Он внезапно погрустнел.

— Почему? — поинтересовалась Кларри.

— У мистера Мильнера настали трудные времена, — вздохнул Джек. — Некоторые завистливые чайные компании хотят подорвать его бизнес. Вы бы не поверили, если бы я рассказал вам о том, каким образом они пытаются избавиться от преуспевающего конкурента.

Он замолчал, встревоженно взглянув на Кларри.

— Пожалуй, мне не стоило вам этого говорить. Да и что девушка вроде вас может мне посоветовать?

— Возможно, я смогу быть вам более полезной, чем вы думаете. Я сейчас работаю у адвоката. Я экономка в его доме, — гордо заявила Кларри.

В карих глазах Джека появилась заинтересованность.

— Я так тогда и подумал, что вы слишком хорошо выглядите для пивной. И у кого же вы работаете?

— У Стоков, в доме номер двенадцать на площади Саммерхилл.

— А, Саммерхилл, — присвистнул Джек. — Надо же, вы делаете успехи!

— Да, — улыбнулась Кларри, — и не собираюсь останавливаться на достигнутом.

Он театрально поклонился.

— Для меня большая честь, что вы разговариваете со мной, Джеком Брэвисом, разносчиком чая, которого скоро уволят, если мистер Мильнер не одолеет конкурентов.

Джек тяжело вздохнул, не в силах больше выдерживать шутливый тон.

— Это ужасно несправедливо, Кларри, ведь он замечательный босс. Я проболел все Рождество, но мистер Мильнер платил мне, пока я не выздоровел, хотя он и не мог себе этого позволить, когда на него ополчились конкуренты. И проблема в том, что он ничего не может доказать.

Кларри положила ладонь ему на руку.

— Скажите своему боссу, пусть он обратится к мистеру Стоку. Если кто и сможет ему помочь, то только он. Мистер Сток не жалеет сил для своих клиентов. И сейчас, когда он так опечален смертью своей жены, ему именно это и нужно — бороться с несправедливостью. Я боюсь, что он так никогда и не оправится от потрясения.

Кларри увидела, как Джек покраснел, и поняла, что все еще держится за его руку. Она смутилась, отстраняясь.

— Простите, — сказала девушка.

— Не извиняйтесь, — улыбнулся он. — Мне давно уже не было так приятно оттого, что меня толкнули и сжали мне руку.

Кларри залилась смехом. Они с минуту стояли, глядя друг на друга. Джек был таким же привлекательным, каким она его запомнила, и она не сомневалась, что тоже ему понравилась.

— Возможно, я смогу помочь бизнесу мистера Мильнера по-другому, — сказала она.

— И каким образом? — поинтересовался Джек.

— Регулярными поставками его чая Стокам, — объяснила Кларри. — В конце концов, заказ продуктов — моя обязанность. У бакалейщика, с которым мы имеем дело, слишком маленький выбор по сравнению с вами.

— Буду рад услужить, — осклабился Джек. — Особенно если вы будете принимать заказы.

— Конечно, — широко улыбнулась ему Кларри.

Они расстались, и Кларри поспешила назад в Саммерхилл. На душе у нее было светло. Она решила покупать чай у «Чайной компании Тайнсайда», чтобы поддержать их бизнес, переживающий не лучшие времена. Но по тому, как учащалось ее сердцебиение при мысли о Джеке, его щеках с ямочками и веселых глазах, девушка понимала, что была и другая причина — надежда почаще видеть молодого агента мистера Мильнера.

Глава пятнадцатая

Кларри стояла перед дверью кабинета Герберта, собираясь с духом, чтобы постучать, и ее сердце так же часто колотилось, как и раньше, когда она имела дело со своим вспыльчивым отцом. Но она не пойдет на попятный. Прошло уже восемь месяцев со дня смерти Луизы, и Герберта нужно было отвлечь от его скорбного отшельничества ради будущего этого дома. Уилл все более дичал. Помолвка Берти и Вэрити могла расстроиться из-за неопределенности с венчанием, а Герберт превращался в раздражительного затворника, такого же, каким был ее отец, пренебрегая клиентами и перекладывая все больше и больше работы на плечи возмущенного Берти. Он более не заботился о своей внешности. Его волосы отросли, а клочковатая седая борода покрыла некогда гладко выбритый подбородок.

— Уходите! — зарычал Герберт из-за двери.

Кларри не подчинилась и вошла с подносом, на котором стоял лимонад и лежало песочное печенье домашнего приготовления.

Герберт сидел в вечернем полумраке, уставившись в окно. У него на коленях лежала нераскрытая книга. В майских сумерках он напоминал библейского пророка.

— Я принесла вам попить, сэр, — сказала Кларри спокойным, несмотря на бешено бьющийся пульс, голосом.

— Я же просил не входить. Пожалуйста, унесите это.

— Тогда я оставлю поднос, и вы сможете подкрепиться позже, — произнесла Кларри, подойдя к столу, стоявшему у окна, и ставя поднос рядом с Гербертом.

Он на нее даже не взглянул. Девушка сделала глубокий вдох.

— Я хотела спросить, сэр, не связывался ли с вами мистер Дэниел Мильнер, торговец чаем? Он теперь поставляет нам чай. Мне стало известно, что у него возникли осложнения в делах, и я предложила ему обратиться к вам за помощью.

— Кто? — вздохнул Герберт нетерпеливо, по-прежнему не отрывая глаз от окна.

— Мистер Мильнер из «Чайной компании Тайнсайда». Некоторые другие компании пытаются выжить его с рынка. Я не вполне уверена, что…

— Вы опять со своим дурацким чаем! — резко заговорил Герберт, неожиданно оборачиваясь к ней. — Мне-то какое до этого дело?

Кларри вздрогнула от неожиданности.

— Я подумала, что он, должно быть, порядочный бизнесмен и вы захотите ему помочь. Мистер Мильнер честно ведет торговлю, а другие, более могущественные компании, стремятся подорвать его бизнес.

Герберт откинулся в кресле.

— Бизнес, торговля, честно или нечестно, какая разница? Не имеет значения, как мы относимся к работе, если всех ожидает один и тот же конец — холодная могила.

Его слова ужаснули Кларри.

— Конечно, это имеет значение, сэр! Все имеет значение, начиная с того, как мы приветствуем друг друга утром, и заканчивая тем, как закрываются цветы вечером. Зачем Богу наделять нас жизнью, если ничто не имеет значения?

Герберт сжал подлокотники кресла.

— Если жизнь имеет значение, то почему ее отнимают так легко и безжалостно? — сердито заговорил он.

Кларри шагнула к нему.

— Я не знаю. Но разве она не наполняется смыслом, если каждый день жить в полную силу, а не тратить время впустую, запершись в темных комнатах, подальше от того, что доставляет нам радость?

— Радость? — спросил Герберт безучастно. — Что радостного в этом мире?

— Ваши сыновья, — ответила Кларри смело. — И друзья, которые хотят снова видеть вас счастливым.

Герберт взволнованно хлопнул ладонью по подлокотнику и, наклонившись вперед, вперил в нее гневный взгляд.

— Я больше никогда не буду счастлив. Никогда! Как вы смеете даже заикаться об этом? Вы ничего не знаете о любви, если думаете, что я смогу когда-нибудь примириться со своей потерей.

Кларри хотела закричать ему в ответ, что они с Олив знают о потерях очень много. Это он не может представить себе, как это — потерять все: своих любимых родителей, дом, друзей детства. Но девушка сдержала возмущение.

— Никто и не ждет, что вы быстро оправитесь после такой трагедии, — мягко сказала она. — Но вы не единственный человек на свете, которому выпали нелегкие испытания. Тем, что вы избегаете мистера Берти и Уилла, вы только усугубляете их страдания. Мистер Берти переживает по поводу своей свадьбы, а Уилл очень несчастлив…

Герберт вскочил на ноги.

— Не вам меня учить, как относиться к моим сыновьям!

— Что вы хотите этим сказать, сэр?

Опешив от его горячности, Кларри отступила назад.

— Если бы вы относились к своей работе более ответственно, моя жена сейчас была бы жива. Я доверил вам ухаживать за ней, но вы меня подвели! Берти совершенно прав. Если бы я только послушал его, если бы не дал сочувствию Луизы повлиять на мое решение!.. Я буду жалеть об этом до конца своих дней!