♦ •

•

Прикрывая отходящие части, неся большие потери мой отряд моряков настолько стал малочисленным, что командованию пришлось его подменить пятым батальоном. Последний, потеряв так-же не меньше третьей части своих штыков запросил себе смену, но заменить его было уже нечем и некем, поэтому его остаткам и пору чили нести охранение и задерживать вражеский нажим у самого аула Ьельбек.

На этом участке наши лобовые бригады понеся непоправимые потери, все же прорвали неприятельскую линию осажденной крепости и соединились с гарнизоном Севастополя.

Нескольким матросам осажденной со всех сторон крепости, каким то чудом удалось обнаружить и открыть скрытые штольни неприятеля и через них впустить подошедшие подразделения с Юга генерала Грекова.

Приморская армия составлявшая крепостной гарнизон, одновременно пополнилась значительными люд-сними силами генералов Волкова и Грекова, которые личной отвагой подняли в них боевой дух и вывели, как обещали, из окружения обратно в Севастополь.

Многое сделали на конечном рубеже Юга России эти два генерала. Они дважды попадали в окружение, дважды громили фашистов и дважды выводили свои войска из огневого капкана смерти.

Неприятель, как и в сорок первом году, был остановлен у самых ворот крепости, но и малочисленному осажденному гарнизону уже некуда было отходить. Впереди шумело бурное море. Позади — вражеская полу-подкова.

Обложив огненной завесой город, немецкое командование применило все имеющиеся у него огневые средства.

Фашистам уже был нужен не сам город. Они стремились захватить его живых обывателей, защитников в черных бушлатах....

Послушные слуги фюрера - Геринг и Манштейн осаждали крепость с воздуха и с суши, из самых больших калибров орудийных стволов.

Осаждающий враг бросил на городские руины не меньше как полмиллиона разрывных снарядов, не считая воздушных бомб.

И все-же, будучи скованными с трех сторон, черноморцы не уступали своих гнезд обороны.

Были моменты, когда матрос израсходовав последний патрон, подымался из своего укрытия и один врезался в окоп неприятеля.

Воюющие стороны были неравные, штурмующие дивизии врага пополнялись новыми силами и их превосходство сужало все оборонительные линии крепости.

Критическое положение гарнизона, на этот раз поправил, хотя временно, флот.

Несмотря на свою рассеянность, он отдельными единицами прорвался через вражеские минированные поля и у берегов Инкермана первыми своими орудийными залпами заставил Манштейна отвести ударные дивизии от стен оборонительных бастионов.

Немцы, минируя побережье Юга и район Иикерман-скнх вод. повидимому не предполагали, чтобы парализованные еще в начале оккупации полустрова русские эскадры, посмеют снова появиться под Севастополем. В этом они ошиблись.

Черноморские корабли и береговые батереи бастионов своим метким огнем, вынудили врага отказаться идти вперед на крепость, не закрепившись на своих исходных позициях.

Получив помощь с моря, гарнизон крепости тут же перегруппировался и снова был готовым встречать врага.

Русские ядра корабельных орудий и дальнобойной артиллерии, опрокинули все расчеты неприятельского командования и заставили его на некоторое время отказаться от контр-атак на Севастополь. Враг считал но просчитался. Он не смог Инкерман обойти.

Манштейн оттянул свои передовые части ко второму эшелону и в спешке накрывшего огня с кораблей, бросил много боеприпасов.

Положение гарнизона считавшееся почти безнадежным, теперь начинало снова выправляться.

Это была победа совместная — флота и наземных войск. Но она дорого обошлась и матросам и солдатам, защищавшим базу флота на Юге.

Инкерман, как таковой в последнюю войну, большой роли не играл и защита, как и нажим со стороны врага последнего, не были столь важными, как сама крепость Севастополя.

Этот древнейший крымский городок, по турецким сведениям, имел не менее трехтысячной давности.

Каждый уступ его скалистых стен, сотни и тысячи раз орошались человеческой кровью.

Древнейшие греческие поэты и географы с ужасом рассказывают в своих поэтических стихах о неприступных скалах Инкермана. с которых Скифы сбрасывали вниз головами пленных мореплавателей — греков.

Он в те времена ни кем не был покорен и как-то совсем случайно был взят только Диофантом, знаменитым полководцем того времени Митридата 4-го царя Пон-тийского.

* *

Защищая крепость, надеясь только на свои силы, Севастопольский гарнизон опасался одного: чтобы само

начальство в последнюю минуту нс сдрейфило, что позднее и случилось.

Немецким многочисленным дивизиям, при всей их технике, никогда не удалось бы отбросить в скалы Хер-соиеса войска обороны, если бы последние имели в своем распоряжении хотя бы одну эскадрилью самолетов.

Штурмующему врагу давала перевес над нами исключительно герингская авиация, которая беспрепятственно хозяйничала в воздухе. И только благодаря этому воздушному хозяину все попытки нашего командования — теснить врага от стен города — нс привели ни к чему.

Немцы укрывшись за крышей горных склонов от огня артиллерии, с помощью своей авиации задержались.

Мой отряд растрепанный боями, пополнился разношерстным составом. Матросов в нем осталось очень мало и он должен был влиться в минометный батальон, стоявший левее Малахова Кургана.

Разместившись на трех танкетках и одной бронемашине. вошедший в состав минометчиков, мой отряд тронулся на оборонительную линию, именовавшуюся условно — под номером 9.

Прислонившись к холодной броне машины я не верил, что враг сильнее нас, что он может сломать оборону города, но когда добрался до места назначения и разместил отряд по огневым точкам, мне стало ясно, что Севастополь, так или иначе, удержать сил не хватит, что целостной обороны, как и прежде нет и что. не смотря на задержку врага под городскими стенами, успехи всс-же на его стороне.

Тогда я ясно увидел нашу заброшенность, одиночество, в которое бросила нас всесильная Москва, отказав Севастополю в помощи не только живой силой, но и медикаментами, боеприпасами и продуктами, не говоря уже о самолетах.

Кремль сознательно отдавал и город н его гарнизон на гибель. Ведь каждому было ясно, что горсточка русских солдат, перед целыми вражескими полчищами, как бы вынослива не была, устоять не могла.

И даже партизанам Папанина было запрещено идти нам на помощь.

Мировая общественность уже знает о героике русских воинов защищавших от фашистов Сталинград. Одессу, Севастополь, иные города нашей родины, знает о Белгородском и ином окружении. Она восхищается мужеством наших воинов. Но историки еще не написали, какой ценой для русского народа давалась эта победа и сколько она взяла ненужных солдатских жертв, благодаря только бездушию и безалаберности в „стратегии” Верховного командования СССР.....

Неволя, в которой очутился снова Российский народ после войны, не стимулировала чудовищных потерь русских солдат, как и самой победы над врагом.

• *

Прикрываясь авиацией, вражеская артиллерия возобновила интенсивность своего огня и дала возможность дивизиям Эс-эс перейти к шту рму крепости.

Продолжавшийся десятичасовой бой у стен города всс-же не дал врагу того, что он ожидал.

Понеся большие потери, гитлеровцы прекратили наступление и инициативу штурма крепости передали своей авиации.

На рассвете следующего дня, для Севастополя настал „страшный суд”.

Воздушные хищники Гитлера с бреющего полета бросились на город, забросав буквально все точки обороны бомбами.

От этой бомбардировки с воздуха обороняющиеся понесли больше потерь, чем от обстрела артиллерии и другого оружия.