Океанские слёзы не смыли средь луж твою душу.

Среди слёз ты в слезах обрыдался средь белых берёз.

Ах, как капают слёзы! Рыданьем тоску не заглушишь.

Водопадом из слёз ты читателя сердце зальёшь!

Если кошка снова беременна,

Мир изменится втрое к лучшему.

Шприц вгоняя в свой зад отчаянно,

Позабудешь сказку о ключике.

Ой, закину да я ногу на ногу,

Посижу в лесу на пеньке пустом.

Ой, судьба моя, пришли парубка!

Погрешим с судьбой мы тогда втроём!

Где принцессы в гости ходят

И вниманья принцев ждут,

Там ведь черти тоже бродят

И наводят ночью жуть.

С разбега брошусь в листья липы,

Повисну птичкой до среды.

И веток нежные изгибы

Напомнят милые черты.

Разлив дорожкой зыбкой молоко,

Пространств круженье заплетая в мир,

Богиня-ночь сверчком сейчас споёт.

Ведь я её немножко рассмешил.

Кот в сапогах вломился к поэтессе

В одних пропахших кошечкой трусах.

Он навалился ураганом страсти.

Она звездой повисла на усах.

Весь мир замрёт в немом восторге,

Как дар свихнувшихся эпох,

Когда Юдифь в оргазма морге

Срефренит эпатажный вздох.

Режу картошку, как правду,

Плюхаю на сковородку.

Труп расчленив, тоже кладу.

Ох, как всё сочно под водку!

Из окна чего-то дуло.

Мне в висок мыслю надуло.

Заметались кони в мыле

И с душою пошутили.

Бьют под дых колокола.

Не важны мои дела.

В землю набросав кровей,

Про любовь хоть пой, хоть пей!

Хвори спрятали клещи

От наломанных дров.

Очень мелко рубил я,

Словно бомж среди слов.

Как разжатый кулак

Не уйду я никак.

И крылами средь перьев взлетаю,

Вспоминая клыкастую стаю.

Половина лица у него

Поросла апельсиновой коркой.

Он из мрамора? Что ж из того!

Ведь без цитрусов грустно и горько.

В Кривоколенном переулке

Куплю бутылку молока

И зарифмую со стезею.

Ох, рифма эта нелегка!

Мы ломали зубы бранью,

По-собачьи грызли кость.

Сиську мамки не давали.

Карачун пропил, небось.

Мои вцепившиеся корни

Торчали в детстве из кормы.

Руби швартовы! Крепко дёрни!

Задраим двери дома мы.

Держусь за пыль. Колотит рукавом

Бурьяна хлеб уж тыщу лет подряд.

Где электрички с розами гудят,

Там ляпается милый Ленинград.

Я собой заполняю эпоху.

Мне всё пох…. Ой! очень плохо.

Затравлю я в себе цунами пивом.

Что-то звёзды повисли криво.

Глаза из гнёзд,

Присыпка солнца,

Объятья звёзд…

Недосыпонца!

Рты, животы вместе с членами

В кухне с парашою родются.

Тяжестью дум переполнены мы.

Кошки с котами не водются.

Взойдя на вебсайты в пробелах

И зуммеры матриц схватив,

Поэт, как ландскнехт очумелый,

Влепился в коралловый риф.

Целуй меня, имей и восхищайся!

Во сне я стался папой с миской плова.

И, ножницы вонзая, не прощайся!

Уродство мата есть угроза слову.

Связавши бантики в кленовой бороде,

Душа кричит «К любимому иди!».

Хоть камни давятся и колются в воде,

Но ложе брачное с лампадкой – впереди.

Как дождь сегодня глуп! Рыдает над потерей.

И немота сердец гвоздями бьёт в ладонь.

Изорваны все струны. Я злюсь, но снова верю!

А оплеух дождя, палач любви, не тронь!

Облако томно Луна

Сдернула радостью вниз.

Солнце проснулось от сна.

В небе – душевный стриптиз.

Блеснув отражением глаз в полироль,

Струят забытьё даже звуки.

Реприза понятна. Но где же тут соль?

Ах, льдинка упала на руки!