"Так, успокойся..." - она вцепилась руками в голову, пытаясь унять в них дрожь. Ей казалось, что что-то на нее надвигается, и неизбежно настигнет, с минуты на минуту. Все еще не понимая, что с ней творится, и как это связано с попавшей в нее бациллой, она прерывисто дышала и ждала. Сама не понимая чего.

И в этом состоянии натянутой струны, она подскочила на стуле, когда услышала стук из боковой двери, ведущей в другую комнату. Она посмотрела туда и увидела, как повернулась ручка.

Зрачки ее расширились и она, не в силах больше сидеть, встала, и стала прохаживаться взад-вперед по комнате. Видимо это вирус, это он вызвал в ней эти симптомы.

Она смотрела как в комнату кто-то входит и ловила взглядом каждое движение человека. Сердце ее билось так сильно, что ей казалось странным, что он не слышит его стук.

На вошедшем был тот же белоснежно-белый халат, та же усталая походка, но вот его руки... Она попыталась приглядется к ним повнимательнее. Эти руки не могли принадлежать человеку преклонного возраста, коих она видела здесь. Упругая кожа сразу же выдавала в вошедшем еще совсем молодого человека, над которым еще не поработала мрачная среда его обитания. Анабель с интересом посмотрела на ту часть его лица, что еще не отвернулась к ящику

Здесь ситуация кардинально менялась. Под глазами залегли темные круги, на лбу красовались первые морщины, уже успевшие его основательно состарить.

Анабель с горечью вспомнила слова Леона o том, что нездоровая среда, в которой живут здесь люди, заставляет их преждевременно стареть и ужаснулась всей правдивости его слов.

Не смотря на девушку, врач прошел прямо к столу с приборами.

- Антуан просил меня заменить его, - сказал он копаясь, в приборах, - он сказал, у вас обнаружилась кожная инфекция. Зачем вы вышли на улицу без воздухо-освежителя?

Чувствуя что не сможет ответить, Анабель молча смотрела как он роется в приборах и судорожно соображала. Ей был знаком его голос, хоть она и думала, что никогда раньше не слышала его. Теперь ей казалось, что его голос всегда преследовал ее, был голосом ее души. Она знала этого человека, хоть никогда раньше не видела его.

Не слыша от пациентки ответа, врач обернулся посмотреть на нее. Перед ней стоял молодой, красивый мужчина с коротко стриженными, черными волосами и голубыми глазами. Несмотря на то, что под глазами у него были темные круги, а на лбу залегли морщинки, Анабель узнала в нем того парня, что описала ей когда-то, сто лет назад, Роза.

Двадцатисемилетний Кристофер выронил из руки фонарик и замер, не спуская глаз с онемевшей Анабель.

- Роза... - глухо пробормотал он и вцепился рукой в спинку стоящего рядом стула.

Он неверяще покачал головой и запустил пальцы в волосы. Анабель улыбнулась ему. Эту улыбку он каждый день видел во снах. В неизбыточных, заставляющих его заново переживать ту боль, которая охватывала его когда она ушла, исчезла из его жизни навсегда.

Он никогда ее не забывал, ее образ неотступно следовал за ним все эти годы и он никогда бы не смог вычеркнуть ее из своей жизни, слишком яркий след в его судьбе она оставила. Яркий след безответного чувства.

Анабель встала и, не понимая что делает, подошла к нему поближе. Она знала, что чувствует, хоть и сознавала, что это невозможно. Она встретила его и теперь они не расстанутся. Иначе она погибнет.

Она всем нутром ощущала как теплота его глаз охватывает ee, проникает в душу, наполняет радостью, легкостью, все ее существо. Она не могла жить без него.

Прикосновение от руки Кристофера, когда он повел рукой по ее рыжим волосам, словно теплым ветром закружило, понесло, согрело все ее сердце. Это прикосновение решило все и яркое, неподдельное чувство, словно еще сотни лет охватившее их, оставаясь при этом невидимым, теперь обнаружило себя.  Для нее и для него, для Анабель и для Кристофера.

Им не требовались слова, и миллионы фраз не смогли бы описать то, что ощущали оба в эту секунду. Никогда еще Анабель не чувствовала себя так как сейчас. Никогда еще не ощущала этого чувства мгновенной вспышки золотого пламени, что накрепко привязало ее к этому человеку.

Они еще долгое время стояли в молчании, а когда заговорили, то начали, как и можно было ожидать, с конца. Точнее, с конца начала Анабель. Не готовая к тому, что все ее мысли и желания так внезапно смешаются, она и не заметила, как приступила к разговору о том, что так занимало ее мысли все последние часы. Стараясь говорить осторожно, а на самом деле сумбурно, Анабель рассказала Кристоферу, кем она на самом деле является, рассказала о том, что она... не Роза.

Сознание того, что встретил совсем не ту кого ждал, поначалу повергло Кристофера в весьма прискорбное состояние.  Он как-то сразу поник и уже без особой радости слушал, что Анабель ему говорит. Та решила пока не рассказывать ему o всей своей жизни, а также пока оставить в тайне пребывание здесь самой Розы. Она коснулась лишь того, что она - нездешняя и родом из России. Ее несколько уязвило его отношение к Розе, выдержавшее испытание сроком в десять лет, но она не собиралась сдаваться.

В конце концов ей удалось привести парня в то же благодушное настроение, с каким он ее впервые встретил. Ей даже показалось, что она знает истинную причину его привязанности к подруге. Если призадуматься, его предметом Роза никогда и не была. Он любил то, чего никогда не знал. У него в сознании, как собственно и у любого другого, с самого рождения жил образ того человека, с кем ему предстояло спустя много лет связать свою жизнь. Но Крис обманулся. Анабель с Розой были до того похожи, что он и остановил на последней свой выбор, повинуясь подсознательной картинке, что всегда с ним жила. На самом же деле, и Анабель очень надеялась на это, достаточно было лишь некоторого времени для того чтобы он все понял, и посмотрел на нее совершенно иными глазами.

Ей не следовало так сильно огорчатся, думая что Кристофер едва ли сможет преодолеть свое чувство. Пораженный их схожестью, ее обаянием, он уже спустя несколько минут смотрел на нее истосковавшимися глазами путника, забредшего на гостеприимный огонек, способный обогреть его.

Некоторое время спустя он вспомнил зачем, собственно, пришел, и протянул ей тюбик с кремом.

- Держите, это против вируса, - он улыбнулся и, сев рядом, помог ей отвинтить крышечку, - намажьте им руки и лицо... Оно должно помочь.

Кристофер помог ей намазаться, а потом сказал что через десять минут она будет совершенно здорова. Видя, что оставаться здесь дальше не стоит, но в тоже время не зная, что же теперь следует предпринять, Анабель встала со стула на котором сидела, и приготовилась прощаться.

Проводив ее до двери пристальным и немного грустим взглядом, Кристофер не выдержал:

- Погодите, - он стремительно подошел к ней и положил руку на ручку двери, не давая ей выйти, - не уходите. Я себе не прощу, если упущу вас... Упущу еще раз.

Невозможно описать то чувство, то облегчение, которое они почувствовали, когда поняли, что не зря встретились.

Спустя полчаса, Кристофер уже был готов поверить в то, что должен был знать уже с самого знакомства с Розой. Его чувства касались исключительно ее оболочки, принимая ее за ту, что должна была появится в его жизни чуть позже, стоит лишь подождать. Душа же Розы была ему также чужда, как душа любой другой на ее месте, но никак не Анабель. И когда он понял это, когда поняла это и сама Анабель, они уже не могли серьезно думать о том, что когда-то он любил кого-то другого, а не ее. Когда-то знал кого-то, кроме нее, думал о ком-то лучше, чем о ней... Чувствовал то, что чувствует с ней. Его любовь никогда не была нераздельной, она лишь была несвоевременной, она ждала своего часа, но не была несчастной любовью, способной загубить всю его жизнь. Она проснулась лишь немного раньше срока, но это не делало ее менее искренней и сильной. Способность ждать - привилегия самого сильного чувства, и если оно есть, уже ничто его не остановит, ничто не сломает. Оно всегда будет ждать своего часа. Будет созревать, пока не раскроется и не подарит свое тепло тому человеку, кто того заслуживает.