Из под пальцев донесся нервный смешок и Леон улыбнулся.

- Придется уступить, - сказал он, - если она хочет всем нам победы.

- Ее вряд ли это волнует.

- Так, послушайте, - встряла Анабель, - как вы можете говорить о ее реакции, когда еще даже и не предприняли ни одной попытки обратить ее ответ в положительный? Иными словами, о чем можно говорить, если вы еще ничего с ней не обсуждали?

И, словно поставив в разговоре точку, Анабель испустила серебристый смешок, и пожала плечами, как бы говоря о том что бóльших глупышей еще свет не видывал. Но Роза, однако, отнеслась к ее словам не так как Анабель того ожидала. Она наконец отняла руку от лица и посмотрела на подругу:

- Я думаю, что достаточно разбираюсь в еe характере, Анабель, чтобы с уверенностью сказать: она никогда не даст нам разрешения. Она никогда не сделает того, что по ее мнению, идет вразрез с установленными на века принципами.

- С веками ты поторопилась.

- Подожди, Лео. Я, конечно, говорю абстрактно, но она действительно не станет давать ответа, прежде чем не удостоверится в том, что данный вопрос проверен на наличие всех принятых людьми моральных устоев. Взять, например, наш с ней разговор.

Роза вновь смутилась, но лицо закрывать не стала. Она посмотрела на прабабушку:

- Ты помнишь, Ань, какой она мне выдвинула ультиматум тогда? Собственно, в ультиматуме не было нужды, я и так ее послушалась... Но дело совсем в другом: она не из тех, кто верит собственной дочери на слово.

В голосе Розы послышалась такая горечь, какую Анабель еще от нее не слышала. Всем сердцем понадеясь на то что родственница преувеличивает, она сказала:

- Но, вероятно, можно найти к ней подход. Она ведь не из камня сделана.

- Очень сомневаюсь в этом.

С минуту поразмыслив о незавидной участи своей правнучки, Анабель вздохнула, и встав, пошла к открытому окну.

- Нам следует переговорить с ней и чем раньше мы это сделаем, тем быстрее избавимся от сомнений насчет ее ответа.

Она облокотилась рукой об подоконник и посмотрела на аллею. Мысли ее витали далеко, и она едва ли была способна оценить всю красоту открывавшегося ее глазам пейзажa. Если бы можно было как-то убедить Олив во всей серьeзности их плана, добиться от нее разрешения... Но разве оно так уж важно? Разве она нуждается в ее разрешении?

- Роза, - Анабель осторожно посмотрела на подругу, - а может тебе и не следует запускать школу? Может, мне отправиться одной?

Но выражение лица подруги далo ей вполне точный ответ на заданный вопрос. Роза посмотрела на нее недоверчиво и раздраженно:

- Ты шутишь? Кристофер примет тебя за меня. Ты не сможешь убедить его в том, что ты - это ты. Да и к тому же, без моего присутствия ты мало того что не сможешь найти к нему подход, так еще ты просто-напросто не сможешь его найти. По одним описаниям это невозможно.

- Нo тогда...

- Анабель, - сказал Леон, с легкой ноткой недовольства в голосе, - нет и речи, чтобы одна осталась дома, а другая отправилась на его розыски. Я думаю это ясно. Не стоит даже говорить об этом.

Он встал с дивана, на котором до сих пор сидел. Роза еле слышно выдохнула.

- Спасибо, Лео.

- Ну, как знаете, - недовольно откликнулась Анабель, - я предложила это только лишь потому что Олив будет против. Если вы знаете, как ее убедить в обратном - пожалуйста. Буду только рада.

Минут через десять с лестницы раздались голоса Рафа и Олив - чета спускалась к утреннему завтраку. Роза тут же вскочила и, шепнув собравшимся чтобы они молчали, убежала. Анабель подняла глаза к потолку.

- Как маленькая, честное слово.

- Она правильно делает, что не дает матери лишнего повода для ссор. Ей и так сейчас не сладко, - oткликнулся Леон, прохаживаясь по комнате и бросая взгляд на дверь, куда должны были войти Флионелли. - Думаю, не стоит начинать разговора без нее.

Анабель пожала плечами, и Леон вскоре ушел из комнаты вслед за Розой.

Она услышала его удаляющиеся вверх по лестнице шаги и встала, готовясь поприветствовать внучат. Ей было приятно их так называть. Но про себя, естественно.

Олив, как оказалось, прекрасно выспалась, и вся лучилась воскресным настроением. Раф не отставал от жены в радушии.

Сперва в гостиную влетели их смешки, а потом и они сами. Олив вздрогнула, когда заметила стоящую у дверей Анабель, и едва ответила на ee приветствие. Как мама Розы, она все еще не могла привыкнуть к внешнему виду этой гостьи Элизы.

Поинтересовавшись, все ли у нее хорошо, встала ли Роза, и не приближался ли к ней Леон, чета Флионелли уселись за стол, уже готовый для них, и принялись за салат из помидоров и огурцов, и горячие тосты, с маслом и джемом. Подсыпая в чай сахару, Раф обвел комнату довольным взглядом.

- Неужели Роза, в такое прекрасное утро, предпочитает сидеть в своей комнате? - недоуменно пожал он плечами. - Или она в саду, а? Ты, Анабель, сказала, она проснулась?

- Да, я ее уже видела.

- А что Леон? - Олив сосредоточенно намазывала тост маслом и не заметила, как Анабель подавила смешок. - Он, я полагаю, держится от нее как можно дальше?

Это был даже не вопрос, а что-то между ним и утверждением. Олив не могла бы допустить того что ее дочь пренебрегла ее "просьбой".

- Нет, разумеется, - ответила Анабель, пряча глаза и перебирая браслеты на запястьях.

- И правильно делает,  девочка моя очень послушный ребенок.

Едва удержавшись от того, чтобы не фыркнуть, Анабель едва заметно покачала головой, но промолчала. Не хватало еще, чтобы Олив узнала, с кем проводит время ее дочь. Не заметив выражения ее лица, Олив продолжала, откусывая громадные куски бутерброда за раз:

- Что-то мне подсказывает, что Леон настроен несколько более решительно, чем я полагала. Бывали случаи когда я даже начинала беспокоится о его самочувствии. Он выглядел таким бледным вce последнее время... Ты, милый, думаешь, это все из-за Роуз?

- Не уверен... Возможно, у него на это есть и иные причины.

Чтобы не поддаться искушению взять и все им выложить, Анабель встала из-за стола, за который уселась чтобы составить им компанию, и села на соседний диван, не переставая при этом слушать.

Олив покачала головой. В ее глазах, перебегающих между салатом и лицом мужа, читалось едва заметное беспокойство. Заглотив очередной кусок бутерброда, она посмотрела на Анабель:

- Ты знаешь, милочка, я начинаю беспокоится и за ее самочувствие тоже.

Невиданное дело... Ee собственная дочь могла бы днями умирать у нее на глазах, а она бы заметила лишь то, что та малость похудела.

- А что с ней?

- И она побледнела, как и Леон. Думаю, я малость перегнула палку в их отношении... - Олив покачала головой и посмотрела на собеседницу.

Анабель выразила лицом вежливое недоумение. Надо же, Олив еще никогда не позволяла себе сознаться в том, что хоть когда-нибудь была чуть не правой. Она говорит, что перегнула палку. Роза будет рада услышать это.

- Почему бы вам не позволить им некоторое общение? - oсторожно предложила она. - Думаю, некоторое общение им не повредит.

- Я уверена в том что Роза знает мои воспитательные методы, - тут  же взмахнула вилкой Олив, - она знает, что я не иду на попятную... Если мать будет прощать ребенка и отменять наказания, ребенок потеряет к ней всякое уважение. Ты понимаешь? Единожды простив свое дитя, мать совершает величайшую глупость. Ребенок будет ожидает прощения и дальше, не слушаясь и давя на жалость.

Раф принялся с новой силой ковыряться в салате, что избавило его от необходимости подтвердить слова жены. Ожидавшая от него этого, Олив нахмурилась.

- Ведь правда, милый?.. К этому методу мы с Рафом пришли по обоюдному согласию.

- Я не был против, - поправил ее муж, - но это не значит, что я был за.

- Это тоже самое... - махнула рукой его жена. -  Если бы ты был против, ты бы мне это сказал. Так о чем я говорила? Анабель, ты видела сегодня Розу, что ты скажешь о ней?