Служба оставляла много свободного времени; Ивченко попробовал писать. Ближайший друг, полковой врач П. А. Агапов, прочитал и одобрил. Одобрила и матушка, которой Валерьян Яковлевич послал несколько первых рассказов. Это и решило дальнейшую судьбу. В 1887 году в журнале «Наблюдатель» появились два первых «Очерка станичной жизни», подписанные псевдонимом В. Светлов. Их успех превзошел все ожидания. Вслед за «Наблюдателем» сочинения нового автора стали печатать журналы «Колосья» и «Труд». В начале 1890–х годов Валерьян Ивченко оставил военную службу и возвратился в столицу, чтобы отныне и навсегда посвятить себя почти исключительно писательскому ремеслу.
Точное число его сочинений неизвестно, но писал он чрезвычайно много, и одной только художественной прозы у него от четырехсот до пятисот названий. В начале 1910–х годов стало выходить собрание его сочинений. Было выпущено восемь солидных томов, но из–за войны издание остановилось, далеко не собрав всего написанного.
В наследии В. Светлова рассказы и очерки, новеллы, сказки и легенды, бытовые повести и путевые заметки, стихи, драматические этюды, одних романов не менее двадцати пяти. Его охотно печатали самые популярные журналы: «Всемирная иллюстрация», «Родина», «Исторический вестник», «Русская мысль», «Новое слово», «Нива», которую в начале 1910–х годов Светлов редактировал. Его романы выдерживали по нескольку изданий, рассказы выходили многочисленными, быстро раскупаемыми сборниками… И такой читательский успех был вполне оправдан — «произведения Светлова, о чем бы он ни писал: о далеком прошлом или о современности, об актерах, врачах, офицерах, казаках — всегда интересно было читать. Он в особенности ловко владел даром занимательного повествования — мастерски закрученная интрига в его сочинениях с первых же страниц захватывала внимание читателя и не отпускала до самого конца.
Светлов охотно обращался к современному «проблемному» роману («Змея и чаша», «Уголок Колхиды», «Замок счастья», «На полпути» и другие), разрабатывая главным образом популярную в те времена тему «взаимоотношений полов» в различных ее аспектах: свободная любовь и семейная несвобода, положение женщины в семье, истинная и ложная мораль… Очень любил жанр новеллы, столь «модный» в литературе «серебряного века». Этот жанр позволял Светлову «путешествовать» по самым разным векам и странам, воспроизводя то легенды Кавказа («Ночи Тамары», «Корабль Хазиздара»), то сюжеты Древней Греции («Аулетрида», «Дух зеленого света») и итальянского Ренессанса (цикл «Флорентийские новеллы»), то мотивы житий святых или средневековые сказания («Опустошенный ад», «Стефан Новый»). Эти путешествия во времени и пространстве позволяли ему вместе с читателем поразмышлять над такими вечными понятиями, как вера и безверие, вера и любовь, дух и плоть, над причудами любви, причудами судьбы, над тайнами человеческой психики.
Исторические повествования занимают в творчестве Валерьяна Светлова особое место. В них он обращался и к излюбленным им временам раннего христианства (романы «Дар слез», «Крушение богов»), и к эпохе Возрождения («Недостроенный храм»), и ко времени французской революции («Белые цветы»). Несколько произведений были им посвящены русской истории, среди них важнейшее — роман «При дворе Тишайшего».
Развивая традицию авантюрно–приключенческого жанра, это произведение восходит к самым истокам русского исторического романа — к произведениям 1830–х годов (аналогия с романами И. И. Лажечникова напрашивается в первую очередь). Для эпохи, в которую жил Светлов, это естественно: общеизвестно, что пушкинские времена, эпоха романтизма, были тогда постоянным источником литературного и художественного вдохновения. Поэтому историческая проза Светлова сознательно ориентировалась на романтическую традицию с ее неистовыми страстями и чрезвычайными обстоятельствами.
В работе он, разумеется, использовал сочинения профессиональных историков. Среди его источников угадываются труды Н. И. Костомарова, «Собрание писем царя Алексея Михайловича», изданное в 1856 г. П. И. Бартеневым, и некоторые другие произведения, но вместе с тем задачей Светлова, очевидно, не являлось воссоздание реального исторического прошлого, той «русской старины», которая существовала на самом деле, но лишь той, которая описывалась в ранних русских исторических романах. Именно этим объясняется вся условность воссоздаваемой им картины. И хотя можно было бы долго и нудно рассуждать о том, что изображаемые писателем нравы и характеры не были свойственны людям описываемых времен, перечислять допущенные «ошибки» и «неточности», вроде тех, например, что сбитень не пили с блюдечек, а бояре XVII века не строили себе домов в стиле итальянского ренессанса, а древнерусские женщины не носили «кисейных сорочек с открытой шеей» и из–под их кик не выбивались «волны роскошных белокурых волос» — но нужно ли? Ведь перед нами добротная и увлекательная литература из разряда тех сочинений, в которых история служит лишь «гвоздем, на который автор вешает свой сюжет».
Достаточно и того, что царь Алексей Михайлович изображен в романе почти таким же, как и в трудах известных историков, а грузинское посольство действительно пребывало в описываемое время в Москве.
…С началом первой мировой войны В. Я. Светлов отправился на фронт в качестве военного корреспондента. Присылаемые им материалы несколько месяцев печатались в столичных изданиях. Затем, несмотря на немалый возраст, он вступил в действительную службу и до конца войны с замечательной отвагой сражался в рядах знаменитой «Дикой дивизии», что соответствовало как его патриотическому чувству, так и давней привязанности к Кавказу и кавказцам.
Дороги гражданской войны привели Светлова в эмиграцию. Во Франции он и его жена, бывшая танцовщица дягилевской труппы Вера Трефилова, как и большинство русских, тяжко бедствовали. Ни военная, ни литературная профессии неспособны были больше прокормить писателя, чья «публика» исчезла вместе со старой Россией. Единственное, что по–прежнему помогало не умереть с голода, был балет. Рецензии и статьи Светлова появлялись в 1920–х и начале 1930–х годов и в русской эмигрантской печати, и в специальных французских и английских изданиях. Он успел написать также ставшие классическими монографии об Анне Павловой и Тамаре Карсавиной. В 1934 году Валерьян Светлов скончался в Париже.
В. М. Бокова