— Верно, — сказала Лекси, — и мы ему отплатим, уж ты не сомневайся. Когда его жена в следующий раз принесет его одежду в прачечную, мы с Мэгги насыплем перца ему в кальсоны.
Женщины хрипло захохотали. Кларри улыбнулась.
— Так-то лучше, — одобрила Айна. — Тебе не идет грустное выражение лица.
— С вами невозможно долго грустить, — сказала Кларри, отодвигая от себя деньги Мэгги. — Сегодня я вас угощаю. Потратьте ваши пенни на перец.
Кларри спрятала мыло у себя в мансарде, и они с Олив использовали его, каждый вечер принося наверх таз воды. Иногда им приходилось по утрам разбивать корку льда — такие холода стояли в январе и феврале.
Каждый раз, когда Кларри умывалась этим нежным мылом, после чего от нее исходил его тонкий аромат, она думала о добрых женщинах и удивлялась тому, как им удается сохранять присутствие духа. Из разговоров с ними она знала, что Айна вдова. Она продает поношенные вещи, чтобы прокормить пятерых детей. У Мэгги муж пьяница, а родители Лекси рано умерли, и она стала матерью шестерым младшим братьям и сестрам.
Кларри старалась выкраивать минуты для общения с подругами в пивной, но они заслуживали лучшего отношения к себе. Настроение публики в баре бывало переменчивым, и драка могла произойти из-за любого пустяка. Часто женщины становились объектом похабных шуток или оскорбительных замечаний, а иногда Лили врывалась и выгоняла их без всякой видимой причины. Кларри было жаль детей, которые часто с ними приходили, но должны были жаться снаружи под дождем или снегом, ожидая, пока их мать или старшая сестра взбодрится порцией спиртного. Жаль, что нет более подходящего и безопасного места для таких, как они, бедных женщин-тружениц и их детей. Видимо, думала Кларри, ни пивоварам, ни содержателям пивных нет до этого дела, лишь бы клиенты платили за свою выпивку.
Как-то ветреным весенним днем, едва развесив выстиранное белье на улочке позади дома, Кларри услышала, как по склону вниз несется, грохоча, фургон развозчика.
— Поберегите свое белье, мисс! — закричал парень.
Кларри бросилась назад и стала сгребать в охапку рубахи и юбки. Но было слишком поздно — она увидела, что повозка мчится прямо на нее. В последнюю секунду девушка успела отскочить в сторону. Мимо пронесся пони, наматывая на себя ее белье. Брезентовый верх фургона зацепил бельевую веревку и потащил ее за собой вместе с остальными вещами. Позади бежал запыхавшийся молодой человек, размахивая шляпой.
— Ловите его, мисс!
Кларри ринулась за пони и догнала его в конце улочки.
— Тпру, стоять!
Кларри схватила вожжи и натянула их, останавливая животное. Подбежал развозчик. У него были веселые карие глаза, а светлые волосы торчали густой щеткой. Минуту молодые люди стояли, пытаясь отдышаться.
— Спасибо, мисс, — пыхтя, поблагодарил парень. — Бэлла норовит сбежать от меня при малейшей возможности. Слишком уж она резвая.
Кларри похлопала лошадь по крупу.
— Крепкая. Вам нужно проявить твердость и показать, кто из вас хозяин.
— Правда? — Парень насмешливо взглянул на нее. — Вы разбираетесь в лошадях, да?
— Достаточно, чтобы не позволить им убегать и портить чужое белье.
Кларри сняла рубашку, зацепившуюся за упряжь Бэллы.
— Простите, мисс.
Парень покраснел и принялся помогать ей собирать разбросанное белье.
— Меня зовут Кларри, — сообщила она.
— Джек, — представился он в свою очередь. — Джек Брэвис. Сейчас я натяну веревку.
— Думаю, половину всего этого придется постирать заново, — вздохнула Кларри.
Джек стянул веревку с крыши фургона.
— А вы работаете в «Вишневой», да?
Кларри кивнула.
— Жутковато там иногда бывает, — проворчал он.
— Да, случается, — сказала она, краснея. — Правда, я никогда вас там не видела.
Джек поднял на нее глаза.
— Я не пью. Предпочитаю ходить на танцы или в «Павильон».
— «Павильон»? А что это такое?
Джек удивленно посмотрел на нее.
— Мюзик-холл на Вестгейт-роуд. Неужели вы никогда там не были?
Кларри отрицательно покачала головой.
— Э, да вы много потеряли.
Ее охватило жгучее желание побывать там. Как объяснить Джеку, что она фактически узница, которой запрещено даже просто гулять по улице, не говоря уже о том, чтобы сходить вечером в театр? Кларри представила себе Лили, гневно обличающую дьявольскую музыку и бесстыжих шлюх на сцене.
— Чем вы торгуете? — спросила она у молодого человека.
— Чаем, — ответил Джек, отдавая ей белье.
Кларри впервые посмотрела на его фургон внимательно. На нем большими буквами было написано «Чайная компания Тайнсайда». В ее глазах зажегся интерес.
— А какие у вас сорта?
Он окинул взглядом ее невзрачное рабочее платье и поношенные ботинки.
— Самый недорогой чай, который у нас есть, — это «Семейный».
Кларри уперла руки в бока.
— И из чего он сделан? Флаури, оранж пеко, брокен пеко, сушонг, даст?[18]
Джек удивленно уставился на нее.
— Я не знаю. Это хороший крепкий чай для рабочих. Так говорит моя мама.
Кларри сдержала улыбку.
— Если хотите, чтобы я купила у вас что-нибудь, вам придется постараться.
— Ну хорошо, Кларри, — ответил Джек насмешливо. — У нас есть ассамский, дарджилинг и цейлонский чай. Цейлонский хорош для вечернего чаепития, все богачи его пьют. Идемте, посмотрите.
Он залез в фургон и вытащил корзину с пакетами чая. Каждый сорт был обернут в рисовую бумагу определенного цвета. Кларри выбрала один пакет и раскрыла его.
— Эй, что вы делаете? — спросил Джек с подозрением.
— Нюхаю.
Кларри вдохнула аромат темных листьев. Он оказался крепким и землистым и вызвал воспоминания о высокой влажности и жаре. Другой сорт имел более сильный запах, третий отдавал дымом, четвертый был резко пахнущей смесью низкокачественных листьев. Кларри закрыла глаза, и перед ее внутренним взором возникла Брахмапутра с коричневыми бурунами, склоны холмов с изумрудными чайными кустами, над которыми поднимается пар после недавнего дождя. Девушка взяла еще один пакет и, развернув, вдохнула его запах. И сразу же его тонкий пряный аромат пробудил воспоминания о сандаловом дереве и о дубе, о вешних водах и о предрассветном тумане. Сердце Кларри сжалось от тоски. Это был запах Белгури.
— Вот этот, — сказала она, и ее глаза наполнились слезами. — Я возьму вот этот.
Джек растерянно взглянул на нее.
— Это дарджилинг. Он довольно дорогой.
— Я знаю, — сказала Кларри, улыбнувшись, и достала кошелек, который всегда носила с собой.
Она вручила Джеку бóльшую часть своего недельного заработка.
— Вы удивительная девушка, Кларри, — сказал он, внимательно глядя на нее. — Откуда вы знаете столько о чае? Вы иностранка?
Кларри испытала замешательство. Незачем говорить ему, что она дочь чайного плантатора. Все равно он подумает, что она лжет.
— Мой отец служил в Индии. Там он многое узнал о чае и передал эти знания мне.
Джек озадаченно взглянул на нее.
— И говорите вы как-то необычно. Вы нездешняя, правда?
Больше он ничего не успел спросить, потому что из-за спины Кларри раздался вопль:
— Что, черт возьми, здесь происходит?!
Кларри, вздрогнув, обернулась. У калитки стояла рассвирепевшая Лили.
— А ну-ка подойди сюда, красотка. Что ты сделала с моим бельем?
Видя напряжение, отразившееся на лице Кларри, Джек решил вмешаться.
— Извините, миссис, — крикнул он. — Это я виноват. Сейчас я все исправлю.
— Убирайся отсюда! — заорала на него Лили. — А ты сию минуту возвращайся в дом, бесстыжая девчонка!
— Да она прелесть, не правда ли? — тихо проговорил Джек, обращаясь к Кларри.
— Вам лучше уйти, — сказала она ему. — А то она сделает из вас начинку для пирогов.
Джек прыснул.
— Простите, что создал вам неприятности. И большое спасибо за то, что остановили Бэллу.
— А вам спасибо за чай, — улыбнулась ему Кларри, засовывая пакет в карман своего передника, прежде чем повернуться и уйти.