Когда Ольга узнала, что явились христиане, она вспомнила о событиях прошлой ночи.

   — Скоро же! — усмехнулась она, решив, что они явились за благодарностью.

Она приказала позвать троих из них в свой терем.

Явились иерей Василий, воин Симеон и торговый гость Валерий.

Ольга не замедлила выйти к ним.

   — Знаю, знаю, зачем явились вы! — заговорила она, не дожидаясь даже того, что они скажут. — Я и сама не забыла бы о вас, и сегодня же мои дары...

   — Мы не за дарами пришли, княгиня! — кротко ответил ей Василий.

   — Не за дарами? За чем же тогда?

   — Нам ничего не нужно от тебя, и если бы ты в самом деле прислала нам дары, мы не могли бы принять их. Нет, мы пришли сюда, чтобы выразить тебе наше чувство радости. Слухи о возвращении супруга твоего, князя нашего Игоря, о победном возвращении его, достигли и до нас... Первым делом нашим было вознести благодарность Богу нашему за прекращение кровопролития и за дарование победы князю Игорю.

   — Как! Вы молились за князя? — с изумлением воскликнула Ольга.

   — Да, княгиня!

   — За того, кого вы считаете язычником?

   — Он князь наш, и мы обязаны молиться за него, как приказал нам наш Спаситель...

   — Но ведь он воевал с такими же, как и вы, христианами?

   — Поэтому-то и молились мы о прекращении кровопролития, как до этого на каждом молитвенном собрании возносили мы мольбы о даровании победы князю нашему.

   — Они, княгиня, говорят правду, — вмешался присутствовавший при этом разговоре Асмут, — я знаю этих необычайных людей, они веруют совсем не по-нашему, называют нас язычниками, а между тем, когда собираются на свои служения, молят своего Бога, чтобы он послал здоровья и Игорю, и тебе, и Святославу, и даже меня с Свенельдом поминают; это, княгиня, верно!

   — Наш Бог заповедовал нам любить всех без исключения, а в каждом человеке, кто бы он ни был, видеть прежде всего брата своего. «Несть иудей, несть римлянин, несть эллин», — сказано в законе нашем, вот мы и следуем свято словам Распятого. Кроме того, нам повелено чтить всех властей, кто бы ни были они, и мы всегда следуем этому закону.

   — Странные, чудные вы люди, — задумчиво произнесла Ольга, — ведь я думала, что вы пришли за наградой.

Княгиня рассказала о произошедшем вечером Асмуту.

   — Игорь должен отомстить, — закричал он, — если он не сделает этого, пойду я...

   — А они вот, — указала Ольга на христиан, — советуют отомстить прощением.

   — Прощением? Да разве это может подействовать на Мала?

   — Добро подействует одинаково на всякого, — наставительно сказал отец Василий, — мы говорили уже княгине, что нет того сердца, которое не было бы доступно добру.

   — Да, они говорили мне это вчера, — подтвердила Ольга, — но это невозможно...

   — И клянусь Перуном, мы должны уничтожить этого древлянина, и не одного его, а всю землю древлянскую... Ибо пока древляне не сольются с нами, они всегда будут нашими врагами.

   — Опять польётся кровь славянская! — с тревогой в голосе воскликнул Василий.

Мал, утолив жажду крови убийством старухи Гульды, не почувствовал себя легче.

   — Напрасно я запачкал свой меч в крови этой презренной колдуньи, — подумал он, — кто знает, может быть, она могла бы ещё пригодиться мне! Сегодня она упорствовала, а завтра приворожила бы мне Ольгу...

Мал почувствовал усталость и присел на упавшее дерево..

   — Что же мне теперь делать, — бормотал он, — смириться? Разве это возможно? Я должен перестать считать себя мужчиною, если покорюсь женщине... Ольга, Ольга! Я и смирился бы пред тобой, если бы ты кинула мне ласковое слово; я действительно стал бы рабом твоим, но теперь нет! Я должен бороться и победить! Пусть меня зовут диким зверем. Сами они заставляют меня быть таковым, и горе, если я не успею..., Я пойду до конца, хотя бы для этого нужно будет взять Киев... Киев, Киев! Почему он так славен, почему стольный он, а не мой Искоростень, отчего бы и мне не жить в Киеве? Разве попытаться теперь? — стал мечтать он. — Мои молодцы со мной, их немного, но они все храбры; в Киеве только дружина Асмута, она ничтожна. Игорь со Своей ратью когда ещё придёт, да, может быть, и не придёт совсем, о нём вот нет ни слуху ни духу... Ударить, что ли, на Киев? Может быть, мне и не удастся занять его, но до дворца я доберусь, а если Игорь проиграл поход, то Ольга оставит его, полюбит меня и поможет мне сесть на киевский стол... Я ничего не теряю от этой попытки: если и вернётся Игорь, ему будет не до древлянской земли, а там мы с ним ещё померяемся... кто кого...

Мал поднялся, быстро спустился к берегу Днепра. Там он нашёл скрытый в кустарниках челнок, сел в него и спустился вниз по Днепру к тому месту, где его ждала дружина.

Древляне любили своего князя. Мал был свиреп, лукав, храбр, хитёр, а таких только качеств и требовали древляне от своего вождя.

Дружинники, увидав его, радостно воскликнули:

   — Будь здоров, князь наш!

   — Заждались мы тебя!

   — Соскучились мы здесь, как медведи в берлогах сидючи...

   — Хотя бы повёл нас куда!

   — В самом деле, чего нам сидеть так!

   — Скоро, скоро, други мои, — поспешил успокоить их Мал, — пойдём мы, нашёл я для вас славное дело.

   — Какое, какое? — раздалось со всех сторон.

   — Говорю, славное...

   — Добыча будет?

   — Огромная.

   — Куда идти? Веди нас!

   — Только опасное дело...

   — К опасностям нам давно уже не привыкать стать.

   — А тут испугаетесь каждый, как я вам скажу.

   — Мы? Испугаемся!

   — А то что!

   — Хоть на Киев сейчас!

   — Вот на Киев-то я вас и зову: что скажете мне на это?

   — Шутишь ты, князь.

   — Ничего не шучу. Чего мне шутить? Сам говорю, не до шуток мне...

   — Мало нас, чтобы на Киев идти.

   — Да и в Киеве-то тоже теперь почти нет никого.

   — А Асмут с дружиной!

   — Их меньше, чем нас... Да что там говорить. Вижу я, храбры вы на словах только, а ежели до дела коснётся, так, как пуганые вороны, в кусты сейчас... Но вот что вы послушайте, не хотите вы за мной, за князем вашим, пойти — один я на Киев тронусь, без вас я и славу и добычу возьму! Оставайтесь здесь одни, трусы вы, вот и всё, а я не князь и воевода вам! — крикнул Мал и сделал несколько шагов вперёд.

Эта выходка задела дружинников.

   — Остановись, князь, погоди, и мы, и мы все с тобой.

Они кинулись за своим князем и окружили его.

   — Все, все, — галдели они, — умрём с тобой, веди нас!

   — Чего вы испугались? — спросил Мал. — Что такое Киев?

   — Сказано, мало нас!

   — Для чего смотря... Будь в Киеве Игорь с дружинами, я не повёл бы вас на него. Теперь же один Асмут встретится с древлянскими храбрецами...

Он повёл было своих дружинников на Киев, но узнал, что возвращается победитель Византии Игорь, а вместе с ним идёт и многочисленная дружина... О Киеве нечего было и думать.

VII

Ольга не рассказывала мужу о том оскорблении, которому она подверглась со стороны Мала.

Шли празднества по случаю возвращения Игоря из похода на Византию.

Наконец Ольга нашла удобный случай для того, чтобы поговорить с мужем.

Тот выслушал её внимательно, хотя Ольга видела, что ни малейшего чувства негодования не отразилось на его лице. Когда Ольга, окончив свой рассказ, смолкла, он приподнял на неё свои полуприкрытые низко опущенными веками глаза и лениво спросил:

   — Мал, ты говоришь?

   — Он, он!

   — Подумать, столько лет, а всё не укротился...

Ольга с изумлением посмотрела на мужа.

   — Ты только и скажешь?

   — А что ещё?

   — Отомстить должен...

Игорь поморщился.

   — Опять поход... Отдохнуть не даёшь... Да и сама ты виновата: кто тебя нёс к этой старой ведунье?..

   — Игорь, опомнись, что ты говоришь? Ведь Мал оскорбил весь народ киевский, всё славянство в моём лице...