Как только Жоано Микес прибыл в Константинополь, он сбросил с себя маску католичества, отрекся от своего христианского имени и начал называться своим еврейским именем — дон Иосеф Наси. Он обвенчался по иудейскому закону со своей двоюродной сестрой, красивой и богатой Рейной, с которой был обручен еще в Ферраре.

Ханна Наси, бьюшая донья Грация Мендес, она же донья Беатриса де Луна, осталась опекуншей всего семейного имущества и продолжала проявлять заботу о своих соплеменниках. На свои средства она основала иешивы и религиозные школы не только в Константинополе, но и по всей Турции — всюду, где имелись еврейские общины. Раввином основанной ею главной иешивы стал известный раввин рабби Иосеф бен Лев, службу которого она щедро оплачивала. Выше мы уже приводили восторженный отзыв о ней и ее деяниях рабби Иехошуа Сончино, одного из выдающихся представителей константинопольского еврейства.

II

Ужасный случай с мучениками Анконы свидетельствует о том, как близко к сердцу принимали Ханна и Иосеф Наси все, что касалось их собратьев во всех странах диаспоры.

Римский папа Павел IV внезапно приказал арестовать всех марранов города Анконы и отдать их в руки трибунала инквизиции. Среди них были и турецкие подданные. Как только об этом узнали Ханна и Иосеф Наси, они обратились к турецкому султану с просьбой защитить своих подданных. Султан Сулейман I послал резкое письмо папе римскому и потребовал немедленного освобождения турецких подданных, угрожая в противном случае жестоко отплатить живущим в Турции христианам за действия папы, направленные против евреев. Павел IV испугался угрозы султана и приказал освободить всех марранов, имеющих какое-либо отношение к Турции. Остальные же марраны, у которых не было заступников, испили горькую чашу до дна: двадцать четыре человека были сожжены на костре за верность иудейской религии (лето 1556 г.) . Они-то и вошли в нашу историю как ”мученики Анконы”.

Ужас охватил марранов повсюду: все опасались за жизнь, горевали и оплакивали замученных. Но Ханна и Иосеф не ограничились скорбью, а искали возможность отомстить папе римскому. Многие из марранов Анконы бежали в соседний Пезаро, где урбинский герцог Гвидо У бал ь до, решивший использовать представившуюся возможность перевести торговые дела евреев из Анконы в Пезаро, предложил беглецам убежище и покровительство. Евреи Пезаро отправили в Константинополь специального посланника, который должен был уговорить евреев клятвенно отказаться от торговли с Анконой. Иосеф и Ханна Наси, представитель которых Яаков Моро, по-видимому, тоже был схвачен инквизицией и покончил самоубийством, предложили раввинам предать отлучению тех евреев, которые не прекратят торговлю с папскими владениями вообще и с Анконой в частности. Они пытались также повлиять на арабских и турецких купцов, чтобы те объявили бойкот Анконе. В воззвании, призывающем к бойкоту, мы находим выражение ”не раскинет шатер свой там ни араб, ни еврей”.

Первыми такое обязательство приняли раввины Салоник. Бойкот Анконы причинил городу большой ущерб, и в 1556 г. отцы города обратились к папе с жалобой на действия евреев и заявили ему, что городская торговля приходит в упадок и неминуемо окончательно заглохнет, если он не примет действенных мер для прекращения бойкота. Анконские евреи (не марраны) , которые тоже страдали от упадка торговли в городе, испугались возможных последствий и выступили с протестом против бойкота, сформулированным в длинном письме к евреям Турции, в котором заявили, что ”это решение (о бойкоте) будет огромной помехой для всех евреев, живущих под властью папы, а он преисполнится гневом на весь народ Божий, пребывающий в городах его правления, ибо все евреи отвечают друг за друга, и истребит их всех. И скажет он: насмехаются надо мной братья ваши, евреи Турции, и приводят меня в гнев за то, что я строго придерживаюсь своих правил”.

Но евреи Пезаро вместе с марранами старались всеми силами добиться единодушия раввинов в вопросе о бойкоте портов папских владений. Они известили турецких евреев через своего посланника рабби Иехуду Прага, что герцог Урбино, правитель Пезаро, разрешил марранам поселиться в его государстве лишь при условии, что торговля евреев Леванта будет вестись через его порт, а если раввины не придут скоро к соответствующему решению, герцог, по всей вероятности, разгневается и истребит евреев своего государства. Иосеф и Ханна Наси, которые не могли простить папе зверского сожжения марранов в Анконе, предложили раввину рабби Иосефу бен Леву, возглавлявшему их иешиву, наложить херем на торгующих с Анконой. Он согласился, и к нему присоединились некоторые сефардские раввины, а по прошествии какого-то времени дали свое согласие на это и выдающиеся раввины того времени, проживавшие в Цфате, — рабби Иосеф Каро, составитель ”Шулхан-Арух”, и рабби Моше Митрани, известный под именем Ха-Мабит.

Стоит почитать переписку еврейских общин по этому вопросу и убедиться, как сильно было тогда чувство еврейской солидарности и какое горячее участие принимала каждая община в общем бедствии. В письме одной общины мы находим такие резкие выражения: ”Может ли современник похвалиться нашими правами? Может ли человек, полагаясь на свои способности, сказать: нечего мне бояться внезапных опасностей, ловушек, западней и камней преткновения? Есть ли в нашем ночлежном доме, в этом долгом изгнании, минута покоя, один час удовлетворения, день-два удовольствия, месяц или год, когда бы нам не пришлось влачить ярмо?” Пребывание в галуте уподобляется ”ночлежному дому”... Всем известно, что ”все сыны Израилевы отвечают друг за друга” перед народами, ”все мы происходим от одного человека, и кровь одного из нас не краснее крови другого”. Вот почему необходимо, чтобы все евреи объединились и вступили в борьбу с врагами. ”И если нашей силы не хватает, чтобы упорно стоять за себя, то Бог постоит за свой народ и будет воевать за него, а нам следует действовать по мере наших сил”. По-моему, это был первый случай бойкота, объявленного евреями из соображений национального характера с целью ”мстить врагам народа”.

Но бойкот не удался. Ему противился ашкеназский раввин Константинополя, а в особенности рабби Иехошуа Сончино.

Мы уже видели, как превозносил этот великий раввин Ханну Наси. Несмотря на это, он не послушался ее и дона Иосефа Наси, которые, очевидно, материально поддерживали его, и не согласился бойкотировать Анкону. Гордо и смело он пишет: ”Не буду никому подобострастничать и потакать. Суд исходит от Бога, Его же и золото и серебро. Всевышний отплатит замышляющим планы и старающимся угодливостью и соблазнами приобрести сторонников. Бог сотворит добро всем, следующим Его завету, и на Него я надеюсь, что Он снабдит меня хлебом и одеждой”. Его несогласие объясняется также национальными соображениями: он опасался мести папы евреям его владений и всей Европы.

Таким образом расстроился сам собой бойкот. Сами евреи не могли достичь единогласия и нарушали бойкот, который имел много шансов на успех. Марраны были изгнаны из Пезаро герцогом Урбино, обманувшимся в своих ожиданиях. Живой груз одного из двух судов, наполненных изгнанными марранами, был продан капитаном в рабство; второй же корабль, за которым гнались анконские чиновники, был спасен действовавшим из сострадания и к тому же подкупленным капитаном, и большинство его пассажиров нашло убежище в Турции. Рассеяние, при котором невозможно достичь единогласия среди евреев, сорвало намечавшийся бойкот — способ мести убийцам, сжегшим евреев. Совсем как в наши дни при объявленном Гитлеру бойкоте...

III

Между тем росло доверие турецкого султана к дону Иосефу Наси. Сулейман I задумал в то время повести войну против Испании, притеснявшей мусульман р Африке. Иосеф, у которого были финансовые связи со многими королями и властелинами Европы, разбирался в политике христианских государств и мог быть полезным турецкому правительству своими советами и сведениями, которыми снабжали его рассеянные по всем христианским странам марраны, достигшие высоких постов и занимавшие видное общественное положение. Султан Сулейман ценил все это и укреплял положение Наси.