Наконец пришелец сказал:

— Эй, ты… ты живой?

Это была женщина. Со дна, из темноты ямы, сколько ни силился, пленник не мог рассмотреть ее лица. Довольно долго оба молчали.

— Ты кто такая? — спросил он наконец. Она оперлась о решетку, очень длинная темная коса соскользнула вниз. Женщина схватила ее и дернула к себе.

— Я? — ответила она. — Я просто хотела посмотреть, как ты тут. Ну, и вообще…

— Что — вообще?

Женщина помолчала, сквозь толстые прутья он видел ее четкий силуэт.

— Ой, я и забыла, — сказала она. — Я тебе тут поесть принесла. Погоди, сейчас, только решетку открою.

Силуэт исчез, заскрежетали засовы, и в круге света появилась тонкая рука. Женщина медленно подняла, откинула тяжелую решетку, в отверстии опять показалось ее лицо.

Она оказалась очень молода, попросту, совсем девчонка, лет, наверное, четырнадцати или пятнадцати. С детского личика смотрели огромные темные глаза. Она была прехорошенькая, только выглядела напуганной.

— Я тебя в доме вчера не видал, — промолвил юноша. Она пожала плечами. Темные косы снова соскользнули вниз, такие длинные, что юноша мог бы дотянуться до них рукой. На этот раз она не стала их прятать.

— Я там была, — ответила она. У нее был глубокий низкий голос. — Ты просто не заметил, тебе же было не до того. Тем более что…

— Что?

— Так, ничего. — Взгляд ее огромных глаз скользил по нему, и выражение показалось испуганным. Уж не меня ли она боится? Ведь они же считают, будто мы колдуны.

— Слушай, — сказал он. — Ты не бойся, я ничего тебе не сделаю.

— Я и не боюсь, — ответила она, но то была неправда. Она действительно боялась, и он это чувствовал.

— Я думала… — тихо промолвила она.

— Чего?

— Я думала, что приду, а ты здесь уже мертвый.

— С чего бы мне умирать, — возразил он. — Я колдун, ты что, позабыла?

Она не ответила, лицо как-то сразу замкнулось. И зачем я ее дразню, человек помочь хочет, а я…

— Ладно тебе, — сказал он, — я пошутил. На самом деле, никакие мы не колдуны. Просто… ну, просто, бывает, что человек таким рождается. Что он умеет делать всякие… всякие штуки.

— Фокусы? — спросила девушка.

— Причем здесь фокусы! Фокусы это дело для шутов. Я имел в виду другие вещи. Ну, вот как, к примеру, ясновидящие. Ты же слыхала о ясновидящих, правда? В ваших краях их много, и даже бывает, что они по-настоящему кое-что умеют.

Она отвела взгляд и промолчала. Черт, да она мне не верит, что ли?

— Противно, когда тебя все боятся, — сказал он. — Вот и ты… Чего я тебе сделал? И откуда вы вообще узнали, кто мы такие? Шлепнуть бы того, кто нас заложил.

Ее губы дрогнули, юноше почудилось, будто она что-то говорит.

— Что? — спросил он. — Не слышу, говори громче.

— Это… — сказала она. — Это случайно вышло. Я не хотела. Я совсем не… — ее голос сорвался.

— Но причем тут ты? Я тебя не знаю. Ты ведь наверняка у Эйрэка в Бергене ни разу не была. Откуда же ты можешь нас знать?

— Я… Просто я тоже… умею… Я взяла ваш меч, и случайно узнала, что… Я не хотела. Извини.

— Ничего не понимаю. При чем тут меч? Ты ведь не могла прочесть… Словом, ты меня запутала. Объясни по-человечески!

— Я — ясновидящая, — подняв голову, промолвила она. — Иногда, когда я дотрагиваюсь до разных предметов, я иногда вижу… всякие вещи. Ну, вот, я дотронулась до этого меча, и… — она закуталась в шаль, словно ей стало холодно.

Юноша уставился на нее. Помолчал, а потом спросил:

— А ты не врешь? Ну, то есть, я хотел сказать… Просто некоторые думают, будто они на самом деле чего-то там умеют, и доводят себя до истерики. У вас ведь тут ясновидящие в почете.

— Ты так считаешь? В почете, да? Мне уже от такого почета… — девушка смолкла, кусая губы. Может, она и не врет. В любом случае она не выглядит, как человек, гордящийся собой.

(…она не обманывает это не обман она верит в то что говорит она…)

— Не обижайся, — сказал он. — Ты не врешь, я знаю. И я тебе верю, потому что и сам такое умею.

— Правда? — голос девушки был тихим. — Правда? Значит, ты не сердишься?

— Нет, конечно. Ты же, наверное, не умеешь с этим совладать? Ну, я имел в виду, это у тебя может получиться, даже если ты того не хочешь, правда?

— Да, это действительно… Я действительно иногда…

— Понимаю. Я тоже почти не умею этим управлять. Кстати, я, между прочим, слыхал, что у вас тут в Венделтинге есть ясновидящая, только не верил. Я их столько повидал, и почти все или вруньи, или истерички. Ты ведь дочь Желез…. ну, то есть, конунга?

— Да.

— Как тебя зовут?

— Улла.

— А меня — Бран.

— Как?

— Бран.

Девушка пошевелила губами, точно пробовала имя на вкус.

— Слушай, Улла, — сказал Бран. — Воды у тебя случайно нет? Ужасно хочется пить.

— Ой! — она всплеснула руками. — Что же я! Болтаю, болтаю, даже позабыла, зачем пришла. Сейчас, погоди.

Отодвинувшись, от края, она немного повозилась наверху, а потом над отверстием снова возникло ее лицо.

— Держи, — ее глаза блеснули в полутьме. — Я тебе сейчас его спущу.

Вниз скользнул узелок, привязанный к веревке. Бран поймал его и принялся распутывать узлы.

— Оставь это там, — сказала Улла. Бран поднял голову. Сквозь зубы, занятые веревкой, пробормотал:

— А тебе потом не влетит?

— Мне? За что?

— Ну… — Узел наконец поддался. — Тебе ведь, наверное, никто не велел сюда приходить?

— И что? — Улла дернула плечом. — А я вот захотела и пришла.

Бран развернул платок и достал небольшой кожаный бурдюк. Услыхав глухое бульканье, он лишь теперь почувствовал, до чего хочется пить.

Когда он оторвался от воды и поглядел наверх, девушка была там. Бран ладонью вытер губы.

— Слушай, — сказал он. — Где мой отец? Ты, может, его видела?

— В доме, — отозвалась Улла.

— Чего он там делает?

Она пожала плечами. Ее лицо изменилось, словно внутри захлопнулась невидимая дверь.

— Его твой отец там держит, да? — спросил Бран.

— Да.

— Чего он хочет?

Она молчала. Бран ощутил, как между ними подымается стена.

— Чего хочет твой отец? — возвысив голос, спросил он. — Слышишь, или нет? Говори!

Она, казалось, превратилась в камень. Бран постарался взять себя в руки. Нужно было лишь заглянуть в ее мысли, и…

Но в ее мыслях он увидел только страх. Страх и замешательство.

— Да не молчи же! — взорвался Бран. — Ты чего, онемела? Мой отец жив? Жив?! Отвечай мне, лен арь! Черт возьми! (Далее по тексту ирландские слова и выражения в основном будут дублироваться русским переводом.)

Она закрыла ладонями лицо и отодвинулась от края. Стало очень тихо.

— Эй, — остывая, окликнул Бран. — Улла, ты здесь?

Он подождал, но она не отвечала. Тогда он вновь заговорил:

— Я тебя обидел, да? Извини, я нечаянно. Просто я очень волнуюсь за отца. Пойми меня, пожалуйста. Я не хотел вот так с тобой, честное слово. Не уходи, прошу. Улла, слышишь?

Шорох. Из-за края выглянуло ее бледное лицо.

— Не уходи, — повторил Бран. — Ладно?

— Больше не кричи на меня, — вздрагивающим голосом проговорила она. — Никогда на меня не кричи… пожалуйста.

— Я не буду. Прости, не буду. Не сердись.

— Я и не сержусь, — она провела ладошкой по глазам. — Я же понимаю, почему ты… Просто ты нервничаешь, так?

— Да. Я ведь даже не знаю, жив он, или…

— Жив, не бойся. И можешь не волноваться, мой отец его ни за что не убьет.

— С чего ты так уверена?

Глаза девушки сверкнули, как черные огоньки. Она произнесла:

— Я это знаю.

— Откуда? Тебе что, твой отец сказал?

— Он мне ничего не говорил, но только это так.

— Слушай, чего ты крутишь? — выговорил Бран. — Тебе что, нравится меня изводить, что ли?

Она замотала головой:

— Я и не думала тебя изводить. Я просто… ну, это просто… — она огляделась. Свесила голову в яму и произнесла:

— Если скажу, ты меня не выдашь?