- Ты окрестила детей? – опешила маман.

- И сама, наконец, окрестилась, - радостно доложила я, - мы взяли малышам золотые крестики в церкви, а образки я купила в ювелирном.

- Когда только успела? Почему я не в курсе? И каким именем? – маменька забросала меня вопросами.

- Евой окрестилась, - сказала я, - как думаешь, это правильно?

- Даже и не знаю, что тебе сказать, - протянула маменька, - я считаю, что правильно, а вот твой Матвей, наверное, злится.

- Злится, - вздохнула я, - но я привыкла к этому имени.

- Знаешь, что я думаю? – вдруг резко спросила маман.

- Озвучь.

- Что ты подсознательно думаешь о Димке, и мечтаешь, чтобы он повёл тебя к священнику под венец.

- Быть может, - горько протянула я.

- Не печалься, Викуля, всё в твоих руках.

- Не в моих. Помнишь, я тебе говорила, что ушла от Димы потому, что нашла у него наркотики?

- Конечно! Забудешь такую ересь! – фыркнула маман.

- Он дал мне подтверждение, что это не ересь, как ты выразилась. Он убил Богдана, который нашёл на него информацию, лишил памяти Марата, и сам это почти признал.

- Не может быть! – вскрикнула маман, - я не верю!

- К сожалению, это правда. Я давно копаюсь в Димкиной биографии, пытаюсь выяснить, что же он ещё натворил, но дело в том, что у него есть тайна.

- Как в том фильме про вампиров? – хмыкнула маман.

- Причём тут вампиры? – всхлипнула я, - звучит не очень, но

есть что-то шокирующее, чего он не хочет мне говорить. Почему, я не знаю, постоянно спрашиваю, а он отшучивается. Богдан узнал, что он скрывает, но сказать мне не успел, его убили. Кстати, помнишь, незадолго до свадьбы с Максимом Димка нанял каких-то уголовников, чтобы те меня похитили? Хотел подержать меня до росписи. И тогда возникло подозрение, что он причастен к случившему с матерью Макса.

- Напомни, что с ней случилось?

- Поехала за бандитом, по следам крупной акулы преступного мира, некоего Призрака, и её застрелили на разборке. Но она успела прошептать прибывшему в последний момент Максу. Она сказала только одно слово – Призрак.

- А причём здесь Димка?

- Так уголовники, которых он нанял для моего похищения, сказали, что их нанял Призрак, криминальный авторитет, и опознали Димку. А потом им грев передали, с цианидом.

- Что им передали?

- Грев! Передачу.

- Поняла, - вздохнула маман, - но всё равно, я не представляю. Я так давно его знаю, буквально с детства, и не могу поверить, что он способен на что-то плохое.

- Плохо знаешь.

- Может, ты ошибаешься?

- Помоги мне найти ему оправдание, - вдруг сказала я.

- Каким образом? – удивилась маман.

- У меня пока нет на это времени, но после Нового года надо будет подумать. Поможешь?

- Конечно. Давай, - и она отключилась, а я поехала на встречу литераторов.

Странно как-то, я вообще уверенная в себе девушка, но сейчас у меня вдруг начался форменный мандраж. Трясло и колотило.

Я припарковала машину, сунула ключи в боковой кармашек сумочки, и вошла внутрь Дома Литераторов.

Дрожь только усилилась, когда я поднималась по ступенькам, и подошла к вахтёрше.

- Здравствуйте, а где здесь собираются литераторы?

- На второй этаж поднимайтесь, - сказала мне пожилая

женщина, - третье помещение слева.

- Спасибо, - и я застучала каблучками.

У двери помедлила, но взяла себя в руки, потянула на себя створку двери, и оказалась внутри. Красивое, светлое помещение, всюду цветы в горшках, и длинный стол, за которым сидела женщина средних лет с тёмными волосами.

- Здравствуйте, проходите, - приветливо проговорила она.

- Здравствуйте, - робко сказала я, подходя к столу.

- Присаживайтесь. Что у вас?

- Стихи, - я села на краешек стула.

- Стихотворения, правильно, - улыбнулась она, - новичок?

- Новичок, - вздохнула я.

- Сейчас остальные подойдут, и почитаете, - кивнула она, и углубилась в свою тетрадь.

Народ стал подтягиваться, а я нервничать. Людей было немало, и тут же заинтересовались мной. Пришлось читать стихи, и от волнения я делала это слишком быстро. Они меня постоянно останавливали, говорили, что нужно помедленнее, с остановкой. Я начинала с расстановкой, но строки через четыре сбивалась, и опять тараторила. Что со мной?

Наверное, мне просто стыдно за моё « творчество ». Они здесь такие маститые, опытные, с образованием. Правда, у меня тоже образование имеется, но оно театральное. Впрочем, это тоже гуманитарий, но они наверняка тут с литературным образованием.

Я чувствовала себя здесь не у места, и боялась, что, если замолчу, они меня раскритикуют в пух и прах.

- Девушка, стойте, - воскликнул Матвей Николаевич, один из присутствующих, - куда вы так разогнались? А в вас есть потенциал, хотя, ошибок в стихостроении предостаточно. Такая молодая, а в душе ещё что-то осталось. Сейчас молодые в основном чёрствые.

- Правда? – расцвела я.

- Давайте, посмотрим, - он потянулся к моим распечаткам, - запомните, Эвива, три основных правила стихосложения. Первое, ударения. Ударения во всех словах должны быть на один и тот же слог, либо на первый, либо на второй, и так далее. С короткими словами легче, но они нежелательны. Правило второе, слога. Должно быть одинаковое количество

слогов, допускается на один больше, на один меньше, и,

наконец, рифмы. Глагольные рифмы!

- А чем плохи такие рифмы? – удивилась я.

- Это самая банальная рифма, какая только существует, и она утяжеляет стихотворение. Вслушайся в современную эстраду, там одни глагольные рифмы, причём одни у других сдирают.

- Действительно, - протянула я.

- Лучшие рифмы – существительные, существительные с глаголом. Они наиболее сложные, и самые красивые, на слух лучше воспринимаются.

- Подождите, - воскликнула я, - но ведь у классиков есть глагольные рифмы.

- Но глагольная рифма, если уж её допускаешь, нужно обставить её красиво, изящно.

Вообщем, мне многое объяснили, стали читать другие, я слушала, и раздался звон моего мобильного.

- Привет, как там твои трупы? – раздался голос Зойки на всё помещение, и я, поймав на себе изумлённые взгляды, выскочила в коридор.

- Ты спятила? Чего ты так орёшь?

- Я не ору, - рявкнула Зойка, - ор тут поднял Димка, причём на трёх языках. Я таких афоризмов на испанском ещё не слышала, просто уши завяли. Хорошо, что ещё на испанском, мне потом Эрнальдо на пальцах объяснил, что он подразумевал. Полиглот хренов! Лингвист долбанный! И всё по твоей милости! Меня обматерили в стиле латино, а я должна встревать меж двух огней! Слушайте, братцы, разберитесь вы, наконец, между собой! Макса рожками украсили, и теперь грызётесь!

- Он первый начал! – скрипнула я зубами.

- Что он первый начал, укладывать тебя на столе в продольно-поперечном направлении? – хмыкнула Зойка.

- Причём тут стол? – я стала злиться на подругу.

- Извини, был ещё его джип, и твой джип, лифты, туалеты...

- Замолчи! – заорала я во весь голос, - я уже взрослая, и имею право на личную жизнь! С кем хочу, с тем и кувыркаюсь! Будь то лифты, джипы, или туалеты!

- Делай, что считаешь нужным, только помирись с Димкой! – рявкнула Зойка, - пока он около тебя крутился, всё было нормально. Во что ты влезла?

- Я ловлю маньяка, серийного убийцу, - честно сказала я.

- Это шутка такая? – осторожно спросила Зойка.

- Не шучу я. Неужели не слышала? Уже двадцать семь трупов! При чём последний в моём особняке. Капец!

- Обалдеть! – протянула Зойка, - слушай, а что с работой? Мне тут и Генрих звонил, спрашивал, не в Мадриде ли ты прячешься. Что происходит?

- Зойка, извини, я не могу сейчас говорить, - сказала я, - я перезвоню, и всё расскажу, у меня есть, что тебе поведать.

- Давай, - обрадовалась моя подружка, - только погоди секундочку. Генрих только что звонил, спросил, не у меня ли ты, и получил ответ, что я между Москвой и Парижем. И он, прощаясь, сказал, что знает, где ты в это время можешь находиться, что сам же тебя туда и направил.