Толя, толком не понимая происходящего, послушно открыл дверь и впустил Илларию.

Иллария обернулась:

— Спасибо вам за компанию и за печенье!

Потом Иллария стояла на лестничной площадке пятого этажа и не решалась позвонить в дверь. Неизвестно, сколько бы так стояла Иллария, если бы не отворилась дверь соседней квартиры и оттуда не вышла женщина и, увидев Илларию, насторожилась:

— Вы ждете кого-нибудь?

— Да. — Но видя, что женщина не двигается с места и с подозрением смотрит на нее, Иллария поправилась: — То есть нет! Я сюда. — И позвонила в двадцатую квартиру.

Дверь отворила Маша.

— Виктор Михайлович дома? — неожиданно громко спросила Иллария.

— Нет, он в командировке.

— Тем лучше, это очень хорошо, что он в командировке! — И Иллария вошла в квартиру.

Маша смотрела на нее с явным недоумением. Надо было что-то говорить, и Иллария сказала:

— Здравствуйте, я знакомая Виктора Михайловича. Он когда вернется?

— Обещал сегодня, жду! Может, вы пройдете в комнату? На вас лица нет!

— А куда же оно подевалось, мое лицо? — Иллария проследовала в комнату и опустилась на стул. — Я узнала ваш номер телефона, но оказалось, что вам недавно переменили номер и в справочном еще нет сведений.

— Вы запишите наш новый телефон! — предложила Маша.

— Пожалуй, не стоит, — покачала головой Иллария, — и приходить не стоило! Вы лучше не говорите отцу, что я здесь была.

Маша улыбнулась:

— Как я ему скажу, когда не знаю, кто вы!

— Я Иллария Павловна. С вашим отцом мы познакомились в Древнегорске.

— Тогда я про вас знаю.

У Илларии почти что остановилось сердце.

— Если знаете плохое, лучше мне не передавайте!

— Он вам звонил, — улыбнулась Маша, — но не застал, вас выселили из гостиницы.

— Вы уверены, что он звонил именно мне?

— Конечно, он звонил в Древнегорск!

— Похоже, что мне! — Иллария побледнела. — Нет, наверное, мне, даже наверняка мне, ну безусловно мне! Извините, это слишком сильное потрясение!

Встала и поплелась к выходу.

Затем Иллария остановилась возле лифта, лифт был занят, горела красная лампочка.

Иллария начала спускаться по лестнице.

А мимо нее в кабине лифта проехал Мешков, который возвращался домой после командировки.

Он открыл ключом дверь, снял в коридоре плащ, повесил его на вешалку, положил портфель и объявился в комнате.

— Здорово, Маня! — Он поцеловал дочь в щеку.

— Ну что? Ты ее встретил?

— Кого?

— Илларию Павловну, она только что ушла.

— Иллария Павловна была здесь? — поразился Мешков. — Как она меня разыскала?

Раздался звонок в дверь.

— Наверное, она что-нибудь забыла. — Мешков улыбнулся и, продолжая улыбаться, пошел открывать.

В двери стоял Толя.

— С приездом! — сказал он Мешкову.

Тот рванул с вешалки плащ, оттолкнул Толю и, на ходу надевая плащ, кинулся вниз по лестнице.

— Ты не боишься, что я в этом промозглом дворе умру? — Толя обращался к Маше. — Почему ты не зовешь меня в дом?

— Потому что ты мне абсолютно не нужен!

— Это обидно слышать, — искренне высказался Толя. — Неужели нельзя мне найти какое-нибудь применение? Любое применение! — добавил Толя.

— Применение? — повторила Маша. — В этом что-то есть… Кажется, меня осенило… Поди-ка в овощной магазин и принеси картошки… Два пакета… Ну а если картошка крупная, можно три пакета…

Мешков выбежал во двор, завернул за угол и на остановке увидел Илларию. Она садилась в автобус.

Мешков успел подбежать и, подняв вверх руки, подхватить Илларию. Он снял ее со ступенек, поставил на тротуар и повернул лицом к себе.

— Здравствуйте, Иллария Павловна! — Все-таки он был рад ее видеть.

Иллария дернула плечами, высвободилась из рук Мешкова:

— Здравствуйте. Вы не надорвались?

— Это было бы неправильно, если б я вас прозевал. Пошли обратно. Маня нас покормит.

— Спасибо, не могу, — вежливо отказалась Иллария. — Я ведь забегала на минуточку. У меня срочная работа и дети заброшены.

— Ерунда! — махнул рукой Мешков.

— Нет, не ерунда! — Иллария обиделась. — Совсем даже не ерунда! До свидания! Вон, кажется, автобус идет. Тем, что я к вам пришла, я уже уронила свое достоинство.

— Чем вы его уронили? — изумился Мешков.

— Тем, что я вас разыскала. Я все-таки женщина. Вы-то не ходили в справочное бюро!

— Да не мог я пойти в справочное бюро. Я не знаю вашей фамилии! Вернемся ко мне, — снова предложил Мешков, — я прямо с дороги, в поезде сосед всю ночь храпел, я перемучился, я голодный.

— Ну и идите к себе домой, — разрешила Иллария, — я вас не держу, я жду автобуса.

— А ну вас к аллаху! — разозлился Мешков. — То вы сами приходите, то вас силой не затащишь!

— Вот теперь я вас узнаю, вы в своем репертуаре! — И, мило улыбнувшись, Иллария быстро вскарабкалась по ступеням подошедшего автобуса.

— Будьте вы неладны! — выругался Мешков и полез в автобус вслед за Илларией.

Водитель закрыл двери, и автобус номер сто пять тронулся с места и покатил по Планетной улице.

Мешков подошел к Илларии, которая уже успела пройти вперед и занять свободное место.

— Возьмите билет! — напомнила Иллария. — Я вам не взяла, я не знала, что вас угораздит поехать.

— Ах да… — Мешков вернулся, взял билет и вновь подошел к Илларии. — Куда мы едем?

— Я еду домой. А вы куда? Наверное, вы меня провожаете.

— Зря вы мне этот концерт устроили!..

Мужчина, который сидел рядом с Илларией, встал. Иллария поджала ноги, мужчина вышел в проход и направился к выходу. Однако Иллария не подвинулась, и поэтому Мешков продолжал стоять.

— Да не мог я узнать ваш адрес. Ну хорошо, я пришел бы в справочную и сказал: «Мне, пожалуйста, адрес, зовут Иллария Павловна, фамилии не знаю, цвет волос шатеновый». Так, что ли?

— Понятия не имею.

— Что «не имею»? — передразнил Мешков. — Вы мне толком объясните, как я мог узнать?

— Откуда я знаю как? — передернула плечами Иллария. — Если б вы хотели, наверняка узнали бы!

— В городе восемь миллионов, — кипятился Мешков. — Да, у вас редкое имя, может, единственное, может, только вас так обозвали…

— Спасибо! — вставила Иллария. Но Мешков ее не слышал:

— Но по именам, даже по самым дурацким, адресов не сообщают и телефонов тоже! И где вы работаете, я не знаю! А вы вбили себе в голову и бубните — хотели бы… узнали…

— Вот вы опять на меня кричите! — Иллария поднялась. — А все уже сошли, и автобус уже стоит на конечной остановке.

Иллария быстро зашагала к выходу. Мешков — за ней.

Автобус остановился у стадиона «Динамо», напротив Северной трибуны.

Иллария спрыгнула с подножки на мостовую и пошла назад, пересекая неприметную и неширокую улицу, правда всю в зелени, которая роскошно именовалась Дворцовой аллеей.

— Мне на двадцать четвертый троллейбус, — сообщила Иллария. — Он останавливается возле моего дома, и не вздумайте меня опять провожать.

Она резко повернулась к Мешкову.

— Виктор Михайлович, ведь вы бы обо мне и не вспомнили, если б я сама вас не отыскала, я вас, конечно, не обвиняю…

— Неправда! — возражал Мешков. — Я звонил в гостиницу…

— Знаю… Но это потому, что я попросила Лазаренко передать вам про день рождения. Ведь это я за вами бегаю…

— Давайте пойдем в шашлычную! — перебил Мешков. — Тут недалеко!..

— Конечно, вам приятно, — грустно продолжала Иллария, — что есть на свете женщина, которая все время о вас думает, это льстит вашему самолюбию…

— Да бросьте вы ерундить!

Мешков сказал это мягко, снова пытаясь остановить Илларию, но это было бесполезным занятием.

— Сегодня я сделала открытие, вот я вас увидела, и, знаете, у меня сердце даже не екнуло!

— Нисколько? — Мешкову вдруг стало обидно.

— Нисколько! — Иллария понизила голос: — Значит, это было временное увлечение. Извините, если я вас огорчила. Давайте попрощаемся, и без адресов, без телефонов.