Чтобы отвлечь внимание врага, 45-й гвардейской танковой бригаде было приказано демонстрировать дальнейшие атаки в прежнем районе. Задача же прорыва фашистской обороны в новом месте была возложена на подошедшую 40-ю гвардейскую танковую бригаду.

В ночь на 29 января эта бригада под командованием подполковника М. А. Смирнова совершила маневр к северу. Участок для форсирования был намечен заранее. Подойдя к нему, танки и артиллерия открыли сильный огонь по противоположному берегу. Удар был неожиданным для врага. Гитлеровцы не успели опомниться, как автоматчики бригады под прикрытием огня с восточного берега форсировали реку.

Переправу мотострелкового батальона возглавил его командир, майор В. И. Уруков. Одним из первых вместе с ротой старшего лейтенанта В. Ф. Калужских он достиг западного берега и сразу же повел своих бойцов в атаку. Смелым ударом враг был отброшен на 450 м от реки. Тем временем на западный берег подоспели остальные роты, и батальон закрепился на захваченном плацдарме, обеспечив наведение понтонного моста и переправу танков.

За этот подвиг многие воины батальона были награждены орденами и медалями. А их отважному командиру Президиум Верховного Совета СССР присвоил звание Героя Советского Союза. Увы, ему не довелось об этом узнать. Гвардии майор Виталий Иванович Уруков в том же бою за плацдарм на Обре был смертельно ранен. Его под огнем противника вынес с поля боя рядовой В. П. Мацюк, награжденный за храбрость и спасение командира орденом Славы 3-й степени. Орденом Красного Знамени был награжден старший лейтенант В. Ф. Калужских, принявший командование батальоном и умело организовавший оборону захваченного плацдарма.

На этот раз противнику не удалось помешать наведению переправы. Личный состав 134-го отдельного гвардейского саперного батальона майора И. А. Бирюкова, неоднократно отличившийся при преодолении многочисленных рек, и здесь проявил себя геройски. Саперы работали под огнем врага, в ледяной воде. Буквально на глазах вырастал тяжелый понтонный мост. И вот уже пошли по нему танки, самоходки, полевые орудия.

Первым 29 января переправился через реку танковый взвод старшего лейтенанта А. А. Павленко. Он с ходу вступил в бой, а за ним — одно за другим остальные подразделения 40-й гвардейской танковой бригады.

В тот же день полковник А. Х. Бабаджанян перебросил сюда также 27-ю гвардейскую мотострелковую, 45-ю гвардейскую танковую бригады и части усиления. В течение нескольких часов все они переправились по сооруженному саперами мосту на западный берег. Одновременно и 44-я гвардейская танковая бригада, действовавшая севернее, в районе Бирнбаума, успешно форсировала Обру и, наступая далее на юг, соединилась с главными силами корпуса.

Таким образом, к исходу 29 января 11-й гвардейский танковый корпус, преодолев первую полосу Мезеритцкого укрепленного района, вступил на территорию фашистской Германии[164]. В боях за переправы через Обру его соединения и части уничтожили 3100 вражеских солдат и офицеров, 9 танков, 4 самоходных орудия, 23 пушки, 22 миномета. 80 пулеметов, взяли 498 пленных и захватили 10 военных складов[165].

Но это было лишь начало боев на пути к Одеру. Впереди лежала главная оборонительная полоса Мезеритцкого укрепленного района.

Дальнейшему наступлению 11-го гвардейского танкового корпуса предшествовала краткая, но весьма тщательная подготовка.

К тому времени разведка располагала уже некоторыми данными о системе обороны в укрепленном районе. Она также обнаружила участок вблизи населенного пункта Калау, на котором оказались нетронутыми мосты через противотанковые рвы.

Это могла быть ловушка.

Но подобная мысль не подтверждалась данными разведки, показывавшими, что данный участок был сравнительно слабо оборудован дотами и оборонялся незначительными силами. Резко отличаясь в этом отношении от всех других, он явно имел какое-то особое предназначение. Какое? Скорее всего он мог служить исходным районом для нанесения контрудара танками, тем более что и подходы к нему из глубины обороны были, как выяснилось потом, подготовлены для быстрого выдвижения танковых частей.

Сомнений не оставалось: противник намеревался здесь нанести контрудар и в нужный момент наглухо закрыть проходы с фронта. В то же время разведчики не обнаружили на этом участке ни танков, ни приготовлений к контратаке. Причиной тому могла быть задержка с подходом вражеских войск, предназначенных для нанесения контрудара.

Эти предположения, впоследствии подтвердившиеся, привели к выводу о необходимости действовать безотлагательно. Нужно было не только сорвать замысел противника, но и воспользоваться для прорыва укрепленного района тем самым путем, который оставило для себя вражеское командование.

Приняв такое решение, командир корпуса приказал 44-й гвардейской танковой бригаде совместно с 1454-м самоходно-артиллерийский полком действовать в качестве передового отряда. Она была усилена саперными подразделениями, предназначавшимися для расчистки участка от надолбов и возможных минных полей. Вслед за передовым отрядом в глубь укрепленного района должны были проникнуть и главные силы корпуса. Их намечалось выдвинуть к участку прорыва по двум маршрутам: справа — 40-ю гвардейскую танковую и 27-ю гвардейскую мотострелковую бригады, слева — 45-ю гвардейскую танковую с корпусными частями усиления.

В 16 часов 29 января передовой отряд корпуса во главе с полковником И. И. Гусаковским начал стремительное наступление с плацдарма на западном берегу Обры. Приблизившись к району южнее Мезеритца, он оттуда повернул на юго-запад и, сбивая вражеские заслоны, к 20 часам с ходу овладел деревней Калау. За ней и находился намеченный участок прорыва главной полосы укрепленного района.

Был темный зимний вечер. Смутно виднелись надолбы, ров, чуть дальше поблескивало озеро. Что ждет впереди наших воинов? Не затаился ли в неведомых нам укреплениях враг, изготовившийся к внезапному удару? Да и по-прежнему ли сохранены мосты? Все эти вопросы требовали ответа, и получить его нужно было до начала атаки. Полковник И. И. Гусаковский принял решение лично разведать участок прорыва. С небольшой группой командиров частей и саперами он двинулся вперед. Был обследован каждый клочок земли на пути предстоящего наступления.

Да, все было так, как описали разведчики. Вплоть до г. Хохвальде не оказалось даже установленных мин.

Чтобы читателю были яснее причины столь необыкновенной удачи, следует подчеркнуть, что передовой отряд корпуса достиг укрепленной полосы в районе Калау раньше поспешно выдвигавшихся сюда с запада частей 5-го горнострелкового корпуса СС. Как будет видно из дальнейших событий, наши воины опередили врага всего лишь на несколько часов. Но эти часы оказались поистине бесценными, и передовой отряд успешно использовал их.

Саперы бесшумно проверили минные поля и мосты. Уже к 22 часам путь был свободен.

Но и после этого И. И. Гусаковский действовал с максимальной предусмотрительностью. Первыми по его приказанию пошли вперед автоматчики под командованием капитана В. С. Юдина, потом танковый батальон известного своей храбростью майора А. А. Карабанова, а за ними и все остальные части передового отряда, включая 1454-й самоходно-артиллерийский полк подполковника П. А. Мельникова.

Именно в это время с запада выдвигалась для занятия рубежа в районе Хохвальде боевая группа «Рейнгард». Она уже обогнула расположенное за городком оз. Хохвальдер-зее, когда с востока к нему прорвались части передового отряда 11-го гвардейского танкового корпуса. Они оказались лицом к лицу с врагом на узких перешейках между глубокими оврагами, озером и небольшой безымянной речушкой, текущей на север.

Здесь и вспыхнул ночной встречный бой. В схватку с противником вступил шедший впереди батальон А. А. Карабанова. Наша танкисты еще раз доказали, что они могут успешно действовать и ночью. В ходе полуторачасового боя группа «Рейнгард» была разгромлена.