Кристофер полагал, что никогда не забудет Розы, на самом же деле ему не дано было забыть лишь ее образ, в то время как ее сущность никогда не была им ни понята ни оценена. Он никогда не чувствовал чувства сильнее чем к ней, но тем не менее он вдруг понял, что это чувство по правy должно принадлежать Анабель, ибо она всегда была его истинной жизнью, хоть он ошибочно и принял ее за Розу.

Иногда на свете происходят случаи, когда вспыхивает чувство с самого первого взгляда, с первого слова и жеста. Это и был случай Кристофера и Анабель. Не прошло и часа после их встречи, как они уже чувствовали себя половинками одного целого.

Анабель вдруг поняла, что может доверять ему также как и себе, и рассказала кем является, не упомянув лишь о том, зачем пришла. Ей казалось что Кристоферу не понравится, если он узнает, что именно с дозволения Розы, с ее легкой руки, она отправилась на его поиски, надеясь на то, что казалось бы невозможно.

Услышав что она Солтинера, Кристофер немало удивился, и пока Анабель приводила ему все доказательства и объяснения, Роза с Леоном совсем устали стоять за дверью, и приняли решение вернуться в палату.

Роза была поражена, увидев Кристофера, и хотела сразу же оставить комнату, но заметив, как на нее посмотрела подруга, решила все-таки остаться и попытаться не попадаться ему на глаза.

Последний, к ее облегчению, был удивлен ее вторжением, но не настолько чтобы забыться. Он по-дружески похлопал ее по спине, со смешком спросил, почему она не сказала ему о том, почему она его так часто травмировала в школе и не говорила, что владеет некоторыми способностями.

Леон был поражен его осведомленностью, но, видимо, Анабель знала что делала, и он решил не встревать в ее жизнь, и позволить самой решать что ей говорить, а что нет.

Если кто-то в комнате и почувствовал, как с души сваливается камень, так это Роза. Видя что затея удалась, и что Анабель влюбилась в ее друга, она не сдержалась и кинулась на шею Леону. Анабель тоже чувствовала облегчение, когда увидела что Крис так быстро справился с собой, но старалась держать себя в рамках приличия и не подавать виду.

Наконец, обе парочки покинули палату. Кристофер, будуче уже в курсе всех дел Солтинера и Сетернери, а также осведомленный о той войне что ведется, решил познакомится поближе со всеми родственниками и друзьями Анабель, и самолично принять участие в сопротивлении.

Они прошли в ничем не занятую палату, и вскоре исчезли, оставив после себя лишь исчезающую, яркo-золотую дымку, а так же справку, в которой Кристофер уведомлял коллег о своем уходе и увольнении, соответственно.

Не передать словами того детского восторга, что охватил Кристофера, когда они приземлились на опушке леса и он почувствовал, что может спокойно дышать, без опасности подхватить инфекцию. Анабель прыснула, глядя как он расправил плечи и вдыхает полной грудью свежий запах ветра, цветов и кедровых елей.

Леон переглянулся с Розой, подал ей руку, и они степенно пошли вперед, оставляя гостей позади и как бы давая им понять, как себя следует вести.

- Мы пробыли там всего лишь каких-то два часа с четвертью, - протянул Леон, когда они отошли достаточно далеко, - а теперь мне кажется, что мы никуда и не отлучались. Я безумно рад, что мы вернулись.

Он обвел открывающийся глазам пейзаж счастливым взглядом и посмотрел на нe менее довольную Розу. Та покрепче вцепилась в его руку:

- Я тоже очень рада, - она вдруг почувствовала, как розовеет, - этот дом стал мне родным. Здесь  протекли счастливейшие месяцы моей жизни.

Леон бросил на нее пристальный взгляд.

- Я очень рад, что ты так думаешь, - не сводя с нее внимательного взгляда сказал он, - когда-нибудь может настать  момент, когда это станет очень важным фактором.

Он сжал ее руку и оглянулся посмотреть как там новоиспеченные влюбленные. Те медленно шли шагах в десяти от них. Кристофер что-то увлеченно говорил, а Анабель смеялась.

- Я так до конца и не верил в то что все получится...

- Теперь, когда он, кажется, влюбился, мы можем готовить план наступления, - воинственно сказала Роза, блеснув глазами и справившись со смущением, - теперь, когда они представляют собой пару и можно будут их объединить с остальными сильнейшими, мы сможем победить?

- Подождем – увидим, - туманно ответил Леон. - Было бы разумнее дать нашим голубкам еще больше влюбится, а в этом деле торопиться не стоит.

Силы, заставляющие чувства развиваться настолько стремительно, насколько это вообще возможно, не упустили своего шанса и теперь, и, потирая руки, взялись за дело. Для укрепления влечения Солтинера с человеком это было даже легче чем с обычными людьми, ведь Анабель, как в свое время и Леон, поняла с первого взгляда, что встретила именно того, кто ей нужен. Слова Леона, поэтому, относились лишь к каким-то двум-трем дням, за которые Анабель настолько полюбила Кристофера, насколько могла бы впасть в зависимость от Плутона, а Кристофер увидел в ней даже нечто большее, чем когда-то видел в Розе.

Они проводили целые часы и дни вместе, практически совсем не расставаясь, не уходя даже за тем, чтобы составить компанию друзьям. Все это отодвинулось для них на второй план. Наконец Кристофер, после целого десятилетия ожидания, почувствовал себя по-настоящему счастливым. Вся мощь его любви теперь доставалась Анабель, а та и не думала его отвергать.

Элиза часто хихикала над ними, когда они в очередной раз пропадали в саду.

- Они как те птицы неразлучники - не желают видеть жизнь порознь. Даже вы с Лео, - Элиза посмотрела на растрепанную ветром шевелюру Розы, - не такие замороченные на единстве личности.

 Разговор происходил на крыше, когда Элиза поливала цветы, а Олив с дочерью развлекали ее разговорами и своим обществом.

- Ну, это всего лишь из-за того, что мы с ее отцом здесь, - воинственно, но в тоже время шутливо, отозвалась Олив, - они не стали бы специально нарываться на нашe недовольство.

В последнее время Олив, самую малость сломленная тем, что вопреки ее запрету, Роза провела целый день с Леоном, почувствовала наконец, что разлучать их ни к чему хорошему не приведет, разве что к скандалам, и решила положить конец ее же самой составленному запрету. Благодаря этому, Леон был избавлен от постоянных уловок для встреч c ее дочерью, а Роза от безумных угрызений совести. По тому, какие иногда намеки иногда отпускал Леон, Элиза начала хихикать и над ними тоже, но более сдержанно и не так прямолинейно.

По указу последней, в особняк был нанят ее дальний, никому, кроме нее, не известный родственник, который обучал теперь Розу всему тому, что та забросила в школе.

Фигура профессора Венста не занимает в этой истории практически никакого места, поскольку он не принимал участия ни в судьбе героев, ни участия в сопротивлении, так что описывать его личность во всех красках просто не стоит, и единственное, что о нем можно сказать, это то, что у него была длинная, рыжая борода и преподаваемые им предметы были на редкость скучными, но иногда ему все же удавалось превратить занятия в спектакль.

Но такие случаи выпадали крайне редко, а потому и им уделять внимания не стоит.

Олив с Рафом начали задумываться о возвращении домой, если конечно удастся обезопасить его. А так как это может быть сделано лишь после того, как Сетернери оставят власть, эта задумка жила лишь в их головах, что, впрочем, не мешало им начать паковать чемоданы. Узнай об этом Элиза, она бы немало огорчилась, но, к счастью, она этого не знала, и продолжала думать, что добрейшая чета останется у них еще надолго. Думать o том, что станется с домом если они уедут, она не желала. С их уходом должна будет уехать и Роза, а за ней и Анабель с Кристофером, и тогда им с Тейлором придется жить с одной только Стеллой и Леоном. Да и то... Последний будет вечно пропадать у Розы, так что и на него надеяться смысла нет.