенки они переплели так густо, что не осталось ни единой щели. Это меня очень порадовало.

— Со временем я их так обучу, что мне не придется даже пальцем шевелить! — сказал я сам себе. — Все будут делать за меня!

На следующую ночь они построили еще одну хижину. А потом еще и еще. Их просто нельзя было остановить. Через десять дней на поляне вырос целый поселок. Строительный запал иссяк у моих друзей только из-за недостатка пригодных для постройки деревьев на опушке.

Франтик и Марженка долго меняли место жительства, пока, наконец, окончательно не поселились в шалаше, который им построил я. Видимо, из вежливости. Меня они стремились поселить в соседней клетушке. Я отказывался. Если бы не последующие печальные события, возможно, мы бы и до сих пор жили там.

Глава XXIII

В аду

(Продолжение рассказа Крауса)

— …Однажды, после сильной бури, которая пронеслась по джунглям и вывернула с корнями множество деревьев, я снова вспомнил про лодку. Мне казалось, что она застряла где-то в сплетении ветвей и лиан.

К тому времени нога у меня настолько зажила, что я свободно ходил, но забираться на деревья все еще боялся, а потому решил воспользоваться услугами моих друзей. Я долго пытался объяснить им на пальцах, какой вид имеет лодка и где ее искать. Франтик и Марженка старательно повторяли за мной все движения, но ни один из них не понял, чего я хочу. Пришлось оставить эту затею.

Как-то я заметил у Франтика и Марженки странные признаки беспокойства. Погода была замечательная: в небе — ни облачка; джунгли дышали так тихо, что даже листья не шелестели, но мои приятели почему-то покинули свою хижину и настойчиво пытались забраться в мое подземное жилище. Пришлось их туда пустить.

Вскоре Марженка вылезла из землянки и начала неизвестно зачем копать посреди поляны узкую и глубокую яму. Работала она с такой настойчивостью и проворством, что очень быстро справилась с этой задачей.

«Она делает убежище… — подумал я. — Но зачем это ей понадобилось?»

Почти так же, как и я в свое время, Марженка накрыла вырытую яму ветками и листьями, потом взялась за то, чего я уж никак не ожидал: начала бросать вырытую глину на кровлю убежища. Однако она скоро остановилась и, словно размышляя, долго смотрела на крышу моего жилья.

«Видимо, вспомнила о Франтике!» — подумал я, ожидая, что же она будет делать дальше.

Марженка вдруг изменила свой первоначальный план. Теперь она бросала глину на крышу уже не своей, а моей норы. Вскоре к подруге присоединился Франтик и помог ей довершить начатое дело.

Утрамбовав руками накиданную глину, приятели попытались затащить меня в землянку. При этом оба так отчаянно пищали, словно речь шла по меньшей мере о нашей жизни. В конце концов они забрались в нору сами, я же остался стоять, размышляя, почему Марженка любой ценой хотела укрыть крышу глиной? Ведь зеленая трава и мелкий кустарник маскировали убежище намного лучше, чем свежий грунт… Может, квартянка боялась непогоды и хотела надежнее защитить кровлю?

Разгадка пришла раньше, чем я ожидал. Откуда-то издалека донесся подозрительный шелест, который вскоре превратился в зловещее жужжание. Над первобытным лесом появилась туча неизвестных мне насекомых; потом прилетела еще одна, значительно больше первой. Они закрыли все небо так, что моментально стало темно.

Насекомые садились на кроны деревьев, облепляли стволы, падали на землю, заполняли все джунгли. Несколько жуков сели на меня и сильно покусали.

Я побежал к убежищу и плотно прикрыл за собой дверь.

Франтик и Марженка жались друг к другу, дрожали и пищали на таких высоких нотах, что в ушах звенело.

Несколько раз я порывался посмотреть, что делается снаружи, но перепуганные друзья цеплялись за мои руки и визжали еще сильнее. Под этот концерт, в конце концов, я и уснул.

Не знаю, сколько я проспал, но пробуждение было не из приятных: на меня посыпалась сухая соленая глина.