- А не будут досужие кумушки и старухи нас осуждать? - первая заговорила Оля. - Скажут, кощунствуют над памятью своей же подруги.

- Все может быть, - произнесла Дуся. - Вот поэтому я и решила вынести идею на ваш совет.

- А что касается досужих кумушек, то мы будем это делать втайне от них. Вот только без председателя и бригадира нам не обойтись.

- А что председатель и бригадир за нас работать будут? - сказала Мотя и в ее голосе чувствовалось возмущение.

- Да нет, Моть, оно не так, как ты думаешь, - стала разъяснять до конца идею Дуся. - Молча работать, прок в этом не велик. Здесь надо провернуть дело так, чтобы знали не только мы, но и весь колхоз, район, а может, и область, чтобы они подхватили наш почин, одобрили и использовали его в других местах.

- Ох, Дуська! Ты далеко метишь, - воскликнула Оля. - Ты хочешь быть прямо, как Паша Ангелина.

- Что ты, Оль, это ты далеко хватила, - выслушав подругу, сказала Дуся. - Я проще задумала, чтобы заработанные нами трудодни отчислялись родителям покойной Раи. Ведь по области не одна наша Рая погибла на колхозной работе от фашистских мин и снарядов, есть и другие женщины, у которых остались престарелые родители, малые дети. Их должен кто-то кормить, одевать.

- А государство? - спросила Вера. - Оно должно взять эту функцию на себя.

- Это в будущем, а сейчас ему не до нас. Может, где и платит государство, но только не у нас - в прифронтовой зоне. Пока разберутся, то да се, а есть хочется сегодня и завтра.

- Сама по себе идея хорошая, но как ее претворить в жизнь? - все еще не понимая до конца затею подруги, говорила Мотя.

- Ну, что тут непонятного! - уже с раздражением говорила Дуся. Норму берем на шесть человек, а в пятером ее выполняем. Заработанное, опять же, делим на шесть частей и шестую часть отдаем Раиным родителям. Вот вся арифметика.

- Вот как! - воскликнули разом Оля и Вера. - Теперь понятно, сказала Оля.

- А я предлагаю такой вариант, - произнесла Мотя, - работаем до конца года впятером, а полученное нами на заработанные трудодни делим на шестерых и шестую часть отдаем родителям Раи. Без всякой там волокиты. И нам не хлопотно, и родителям хорошо. В этом варианте к нам никто не придерется. Я заработала, значит это мое и с кем хочу с тем и поделюсь. Никто мне не укажет ни председатель, ни бригадир, ни сам дьявол.

- Я тебя, Мотя, понимаю, - начала говорить Дуся, - мне кажется, твой вариант останется, только при нас, но мне думается, его надо распространить и на другие колхозы, где есть люди пострадавшие от немецких захватчиков в период работ на колхозном производстве, как например, родители Раи. Если, конечно согласится председатель и в районе. А что касается хлопотности, как говоришь ты, то я не нахожу в своем варианте. Берем норму на шестерых, а выполняем впятером. - Вот, к примеру, - сказала Дуся, - становимся мы у барабана молотилки и работаем посменно шесть суток. Значит одни сутки за Раю. И так на любой работе.

- Но не всегда мы будем работать впятером, не соглашалась Мотя. Может мне одной придется где-то работать день-два, тогда как выкручиваться. Если шесть дней я буду на одной и той же работе, то понятно, а когда два-три дня, тогда как? Тут без председателя и бригадира не обойтись.

- То-то и оно, - сказала Дуся. - Он у молотилки будет, вот и поговорим с ним на эту тему, как только выпадет свободная минутка.

- А если не согласится? - засомневалась Оля.

- Согласится, - утвердительно произнесла Дуся. - Он же сам подал эту идею, а мы только ее разработали, - говорила Дуся. - Ну, а если передумал, тогда примем Мотин вариант. Он прост и для нас вполне выполним при любых условиях.

- Вот его и надо нам брать и не выдумывать слишком заумные варианты, произнесла Вера. - А в каком колхозе есть пострадавшие семьи, пусть они и заботятся о них. Почему именно мы должны ломать голову над ихними проблемами.

- Ладно, пусть решает председатель, - согласилась Дуся. - А мы готовы на любые варианты. - Правильно я говорю?

- Правильно - согласились девчонки.

Когда они подошли к молотилке, там уже возились у трактора в промасленных комбинезонах машинист с трактористом, тут же находились председатель с бригадиром, отдавая последние распоряжения.

- А-а, наша ударная молодежь пожаловала, - произнес, улыбаясь, Максим Федорович и, отдав какое-то указание бригадиру, подошел к девчонкам.

- Здравствуйте, красавицы! Не знаю, что бы мы без вас делали, мои дорогие, - продолжал говорить он, но уже без улыбки, с серьезным выражением на почерневшем от ветра и загара лице.

- Здравствуйте, Максим Федорович! - хором ответили ему девчонки.

- Как отдохнули, здоровы ли? - спросил он их, подходя ближе.

- Спасибо, хорошо, Максим Федорович, - ответила за всех Дуся.

- Ну как, станете у барабана, как договаривались?

- Уговор дороже денег, - произнесла с усмешкой Дуся.

- Вот и хорошо, другого ответа я от вас и не ожидал, - сказал Максим Федорович. - Нам во что бы то ни стало, за эту неделю надо обмолотить вот эти две скирды и вот те, не заскирдованные копны. Начнем с копен, а то вдруг пойдет дождик, пропадет столько зерна.

- Мы всегда готовы, как пионеры! - воскликнула Дуся. - Лишь бы машина не подвела.

- Похвально, похвально слышать такое от вас, девчата, - произнес председатель, довольный ответом Дуси. - С такими кадрами я спокоен. Не подвела бы погода...

- Максим Федорович, после вчерашнего разговора у нас возник вопрос к вам, а вернее, небольшая идейка. Не поддержите нас?

- Выкладывай, что за идея? - спросил он. - Если стоящая, то поддержу.

- Да как вам сказать? - начала издалека Дуся. - Для нас стоящая, а как для вас - не знаю.

- Ты, Дусь, давай поконкретнее, не ходи вокруг да около. А то вон люди уже собираются, скоро начнем.

- Ну что, девчонки, говорить? - обратилась она к подругам.

- Говори, - сказала за всех Мотя. И Дуся вкратце поведала Максиму Федоровичу о выношенной ею идее, о шестой подруге Рае, не живущей, а как бы присутствующей с ними во всех их делах и помыслах. - В утреннем разговоре с вами, когда вы сказали, что надо увековечить её имя, я убедилась в правильности возникшей идеи, но не знала, как ее воплотить в жизнь, - продолжала говорить с волнением Дуся. - А после вчерашнего вашего предложения я поняла, каким путем можно сделать. Мы с девчонками сегодня посоветовались и пришли к выводу обратиться к вам за советом. Мы разработали, как я вам уже говорила, два варианта: один, может, будет полезен для многих семей района, а второй только для престарелых родителей покойницы Раи.

Максим Федорович внимательно выслушал Дусю и, когда она кончила говорить, обвел ее подруг суровым взглядом, сказал: "Девочки, я вас понял, но дело, о котором вы просите очень серьезное, особенно первый вариант, и его хорошо неспеша обдумать и кое с кем посоветоваться. Лично я одобряю, но боюсь, кое-кто нас не правильно может понять, и тогда, к нашему огорчению, ваша идея засохнет прямо на корню не дав нужные ростки. Такой исход вашего почина, а я по-другому вашу идею называть не хочу, как вас, так и меня не устраивает. К вашей идее вернемся сегодня же, я займусь ею лично сам".

- Спасибо вам, Максим Федорович, за добрые слова, - сказала Дуся.

- Благодарить будете потом, когда добьемся положительного результата в вашем начинании, а сейчас, девчат, за работу, - произнес он и быстрым шагом пошел к молотилке, у которой все еще возились машинист, с трактористом.

Девчонки, надвинув на лоб косынки, пошли молча к молотилке.

- Так что, дядя Семен, заводить? - поспешно спросил его тракторист, преданно следя за каждым движением машиниста. Дядя Семен, старик еще свежий, широкоплеч, но слегка сгорбленный, и от этого казался еще приземистее. Из-под старенькой, замызганной и промасленной кепчонки выбивались седые волосы.

Получив, наконец, "добро", быстро побежал к колесному старенькому трактору, стоящему тут же неподалеку. Покопался в свечах, подергал за какую-то проволочку и, взявшись за заводную ручку, стал с мальчишеской натугой ею крутить. Двигатель трактора два-три раза чихнул и затарахтел. Тракторист, бросив ручку, стал дергать за ту же проволочку, что и первый раз, и двигатель то усиливал тарахтенье, то уменьшал, а когда разогрелся, стал работать равномерно.