должно нести финансовых убытков - или дословно: «по капиталистическим странам

должен быть положительный баланс»18, -ибо лишь в этом случае политика

культурного обмена считалась успешной. Понятно, что такая установка на

сотрудничество вытекала из положения, при котором советское искусство рассмат-

ривалось и как мощное средство пропаганды советского образа

жизни, и как средство борьбы с западной эстетикой. Хотя, безусловно, официально

об этом старались не говорить.

Планомерно проводя политику расширения культурных связей с западными

странами, партийные и государственные органы управления культурой оценивали в

том числе и возможности распространения советского влияния. «Пропаганда советской

культуры, - говорилось в одном из годовых отчетов Управления внешних сношений

министерства культуры СССР, -не должна замыкаться на Вашингтоне и Нью-Йорке. В

различных районах Соединенных Штатов, иногда значительно удаленных от этих

центров, советское искусство ожидают многочисленные и благодарные аудитории,

которые к тому же в меньшей степени заражены антисоветскими и сионистскими

настроениями, особенно сильными в Вашингтоне и Нью-Йорке... Расширению

географии выступлений представителей советской культуры благоприятствует и то, что

в настоящее время во многих городах США действуют крупные культурные центры,

которые вмещают десятки тысяч зрителей. Это создает возможность для выхода

отдельных советских исполнителей и больших творческих коллективов на широкие

140

массы, что значительно повышает эффективность их эстетического и идейного

воздействия на американцев по сравнению с небольшими камерными залами, по-

сещаемыми, как правило, состоятельной публикой»19.

Об этом же свидетельствует переписка Комитета по кинематографии с

министерством иностранных дел по поводу сотрудничества с Великобританией:

«Связи по линии кино, радио и телевидения осуществляются на основе ст. 9

соглашения. Обмен в этой области является важным каналом пропаганды, и ис-

пользование его с максимальным политическим эффектом является основной задачей в

работе подразделений посольства и других советских представительств в Лондоне,

занимающихся этими вопросами»20.

Западные страны в прессе нередко обвиняли СССР в том, что Союз превращает

культурный обмен в «улицу с односторонним движением». Иными словами в том, что

наше государство, занимаясь распространением советских произведений искусства и

литературы в западных странах, в то же время препятствует ознакомлению советских

людей с ценностями культуры Запада. Отрицать, что политика в определенной степени

действительно была сориентирована таким образом, бессмысленно. Однако следует

сказать, что результаты не всегда были таковы. По некоторым формам обмена

наблюдался явный дисбаланс в «пользу западной культуры», например, при закупке

западных фильмов и продаже советских. По данным, приводимым специалистами в

области международных отношений, в 1970-е гг. Советский Союз ежегодно закупал у

капиталистических стран 50-60 кинофильмов, примерно такое же количество

контрактов заключалось и на продажу советских фильмов в капиталистические страны.

Но баланс этот был чисто внешним, потому что реальное соотношение оказывалось

другим: например, в период с 1958 по 1976 гг. СССР закупил у США 120

художественных фильмов, а США - всего 55 советских21. Причем в основном за-

падные компании предпочитали покупать экранизацию классики, особенно фильмы-

балеты, но не картины о современниках. Такое положение они объясняли тем, что

западный зритель не принимает советских фильмов, слишком «пресных» и «не-

винных», и они не дают доходов.

Однако, заметим, что и западные страны проводили аналогичную политику,

имевшую пропагандистский характер. Анализ некоторых публикаций в Америке в этот

период позволил работникам Управления внешних сношений министерства культуры

СССР сделать следующие выводы: «Очевидно, что обмены в области культуры и

образования рассматриваются авторами ряда опубликованных в США в последние

годы исследований лишь как канал идеологической экспансии на страны социализма,

способствующий осуществлению внешнеполитического курса Вашингтона. Интересы

сотрудничества при этом полностью подчиняются пропагандистским целям, нередко

выдержанным в духе «холодной войны». Характерно, что предлагаемый такого рода

изданиями анализ советско-американского сотрудничества

больше напоминает подведение итогов деятельности какого-либо

внешнеполитического объединения, где скрупулезно под-считываются все доходы и

расходы за определенный период, чем заинтересованное рассмотрение путей

улучшения советско-

22

американских контактов» .

При этом на Совещании по безопасности и сотрудничеству в Европе в 1975 г.

западные делегации отказывались взять на себя четкое обязательство о расширении

культурных связей с СССР, ссылаясь на то, что в капиталистических странах прак-

тически все издательства, театры, гастрольные организации и т. п. принадлежат

частным лицам, которых правительство не может заставить популяризировать те или

141

иные произведения искусства. Однако очевидно, что и в западных странах сущест-

вовала своя цензура, например, в сфере кинематографа, когда те или иные картины

запрещали по разным, в том числе и политическим, обстоятельствам23. В этих

условиях гораздо важнее количества мероприятий, проводимых в рамках культурных

обменов, была содержательная сторона данных контактов.

В СССР во второй половине 1960-х - первой половине 1980-х гг. был принят ряд

постановлений, в которых ставилась задача усиления контроля в области культуры, в

том числе и задача активного противодействия влиянию с Запада. В частности, как уже

отмечалось, 7 января 1969 г. вышло знаменитое секретное постановление ЦК КПСС «О

повышении ответственности руководителей органов печати, радио и телевидения, ки-

нематографии, учреждений культуры и искусства за идейно-политический уровень

публикуемых материалов и репертуара». Данное постановление во многом явилось

следствием событий в Чехословакии в 1968 г., а вернее неоднозначного отношения к

ним части советского общества, в том числе и культурной элиты. Основная суть

постановления сводилась к тому, что между двумя системами существуют

непреодолимые противоречия, и все эстетические отклонения от соцреалистической

направленности есть не что иное, как идеологическая диверсия, которой необходимо

активно противостоять.

Следует сказать, что особенно часто в поле идеологического противостояния

попадал кинематограф. Выбор зарубежных фильмов для советского зрителя

контролировался на самом высоком уровне, поскольку, в отличие от прочих видов

искусства, зарубежное кино таило в себе опасность пропаганды другого образа и иного

качества жизни на более широкую зрительскую аудиторию. ЦК КПСС и партийные

комитеты разного уровня твердо придерживались позиции, что на экраны страны не

должны выпускаться фильмы, в которых «приукрашиваются порядки в современном

капиталистическом мире, идеализируется капиталистический образ жизни,

проповедуются буржуазные идеи классового мира»24.

В качестве примера можно привести справку о развитии советско-французских

отношений от 31 января 1969 г., представленную в ЦК КПСС Комитетом по

кинематографии. Помимо всего прочего, в данном документе давался своеобразный

обзор французского кинорынка: «. Среди кинематографической продукции Франции

трудно отобрать для проката в СССР фильмы, отвечающие эстетическим и моральным

требованиям, поскольку последние годы французский кинематограф находится в