Я уставилась на Тейта, едва переводя дух. Все, что он говорил, было из рода фантастики, хотя именно такой была жизнь каждого из нас. Я знала, что призраки наших предков сильны. Я помнила это. Но я никогда не думала, что они находятся рядом с нами. Я ведь их не чувствовала, не видела и, самое главное, не слышала. Так как же они следили за нами и нашими мыслями?

— Хочешь сказать, они знают о том, что мы еще не сделали?

Лицо Тейта снова стало безразличным. Будто наш разговор казался ему обыденным и скучным.

— Да. Они знают наши мысли и каждый раз, когда видят в них угрозу для Энохиана, они попросту устраняют этого человека с помощью других стражей. Никто не осмелится перечить призракам, если те явятся к тебе.

— И именно поэтому тебя застрелили?

— Ага, — просто ответил Тейт. — Ну, а когда я умер, из моей памяти исчезло все, что могло бы указать мне дорогу к книге Энохиана. Так как меня нельзя убить окончательно, то призраки удовлетворились и этим. К тому же, с Энеей у них появилось куда больше проблем.

Я поджала губы, глядя на Тейта. Он казался спокойным. Безразличным. Словно океан в штиль. В его больших серых глазах не было ни одной искорки света, и это не нравилось мне. Он был куда привлекательнее, когда хотя бы немного проявлял эмоции, а не когда был похож на каменную статую.

— Ладно, — вздохнув, проговорила я. — С этим я вроде как разобралась, но есть еще вопросы.

Тейт усмехнулся.

— Я не удивлен, — заметил он.

— Зачем тебе я? — спросила я, стараясь копировать его холодное выражение лица. Получалось так себе, ведь для меня этот вопрос, как бы это ни было глупо, был одним из самых важных. — Ты рассказываешь мне свою историю с помощью призрака, несколько раз спасаешь мне жизнь и постоянно ведешь себя так, будто мы с тобой парочка, что, кстати, не так.

Глаза Тейта слегка сузились. Он слегка подался вперед, и я попыталась отклониться от парня, но диван был не таким уж и большим, поэтому я практически завалилась на подлокотник.

— Тогда почему ты позволяешь мне целовать себя? — спросил Тейт тихим, урчащим голосом, от которого внутри все сжималось, но на этот раз не от страха или нервов, а от чего-то, куда более приятного. Плохой знак. — Почему я все еще могу прикасаться к тебе, не рискуя при этом потерять конечности?

— Я… я… не… — бормотала я, изо всех сил пытаясь придумать какое-нибудь логическое оправдание, но получалось убого и глупо. Черт, я буквально чувствовала, как мое лицо превращается в огненно-красный факел. Что я могла ответить ему на это? Я ведь и сама хотела бы знать, какого черта позволяю этому трехсот шестидесяти семилетнему парню целовать себя, когда ему вздумается.

— Потому что я тебе нравлюсь? — подсказал Тейт, и его губы растянулись в порочной улыбке.

Я рассмеялась, стараясь придать своему голосу сарказма и презрение, но получилось, как хриплое карканье.

— Нет, — сухо ответила я. — Не нравишься.

Тейт стал медленно тянуться ко мне, двигаясь, словно дикий кот на охоте. Уперев руки в диван по обе стороны от моей талии, он буквально нависал надо мной, пока я отчаянно пыталась вывернуться из-под его тела. Да что это такое? Я стала напоминать себе глупую девчонку из сопливого романа, которая перестает контролировать свое тело и мозг под влиянием какого-то там красавчика.

— Я знаю, как хорошо ты умеешь лгать, — промурлыкал Тейт, и его лицо уже было в каких-то дюймах от моего. — Но сейчас я не верю ни единому твоему слову.

Я напряглась всем телом, полная решительности в намерениях сбросить Тейта с себя, но по какой-то неведомой мне причине мое собственное тело предавало меня. Я замерла и не могла заставить себя сделать хотя бы одно движение, даже когда рука парня легла на мою талию, там, где задрался свитер и была полоска голой кожи. Как и всегда, во мне тут же разгорелся пожар, заставляющий каждую клеточку моего тела петь дифирамбы.

— Ты слишком много думаешь, — негодующе проговорил Тейт, склоняясь ко мне еще ниже. Теперь его теплое и на удивление свежее дыхание обжигало кожу моего лица. — Мысли порождают сомнения.

— Это нормально в моем случае, — недовольно заметила я.

Тейт усмехнулся.

— Не в данной ситуации, — пробормотал он, когда его губы уже были слишком близко к моим.

Нет! Нет! И еще раз нет! Если позволю ему поцеловать себя, то признаю, что он прав и тогда… черт, а что будет тогда? Мы станем встречаться? Будем ходить за ручку и шушукаться на переменах в школе? Это даже не смешно. Он, черт его дери, проклятый бывший страж Энохиана, а я единственная выжившая из стражей. Если сейчас я позволю ему творить все, что заблагорассудится, то позже Энея превратит мою жизнь в ад на колесиках, а в конечном счете, убьет, дабы завершить свою месть. Не говоря уже о том, что любая привязанность такого рода с моей стороны даст Тейту слишком мощное оружие против меня. Поэтому мне нельзя целоваться с Тейтом и думать, будто у нас может что-то получиться, ведь…

Его губы мягко накрыли мои.

О чем я там думала секунду назад? Что мне нельзя что-то?

Поначалу поцелуй был мягким, будто Тейт, несмотря на свою самоуверенность, все же предполагал, что я могу оттолкнуть его, но потом все стало принимать опасный оборот. Резко сев на диване, Тейт рывком поднял меня следом, даже не отрываясь от моих губ, и теперь я сидела на его коленях. Его левая рука легла мне на затылок, растрепав волосы, а правая все еще была на талии, там, где оставалась голая полоска кожи.

Всякие мысли попросту вылетели из моей головы, и не осталось ничего, кроме чувства полета. Сейчас не было сомнений, убеждений или еще чего-то. Был он, его губы и мое отключенное сознание. И меня даже не пугало такое состояние.

Поцелуй становился более требовательным и жестким. Я обвила шею Тейта руками, прижимаясь к нему так, будто он был моим спасательным кругом, а парень в ответ на это глухо застонал, прижимая меня к себе. Похоже, что нам двоим окончательно снесло крышу, так как никто не собирался останавливаться. Рука Тейта сжалась в кулак на моей талии, хватая край свитера. Мои же руки потянулись к пуговицам на его рубашке, хотя я и сама не понимала, что делаю.

Мы прервали поцелуй, но лишь потому, что Тейт решил избавиться от моего свитера, и уже спустя секунду я была в простой белой майке. Мои руки, которые никогда не дрожали, ловко справились с пуговицами на его рубашке, и вот он по пояс голый. На какое-то мгновение я замерла, глядя на точеные мышцы пресса и рук. Он не был качком, но в его фигуре было что-то изящное и красивое, и это заставляло меня пялиться на него, разинув рот. А еще я почувствовала себя неловко из-за собственной фигуры. Худоба мне никогда не угрожала, хотя я и не была толстой. Но и изящества во мне было не больше, чем в слоне.

— Кажется, когда-то ты хотела, чтобы я снял рубашку, — напомнил мне Тейт, но я не помню, что говорила нечто подобное. – И, судя по твоей отвисшей челюсти, ты не разочарована.

Странно, но мне захотелось одновременно снова поцеловать его и вмазать со всей силы по челюсти. Наверное, сейчас во мне сражались сразу двое: я с Тейтом, которая потеряла остатки здравого ума, и я из прошлого, у которой этот же здравый ум еще где-то маячил. Обе были сильны, но пока побеждала первая.

Прежде чем я успела бы прийти в себя и в полной мере осознать, что творю, Тейт снова поцеловал меня, и теперь, когда куда меньше одежды разделяло нас, я почувствовала жар его тела еще более отчетливо. Будто кто-то поднес спичку к пороховой бочке. Парень мягко стал опускать меня обратно на диван, все еще нависая надо мной. Его руки уже были на краях моей майки, и затуманенным рассудком я отметила, что эта майка скоро последует за свитером.

Он поцеловал меня в шею, давая возможность перевести дух, а его руки уже были чуть выше талии, обжигая своим теплом неприкрытую кожу. Я задрожала, и в этот момент в дверь кто-то отчаянно заколотил. Я и Тейт подпрыгнули и чуть не свалились с дивана. Причем, Тейт при этом выругался не самыми приличными выражениями, которых я раньше даже не слышала. Это было удивительно, учитывая мой матюгательный запас сразу на нескольких языках.