​– Ничего я не напутала. Я все видела из своего окна. Папа подарил мне трубу, как у настоящего моряка, теперь я могу следить за всем, что творится в нашем парке.

​Иштван вздрогнул. Раз она увидела ту картину, может,она видела и то, что случилось после. Стараясь не испугать Машеньку, Иштван подался вперед и осторожно спросил:

​– А ты еще что-нибудь видела?

​– Видела, – гордо сказала Маша.

​– А ты не расскажешь мне?

​Вместо ответа Маша резво развернулась и опрометьювыбежала из комнаты. Иштван остался один, пытаясь сообразить, как можно у девятилетнего ребенка спросить, не видела ли она убийцу.

Вскоре Маша вернулась. Под мышкой она держала увесистый альбом для рисования. Он был изрядно потрепан. Некоторые листы торчали, но все же видно было, что с ним обращаются бережно и с любовью.

​Девочка плюхнулась на пол перед сыщиком и с грохотом бросила перед собой свою драгоценность. Иштван внимательно проследил за ее движениями, не понимая, что Маша собирается делать. Маша вскинула голову, отчего ее кудряшки радостно запрыгали, и серьезно посмотрела на Иштвана.

​– Я умею рисовать, – переворачивая первую страницу, гордо пояснила Маша.

​– Вы молодец, Мария Дмитриевна, – ответил Иштван.

​Маша начала листать альбом, показывая свои рисунки. Иштван не разбирался в искусстве, но даже он мог сказать, что для ребенка княжна рисовала довольно неплохо, четкие линии, правильная игра красок и теней, у девочки явно был талант.

​Маша перевернула страницу, и Иштван невольно поежился. На ней в полный рост был изображен жуткий монстр. Кожа его была белой, глаза пустыми и бездушными, казалось, что в нем совсем нет жизни. Неожиданно в памяти всплыли слова, звучавшие в толпе, после того, как сани наехали на Смолянкова: «Смерть пришла за ним». Маша собиралась перевернуть страницу, но Иштван осторожно остановил ее руку.

​– Кто это? – осторожно спросил он, стараясь не напугатьдевочку.

​– Призрак, – ответила Маша.

​– А где ты его увидела?

​Оставив альбом, Маша вскочила на месте и, шурша юбками, подошла к окну.

– Там! – указав на улицу, живо ответила она.

Иштван проследил за направлением ее руки, девочка указывала на беседку.

– Давно?

– Да, – звонко ответила Машенька.

Больше Иштван не стал мучить ее вопросами. Скорее всего,девочка плохо рассмотрела убийцу, а богатое воображениедорисовало все за нее. Это вполне объяснимо, решил Иштван.

​В этот момент в комнату, гордо держа спину, вплыла Катя. На ней было светлое платье с глубоким декольте, отделанное жемчугом и кружевом. Волосы ее были забраны в высокую прическу, только два локона пружинками болтались у висков, обрамляя ее сияющее личико. Она улыбнулась сыщику и бросила строгий взгляд на малютку.

​– Надеюсь, она вам не очень надоела? – вежливопоинтересовалась Катя.

​– Что вы, Ваше Высочество, – Мария Дмитриевна прелестный ребенок, – ничуть не слукавив, ответил Иштван.

​Маша обернулась, одарив сестру злобным взглядом, затем вырвала листок из своего альбома, протянула его Иштвану и вышла, оставив сестру наедине с сыщиком.

​Катя удивленно посмотрела на листок в руках Иштвана.

​– Она рисует в своем альбоме с пяти лет. И за все это время не вырвала ни одного листочка. Даже те, которые ей не удавались, – пояснила свое удивление Катя. – что вы сделали, Иван Аркадьевич? Продали моей сестренке свою душу?

​Девушка лукаво улыбнулась, явно поддразнивая сыщика.В ее взгляде больше не было той грусти, которую Иштван заметил утром на кладбище. Она вновь сияла красотой и нежностью.

​– Ее Высочество  довольно любезна, – явно намекая на Машеньку, отшутился Иштван.

​На этом они оставили разговор и вышли.

​В Александровском показывали «Грозу» Островского. Мария Ворошина играла главную героиню Катерину.

Зал был полон. Внизу собралась разношерстная публика из купцов, приходивших в театр показаться, военных и простых театралов. Все верхние ложи были по обычаю заняты титулованными особами. Пустовала только императорская ложа, но оттого, что вся царская семья откровенно дала понять, что не желает видеть интриганку, сбившую Николая с пути, на сцене. Как заявил Дмитрий Александрович:

– Пусть она хотя бы не позорит нашу семью, раз уже осмелилась украсть нашего сына.

​Ложа Дмитрия Александровича находилась на втором ярусе, справа от императорской.  Катя вошла первой и грациозно опустилась на стул. Подавшись вперед, она положила руки на барьер и взглядом отыскала в партере брата. Дождавшись, пока он заметит ее, она помахала ему рукой.

С того дня как Николай пошел против воли отца, он был отлучен от всех привилегий своего рода и не мог больше посещать княжескую ложу, поэтому и вынужден был ютиться в партере.

​Катя с грустью вспоминала, как вспоминала, как в бытность её ещё совсем ребёнком Ники приводил ее в театр и с высоты своего величия они любовались великолепной игрой актеров. Теперь же он, ее любимый и обожаемый брат, вынужден сидеть так далеко. Такой же гордый и благородный, с царскими замашками, привитыми ему с детства, он бросал грустные взгляды в сторону тех, кто был ему так дорог.

​Первый акт закончился, и зал взорвался громкимиаплодисментами. Опустился занавес, Катя смахнуланевольную слезу. Она знала эту пьесу и плакала оттого, что все непременно закончится печально.

​– Не правда ли, Мария великолепна в роли Катерины? – проникновенно спросила она, когда стихли аплодисменты.​

​Весь первый акт Иштван то и дело украдкой любовался княжной и каждый раз, когда она оборачивалась, небрежно отклонялся, делая вид, что полностью увлечен сценой.

​– Без сомнения, – согласился Иштван. – Но не так великолепны, как вы, Екатерина Дмитриевна.

​Катя смущенно улыбнулась, и Иштван не удержался от слов:

​– Я поражаюсь вам, Екатерина Дмитриевна.

​– Отчего же?

​– Вы так непредсказуемы. Можете смеяться, а спустя мгновение плакать. В ваших глазах тонет печаль, и в ту же минуту они загораются озорным блеском. Вы удивительная женщина.

​Катя смущенно отвела взгляд.​

​– Так проще жить.

​– Проще? Отчего же? – не понял смысла ее слов Иштван.

​– Проще. Я вот не знаю, что будет со мной завтра, но сегодня я безмерно счастлива и мне легко. Здесь, сейчас, с вами рядом. Ведь если думать о проблемах, можно с ума сойти, в мире столько жестокого и несправедливого, столько есть причин для слез, но есть и причины для смеха, так отчего же не выбрать второе и просто не замечать первое.

​Повисла неловкая пауза. Иштван не знал, что сказать, а Катя раскраснелась от собственных откровений.

​– Расскажите мне о деле, над которым вы сейчас работаете.

​– Это обычное дело, совершенно не стоящее вашего внимания.

​Иштван машинально посмотрел вниз и заметил, что князь делает ему знак рукой. Приглашая спуститься.

​– Ваш брат зовет нас, спустимся? – поднимаясь, спросилИштван.

​– Нет, – грустно ответила Катя. – Я, пожалуй, останусь. Меня так впечатлила игра актеров, что боюсь утерять это ощущение. Ступайте вы, но помните, я буду ждать вас.

​– Я скоро, – ответил Иштван.

Он поднялся, поцеловал ручку княжны, для того лишь, чтобы показать ей, что он рядом и искренне предан своей даме, ивышел. ​

​Катя осталась в пустой ложе. Она облокотилась на барьер и, вооружившись биноклем, стала рассматриватьсобравшуюся в зале публику. Она видела, как внизу появился Иштван. Как всегда подтянут, по-военному мужественен. Он подошел к Николаю и, поглядывая на ложу, заговорил с ним. Катя не слышала, о чем они говорят.

Но когда Ники посмотрел прямо на нее и что-то ответил сыщику, Катя поняла, что разговор идет о ней, и улыбнулась. Они так легко нашли общий язык, оба дорогих ее сердцучеловека.

​И вдруг Катя отчетливо различила, как за спиной у неетихо скрипнула дверь. Кто-то прокрался в ложу. Решив, что это кто-то из знакомых пришел навестить, ее Катя с улыбкой обернулась. Но, когда она узнала в визитере Аверьянова,сердце ее испуганно вздрогнуло и Катя непроизвольно вжалась в барьер. Она знала этого человека, но лишь поверхностно. Одно время этот пылкий юноша пытался объясниться ей в любви. Он тогда так сильно напугал ее своими признаниями, что Катя долгое время старалась избегать даже случайных встреч с ним. И вот он здесь. В ее ложе. Они совершенно одни.