— Надо же, писучий, — вздохнула проводница.

— И звонил девять раз.

— А каждый разговор, он денег стоит! — Проводница опять вздохнула.

— Мы бы поженились, только вот сначала надо решить вопрос с жильем, — вдохновенно сочиняла Иллария. — Я живу с сестрой, у меня, конечно, комната, но не могу же я его привести в чужую семью, где еще двое детей. А он свою квартиру обязан жене оставить, надо всегда быть порядочным.

— С квартирами проблема, — согласилась проводница. — Надо в кооператив вступать. Опять же за кооператив дерут какие бешеные деньги!

— У нас любовь, — сказала Иллария, — а когда любовь, всегда найдется выход, верно?

— Это, конечно, верно. — Проводница вздохнула в который раз. — Но, конечно, выход бывает в разные стороны.

Поезд стал замедлять ход.

— На тебе, станцию прозевала. — Проводница бегом кинулась к тамбуру.

Иллария, оставшись одна, увидела полуоткрытую дверь купе и сразу подумала, что Таисия могла все слышать. Иллария боязливо заглянула в купе и, не глядя на сестру, сказала:

— Я выйду подышу, — и поспешно двинулась по коридору.

Таисия еще немного сдерживалась, а потом заплакала. И было странно, и даже немного смешно, потому что плакать Таисия Павловна не умела, привычки такой не было. Слезы стекали по ее лицу, и она беспомощно подставляла под них ладони…

Поезд, с которого спрыгнула на платформу Иллария, прибыл на четвертый путь.

На втором пути уже стоял другой поезд.

Над платформами разносился металлический голос станционного диктора:

— Граждане пассажиры, будьте осторожны, по третьему пути пройдет товарный состав. Граждане пассажиры, будьте осторожны…

йллария, равнодушно оглядываясь по сторонам, вдруг увидела Мешкова. Просто она поглядела на третий путь, по которому должен был пройти товарный состав, затем посмотрела на платформу второго пути и на ней увидела Мешкова, он разговаривал с кем-то в джинсовом костюме. Иллария не поверила своим глазам, она их даже закрыла и снова открыла. Нет, это все-таки был Мешков. Ноги у Илларии сделались ватными, и Иллария прислонилась к фонарному столбу, украшенному объявлениями с призывом страховать свою жизнь.

А Мешков внезапно оборвал свой разговор с блондином, потому что совершенно отчетливо увидел на другой платформе Илларию в нахлобученной на голову нелепой и милой соломенной шляпе, произведенной наверняка в кустарной мастерской города Древнегорска.

Мешков побледнел и сделал шаг вперед, как бы желая удостовериться, как бы желая поверить в такое неслыханное совпадение.

Иллария просто была не в силах сделать шаг. Она только улыбнулась, виновато и жалко, как улыбаются слепые.

И Мешков тоже вдруг улыбнулся, потому что абсолютно неожиданно для самого себя почувствовал, что ему видеть Илларию приятно.

Совершив это открытие, он сделал еще один шаг вперед, словно намереваясь спрыгнуть на железнодорожный путь и перебежать его…

Иллария испуганно замахала руками.

И в этот момент по третьему пути пошел стучать кирпичного цвета вагонами, серыми вагонами, цистернами с бензином, открытыми платформами, груженными углем, бесконечный и шумный товарный состав.

Теперь Мешков стал видеть Илларию в какие-то короткие, мгновенные промежутки, а потом и вовсе перестал видеть.

Когда товарный состав кончился так же неожиданно, как и начался, Мешков обнаружил пустую платформу. Илларии на ней не было, и не было поезда на четвертом пути.

— Все-таки я неотразимый, — гордо выпрямился блондин. — Заметили эту вот, в идиотской шляпе? Вперилась в меня, в глазах тоска, а я на нее моргал!

Мешков яростно схватил блондина за его синие джинсовые лацканы.

— Пустите! — закричал красавец. — Вы что, миндалем объелись? Да пустите вы, поезд уходит!

Мешков выпустил красавчика, кинулся к поезду, вскочил на ступеньку ближайшего вагона, подал красавчику руку и втащил его в вагон…

Когда Иллария возвратилась в купе, Таисия быстро от нее отвернулась, достала из сумки зеркальце и настороженно погляделась в него — не остались ли от слез следы. Но Иллария и не смотрела на сестру, она смотрела прямо перед собой, не видя никого и ничего, и грустная улыбка плыла по ее лицу.

— Тася, догадайся, кого я встретила на перроне?

— Английскую королеву!

— Ты не угадала. Мешкова!

— Это фантастика! — Таисия недоверчиво покосилась на сестру.

Иллария села рядом.

— Он стоял на второй платформе, мы-то прибыли на четвертую, а по третьему пути шел товарный поезд, поэтому мы не смогли поговорить. В промежутке между вагонами было хорошо видно, и ты знаешь, он смотрел на меня с симпатией.

— Я все поняла, вы не разговаривали, вы только поцеловались и разошлись по своим вагонам! — с иронией произнесла Таисия.

— Как я могла с ним целоваться, — пожала плечами Иллария, — когда между нами на скорости шел товарный поезд.

— Ладно, только сними наконец шляпу!

— Ему моя шляпа, я это заметила, определенно понравилась, и я ее теперь долго не сниму! — решительно заявила Иллария.

Сентябрь в Москве выдался холодным, и дни пошли серые, и небо стало серебряно-серым, как на полотнах того самого художника, именем которого был назван пароход и однофамильцем которого был Мешков.

Иллария вся съежилась, сидя на скамейке во дворе мешковского дома. В руке Иллария сжимала костяную ручку зонта. Даже в субботу по такой погоде в домино никто не играл. Иллария торчала здесь под мокрым тополем одна. Иллария толком не знала, зачем она пришла. То ли увидеть Мешкова, вот так неожиданно выйти ему навстречу и мужественно сказать: «Здравствуйте, не ожидали?», то ли спрятаться, увидев его, просто увидеть, и все, и достаточно. Иллария не хотела сюда приходить, однако пришла, мерзла теперь на скамейке и ждала неизвестно чего.

Возле Илларии вдруг объявился Толя.

— Можно, я тоже присяду?

— Можно! — позволила Иллария. — Только подстелите газету, скамейка сырая.

Толя сел, не постелив газеты, и сказал:

— Холод собачий! Долго здесь не просидишь!

— Я терплю уже два часа. — Иллария не умела ничего скрывать. — Правда, меня немножечко бьет озноб, но я не могу двинуться с места. У меня здесь наблюдательный пункт.

Толя полез в карман, достал пачку печенья и протянул Илларии:

— Вы из уголовного розыска?

Иллария надорвала пачку, достала печенье и сунула в рот.

— Нет! Я по личному розыску, мне нужно увидеть одного человека.

— Мне тоже. Но ожидание, даже самое мучительное, часто приятнее самой встречи. Кажется, я уже дождался!

К дому шла Маша, несла сумку, наверное, возвращалась из магазина. Толю она не видела.

— Почему вы не кидаетесь ей наперерез? — удивилась Иллария.

— А зачем? — Толя взял еще одно печенье. — Совсем недавно я плакался, что от меня ушла жена и жизнь кончена. Теперь она не верит, что я позабыл про жену и жизнь только начинается! Я сам в это не верю, но это так!

— Она тоже замужем?

— Маша Мешкова выйдет замуж только за меня! — торжественно объявил Толя. — Несмотря на то что ее отец меня терпеть не может. Что с вами? — перепугался Толя, увидев, что Иллария пошатнулась.

— Ничего особенного, наверное, у меня начинается воспаление легких, не обращайте внимания! — Иллария выдержала паузу и с усилием задала вопрос: — А как к вам относится… жена… этого отца?

— А он холостяк! — со злостью ответил Толя. — Самый тяжелый случай. Вся жизнь в дочери, и все, кто посягает на дочь, — его враги!

— Я была почти уверена, что у него нет жены! — Иллария встала со скамейки и с трудом распрямила спину. — Пожалуйста, проводите меня до подъезда, у меня ноги сами не идут.

Толя послушно встал и взял Илларию под руку. Они двинулись к подъезду, в который недавно вошла Маша.

Когда они приблизились к подъезду, Иллария попросила:

— Теперь откройте мне дверь, оказывается, у меня нет никаких сил!