- Эллочка очень переживала из-за этого, - медленно, словно пробуя каждое слово на вкус, говорила Маргарита Викторовна, - она говорила, что сама не понимает, почему он так поступил. Она его очень любила, а потом смирилась, уехала, и за границей вышла замуж.

- Значит, пустышка, - вздохнула я, - пожалуй, я пойду. Всего вам хорошего.

- Я вас провожу, - она встала с места, - кстати, девушка, вас ничего не беспокоит?

- А что меня должно беспокоить? – удивилась я.

- Просто вы носите очень высокие каблуки, и из-за этого часто происходит искривление стопы. Вы бы поаккуратнее со шпильками, это может к деформации привести.

- Я не могу без каблуков, привычка, - вздохнула я, перекидывая сумочку через плечо, - а что касается деформации, то, я хожу на массаж.

- Это правильно, - кивнула Маргарита Викторовна, - пойдёмте, я ничем вам помочь не могу в вашем расследовании. Но, на всякий случай посоветую: купите массажёр с шипчиками, и суньте его в домашнюю обувь. После таких каблуков ступня стамеет.

Она проводила меня до рецепшен, попрощалась, и выпроводила из салона.

Я даже отреагировать не успела, как оказалась на улице, в

эпицентре непогоды. Подняла воротник песцовой шубки, и пошла к машине. Юркнула в авто, и стала размышлять, что делать дальше.

Элла к этому никаким боком не причастна, можно сразу откидывать девушку, она уехала в Америку.

А что представляла собой Анастасия Голубева? Может, произошла нелепая случайность?

Скажем так, Юлия Дмитриевна как-то узнала, что супруг ей изменяет, обозлилась, и закатила ему скандал. В порыве ярости крикнула, что убьет соперницу, и, возможно, даже не подозревала, что та беременная. Она сама в положении, а тут ещё и муж фортели выкидывает.

Она просто бесилась от бессильной злости, а Яков Михайлович увидел тело Анастасии, и понял, вернее, подумал, что это совершила Юлия Дмитриевна.

Ну, тогда вообще непонятно, с какого бока подходить к проблеме.

Ладно, сначала съезжу домой к Анастасии, разведаю, что там, и как, а потому буду думать.

Я повернула ключ в зажигании, и тронулась по месту прописки Анастасии.

Дверь мне открыла рыжеволосая девушка, до невозможности похожая на Анастасию, и оглядела с ног до головы.

- Вы к кому? – в её взгляде читалось удивление.

- Мне нужна Серафима Степановна Голубева, - вежливо сказала я.

- Извините, но мама сейчас не в том состоянии, чтобы с кем-либо разговаривать, - сказала девушка, - у нас горе.

- Вы сестра Анастасии Голубевой? – спросила я.

- Верно, Анжелика.

- Можно войти?

- Зачем? – Анжелика вела себя настороженно.

- Мне надо с вами поговорить, - я показала удостоверение.

- Как же вы нам надоели! – облокотилась Анжелика о косяк, - выпили кварту крови, и всё равно вам мало. Чего опять надо?

Убийцу посадили, и слава всевышнему.

- Ликочка, ты с кем там говоришь? – раздался голос, и в коридор вышла миловидная женщина со светлыми, крашеными волосами, - здравствуйте. Вы по какому вопросу?

- Они опять решили нам нервы потрепать, - вздохнула Анжелика, - по поводу Насти.

Едва она это сказала, глаза женщины налились слезами, и она горько сказала:

- Господи! Да что у вас опять? Убийцу посадили, он на зоне. Что вы опять хотите?

- Извините, что вторгаюсь, но это очень важно, - робко сказала я, - пожалуйста, давайте поговорим.

- Вы русские слова понимаете? – Анжелика зверем на меня посмотрела.

- Понимаю, - и я ткнула ей в нос удостоверением, - а вы читать умеете?

- Федеральная служба! – ахнула Серафима Степановна, и схватилась за сердце. И как разглядела?!

- Вы о людях вообще думаете? – заорала Анжелика, подхватила мать под руку, и повела в комнату, а я заперла дверь, и пошла за ними.

- Ликочка, дай мне корвалола, - слабо проговорила Серафима Степановна.

- Сейчас, мамуль, сейчас, - Анжелика протянула ей таблетки, и подала стакан воды, а потом повернулась ко мне, - слушайте сюда! Убирайтесь вон из квартиры! Думаете, я совсем слепая? Кто вас прислал? Я по образованию эксперт по ювелирным изделиям, работаю продавцом в ювелирном магазине, и прекрасно вижу, сколько стоят драгоценности, которые у вас в ушах и на пальцах. Вы не сотрудник правоохранительных органов!

- Верно, - кивнула я, - и давайте на чистоту. Меня зовут Эвива Миленич, и я частный сыщик. Мой супруг капитан, работает в МВД, а свёкр подполковник в ФСБ. Правда, зарабатываю я тем, что занимаюсь бизнесом, а в свободное время влипаю в истории с преступлениями, и расследую их. Я уже довела до икоты почти все правоохранительные структуры Москвы, и они не знают, что делать с моим бешеным темпераментом. И начальник моего свёкра, чтобы я была под контролем, предоставил мне расследование. Дело в том, что человек, который осуждён за убийство Анастасии, друг юности моего свёкра, и он думает, что он невиноват.

- А кто тогда виноват? – подняла на меня глаза Серафима

Степановна, - кто будет отвечать за Настеньку? По-моему, вы просто хотите знакомого из тюрьмы вытащить!

- И ещё сюда припёрлась! – скрипнула зубами Анжелика.

- Не надо судить обо мне предвзято, - процедила я, - я хочу лишь справедливости, и я её восстановлю. Убийца Анастасии будет сидеть в тюрьме, я вам обещаю, у меня проколов не бывало. Понимаете, Яков Михайлович следователь, а его жена та ещё стерва, и мне кажется, что она способна на убийство. И его сестра говорит, что он ради неё голову в пасть тигру положит, и она почти уверена, что он сел за неё.

- Как это возможно? – вздохнула Серафима Степановна, - как можно подобное сделать?

- Можно, - кивнула я, - легко. Отпечатков на орудие преступления наставить, и дело в шляпе. Пожалуйста, помогите. Расскажите мне о Настиных врагах, я отрабатываю все версии, и что её связывало с Яковом Михайловичем.

- Преступник – ваш Яков Михайлович, - ледяным тоном сказала Анжелика, - аферист. Настя в тюрьму его запихнуть хотела, а он от неё избавился.

- Подождите, подождите, - вскричала я, - у них же были отношения! Настя от него ребёнка ждала.

- Моя дочь была беременна? – посерела Серафима Степановна, а Анжелику перекосило, и я поняла, что дала маху.

Судя по всему, она и не подозревала, что станет бабушкой.

- Настя была беременна, - простонала бедная женщина, охнула, и опять схватилась за сердце.

- Вот вас кто за язык тянул? – вскричала Анжелика.

- Простите, я думала, что вы в курсе, - пробормотала я.

- Я в курсе, - рявкнула Анжелика, - а маме Настя ещё не сообщала, не успела. Господи! Кто ж такую чушь-то сказал? Этот Яков Михайлович старик. Настя и её любимый, Андрей Маковский, собирались пожениться. Они уже давно вместе, с института, а, когда Настя забеременела, они решили подать заявление. А, что касается вашего Якова Михайловича, то он стопроцентный преступник.

- Поясните, - потребовала я.

Анжелика дала матери ещё корвалола, сердечных таблеток, села на диван, а я на стул напротив, закинула ногу на ногу, и стала слушать.

Настя с детства была девочкой честной и справедливой, правда, несколько эксцентричной. Она всегда и во всём хотела добиваться успеха, и вечно устраивала всякие протесты, что было несколько не по времени.

Серафима Степановна постоянно сердилась, пыталась образумить старшую дочку, но Настя была упрямая, упорная, и в выпускном классе заявила, что хочет стать журналистом.

Серафима Степановна очень расстроилась, попыталась образумить дочь, объяснить ей, что профессия журналиста опасна. Но Настя была тверда в своём решении, и даже заявила, что собирается стать не просто журналистом, а хочет заниматься криминалом. Не в смысле, встать на скользкую дорожку, а самой разоблачать преступников, и писать на эту тему статьи. Вообщем, работать в этом направлении.

Этим она мать добила, и, пока та приходила в себя, поступила в университет. Настя была умной девушкой, университет окончила с отличием, красный диплом, потом аспирантура, и кандидатская.