Несколько забегая вперед, следует отметить, что наши воины опередили врага и в период прорыва Мезеритцкого укрепленного района 11-м гвардейским танковым и наступавшим слева от него 8-м гвардейским механизированным корпусами 1-й гвардейской танковой армии. Полностью выдвинуть сюда предназначавшиеся войска гитлеровское командование не успело. Так, 5-й горнострелковый корпус СС, перебрасываемый специально для этой цели из Югославии, еще только начал подходить с юго-запада к Одеру. В результате 1-й гвардейской танковой армии противостояли только части 21-го армейского корпуса. Таким образом, стремительное наступление наших соединений застало укрепленный район лишь частично занятым войсками противника.

Кроме того, враг оказался не в состоянии эффективно использовать для обороны выгодные естественные условия местности. Так, он не мог действовать против флангов 1-й гвардейской танковой армии, поскольку справа и слева от нее наступали другие войска 1-го Белорусского фронта, а к северу и к югу от них успешно продвигались на запад армии соседних фронтов.

Во всем этом сказались не только грандиозный размах наступления Красной Армии, но и неизмеримое превосходство советского военного искусства. Нанося противнику мощные удары в широкой полосе, достигавшей 500 км, наши войска практически лишили его возможности предпринимать в оперативном масштабе какие-либо иные действия, кроме попыток сдерживания с фронта. В то же время, терпя одно за другим тяжелые поражения, противник нес столь огромные потери, что сила его сопротивления неизбежно ослабевала. Советское наступление было не только мощным, но стремительным, следствием чего и являлось упреждение противника в занятии подготовленных рубежей обороны.

Решающую роль в достижении невиданно быстрых темпов наступления Красной Армии играли ее подвижные войска. Примером тому являются и действия 1-й гвардейской танковой армии, которая только в Висло-Одерской операции, наступая в составе ударной группировки 1-го Белорусского фронта, к исходу 25 января, т. е. за 16 дней после ввода в прорыв, продвинулась на запад более чем на 400 км.

Перечисленные факторы, разумеется, значительно улучшили условия для действий 1-й гвардейской танковой армии, в том числе и 11-го гвардейского танкового корпуса, по прорыву Мезеритцкого укрепленного района и выходу на Одер.

Тем не менее эта задача оставалась нелегкой. Хотя противник и не успел занять войсками все сооружения укрепленного района, все же он располагал здесь значительными силами. По данным разведки, противостоявшие части 21-го армейского корпуса имели до 150 артиллерийских орудий и 500 пулеметов, большое число минометов, а также располагали танками и самоходными установками. Кроме того, на вооружении оборонявшихся было свыше 2 тыс. фаустпатронов.

Опирались же все эти войска, как уже отмечено, на чрезвычайно мощные оборонительные сооружения. Первая линия укрепленного района, проходившая в основном по р. Обре, насчитывала свыше 30 дотов и дзотов. Но это были, как говорится, цветочки. Основным являлся рубеж в 20–30 км западнее, тянувшийся по линии Мезеритц — Швибус.

Главная линия укрепленного района имела глубину в несколько десятков километров. На 1 км фронта насчитывалось до семи дотов и дзотов. Железобетонные и стальные доты размером 15×20 м с двухметровыми стенами были перекрыты земляными подушками высотой 2–3 м, над которыми возвышались купола диаметром до 3 м из многомиллиметровой брони или артиллерийские бронебашни, выдвигаемые из глубины специальными подъемниками.

Все сооружения соединялись подземными тоннелями, вырытыми на глубине до 35 м и имевшими высоту до 2 м и ширину до 3,5 м. Глубоко под землей размещались штабы, узлы связи, склады боеприпасов и госпитали, электростанции, насосные установки. С дотами они соединялись мощными лифтами. На подступах и во всей глубине обороны были вырыты противотанковые рвы и канавы-ловушки, установлены противотанковые надолбы в 6–7 рядов.

Обстановка для наших войск осложнялась и тем, что перед началом штурма укрепленного района они не имели подробных данных о нем, поскольку разведке еще не удалось проникнуть в глубину вражеской обороны.

Для выполнения поставленной задачи командир корпуса А. Х. Бабаджанян принял решение наступать главными силами в направлении населенного пункта Альт-Тирштигель, расположенного на берегу Обры. В качестве передового отряда должна была действовать 45-я гвардейская танковая бригада со средствами усиления. Ей приказывалось продвигаться из района Сливно на Нойштадт, Болевиц и, овладев ими, выйти к Альт-Тирштигелю, где и форсировать реку.

Вслед за передовым отрядом несколько левее его предстояло наступать 40-й гвардейской танковой и 27-й гвардейской мотострелковой бригадам. Правее же, из района Пинне, должна была нанести удар на Бирнбаум 44-я гвардейская танковая бригада, усиленная 1454-м самоходно-артиллерийский полком.

Наступление началось утром 26 января. В этот день успешно действовал передовой отряд под командованием полковника Н. В. Моргунова. Продвигаясь с боями и выбивая противника из опорных пунктов, он овладел Нойштадтом и Болевицем, а к исходу дня достиг р. Обры в районе Альт-Тирштигеля. Таким образом, части 11-го гвардейского танкового корпуса первыми во фронте вышли на довоенную польско-германскую границу.

Это знаменательное событие способствовало дальнейшему нарастанию наступательного порыва личного состава корпуса. Оно было отмечено краткими митингами в частях и подразделениях. Советские воины заявили, что не пожалеют сил и самой жизни для окончательного разгрома фашистской Германии. Большое воодушевление вызвала полученная в тот день телеграмма Маршала бронетанковых войск Я. Н. Федоренко, в которой он поздравил воинов 11-го гвардейского танкового корпуса с достигнутым успехом и пожелал им столь же отважно и умело продолжать наступление на Берлин[163].

Оборона противника тянулась по западному берегу Обры и была, как уже отмечено, довольно сильной. В мощный опорный пункт был превращен противником городок Альт-Тирштигель. Оборонялся на этом участке усиленный пехотный полк, только что прибывший из района Берлина. Частью сил он занял также предмостное укрепление на восточном берегу. Заранее подготовленный рубеж и особенности местности, изобиловавшей озерами и каналами, создали исключительные трудности для форсирования Обры.

С ходу преодолеть ее не удалось. Начав утром 27 января бой за переправу, передовой отряд лишь на следующий день смог форсировать реку южнее Альт-Тирштигеля, да и то лишь силами подразделений автоматчиков. Их хорошо поддержали танкисты и артиллеристы, разгромившие врага на предмостном укреплении. Бой был крайне ожесточенным. Противник понес немалые потери, но не избежали их и наши части. Так, смертью храбрых пал лейтенант Л. К. Агибалов, его «тридцатьчетверка» была подбита. Однако она успела огнем и гусеницами уничтожить шесть фашистских минометов, две автомашины с боеприпасами и десятки гитлеровцев.

Овладев небольшим плацдармом на западном берегу, мотопехота сразу же подверглась яростным контратакам. Поддерживаемая с восточного берега огнем танков и артиллерии корпуса, горстка советских воинов стойко удерживала захваченные позиции. Тем временем саперы приступили к строительству моста. Но плацдарм был слишком мал, чтобы обеспечить наведение переправы, а имевшихся там сил для его расширения не хватало. В результате противнику удалось мощным артиллерийским налетом потопить понтоны.

Столь же безуспешными оказались и дальнейшие попытки форсировать Обру в этом месте главными силами передового отряда. Пришлось искать другой участок.

Командир корпуса А. Х. Бабаджанян остановил свой выбор на районе в 6 км севернее Альт-Тирштигеля. Там, как выявила к тому времени разведка, оборонительная полоса также имела несколько рядов траншей и была насыщена противотанковыми и противопехотными заграждениями. Условия местности были не лучше, чем в районе Альт-Тирштигеля. Но на том участке противник оборонялся меньшими силами, и это позволяло надеяться на более успешный результат.