Как видно не дремало и командование врага, зная о замыслах Волкова через своих лазутчиков, которое решило задержать с воздуха наши части и перерезать пути соединения с остатками Севастопольского гарнизона.

Враг бросил в район сражений несколько эскадрилий штурмовой авиации, которая на бреющем полете забросала взрывчатками продвигающиеся наши бригады, остановив в тоже время свои бегущие резервы, давая им возможность опомниться от внезапных атак русских.

Подоспевшие в это время неприятельские полки из Симферополя, пополнили потери своих резервных частей и начали не отходить, а перешли в контр-атаку.

Бои на этом участке стали особенно ожесточенные. Волковцы упорно стремились прорваться к крепости, немцы с остервенением задержали их, не считаясь с потерями. Центральная дорога сплошь была завалена трупами своих и чужих.

Все-же, не смотря на превосходство немецких сил, нашим частям удалось закрепиться по обеим сторонам лесоизвилистой дороги, так как сама местность Юго-

Западной стороны Бахчисарая не давала возможности неприятелю развернуться и довести свои атакующие действия до больших размеров.

Естественные рельефы каменистого грунта пустырей играют большую роль при наступлении и отступлении и только поэтому, хотя вражеская авиация и прорезала наши позиции беспрерывным огнем, инициатива боя оставалась на стороне русских.

Одна из трех наших бригад, дважды опрокидывала назад Koirrp-атакующих гитлеровцев, сосредоточившими все свое внимание на самом ценре дороги. Но враг пополняя все время свои таявшие силы новыми н свежими резервами, снова и снова шел в атаку.

Ряды бригад редели... Эта доблесть и мужество моряков и их презрение к смерти, образумили не один десяток эсэсовцев не встречаться ни с одним русским черноморцем.

Под прикрытием штурмовой авиации немцы теснили наш лобовой выступ. Началась рукопашная схватка на косогоре.

Шум моторов воздушных штурмовиков прекратился. Слышалось только прерывистое дыхание людей, предсмертные крики, стоны раненых, да возгласы: „Хай Гитлер!”. „Бей фашистов!”...

Как долго продолжалась эта схватка на косогоре я не помню, так как был ранен пулей в бедро к конту жен булыжниками взорвавшейся мины.

стыковые атаки, переходившие в рукопашную схватку под Бахчисараем, шли одна за другой.

Смерть, выбирая себе жатву, носилась над нами как угорелая, но меня щадила. Хотя пуля нанесла мне третье ранение, из строя я «е выбыл.

Стоны падающих, команда коловших, замораживали всякие чувства к болевшим ранам. В ушах стоял непрерывный шум и гул. Сознание то терялось, то вспыхивало с новой силой.

Наших Черноморцев настолько обуял боевой пыл, что с одним русским матросом не могли справиться несколько эсэсовцев.

Никогда не стирается из памяти фигура одного из многих наших богатырей — матроса Лесного.

Окруженный целой ватагой фашистов, Лесной стоял во весь свой высокий рост и разил врага то штыком, то прикладом. Крутом него уже валялись трупы не одного немца.

Устрашенный его видом, неприятель остановился. В это время залп врага свалил Лесного на землю, которую он защищал. Моряк был еще жив. Один из фашистов приблизившись к нему, ударил прикладом по голове.

Остальные фрицы набросились на безжизненное уже тело. Топтали его ногами, наступали на лицо и взмахами клинков рубили.... пока от Лесного ие осталась бесформенная груда кровавого мяса.

Таких героических поступков было множество и они служили примерами в последующие бои и страшно пугали врага, который приближаясь к матросам невольно приостанавливался.

Сопротивление кончается, но время дает выигрыш.

Для продолжения наступательных действий наших трех бригад, нужна была помощь крымских партизанских отрядов.

Их командиру Папанину срочно была послана эстафета, о присылке помощи.

Но ответ был получен — полный отказ. Идти к нам на помощь Папанин отказался, ссылаясь на запрет обкома партии.

Для тыловиков диверсионной службы, советский шлагбаум соединения с армией попавшей в окружение, был закрыт.

Чем мотивировался этот отказ, граничавшнн с прямым предательством своих же русских воинов, было неизвестно. Но факт оставался фактом. Остатки в живых Волковцев должны надеяться только на свои последние силы, которые были уже на исходе.

При наличии такой силы генералу Волкову трудно было совершить прорыв и снятие вражеских частей с осады города тем более, что пробираясь через множество препятствий, бригады его редели.

Поэтому атакующие с тыла войска Волкова не могли повернуть колесо вспять и заставить оккупантов отказаться от плана осады Севастополя, не считая ослабления некоторого их нажима на крепость.

Ш

Матросы, как и их собратья пехотинцы, в неравных боях совершенно выбились из сил и чаще начали поддаваться усталости.

По их изможденным лицам трудно было узнать даже близкому начальнику, что именно эти самые люди совсем недавно были жизнерадостными моряками.

Под ногами черноморцев Крымская земля стонала, ее поверхность полыхала ножарзми и воинам нельзя было найти место, чтобы хотя «а пару минут укрыть свою голову.

Гитлеровские резервы безостановочно контратаковали двигавшуюся вперед армию тыла. Но враг и сам нес настолько большие потери, что не решался наступать по ночам.

И только ночь приносила временную передышку. Ночная Крымская влага очищала воздух от ядовитого дыма взорвавшихся бомб и снарядов и от нестерпимого смрада разлагающихся трупов.

Солдаты жадно вдыхали свежий воздух, чтобы на завтра снова находиться в чаду и зловонии.

В последующие годы жизни мне не приходилось нигде больше встречать такие ночи, как только там, далеко, далеко на Юге России. Они только там такие бывают, которые своей живительной влагой даже раненому возвращали жизнь.

• •

•

Хотя руль управления войсками находился в надежных руках генерала Волкова, маневренность прорывавшихся частей из-за усталости, становилась все труднее и труднее.

Молодые матросы, подражая выносливости своих сотоварищей из старослужащих, тщетно старались усвоить всю тяжелость и сложность ведения огня при отходе на суше.

Будучи под прикрнтием левого крыла бригады я невольно вспоминал поучительное наставление своего непосредственного начальника:

„Хотя на суше все бывает простым и доступным, эта простота, требует глубокого понимания даже самых опытных полководцев”.

И действительно: командир, попадая под факты множества непредусмотренных задержек, которых на позиции немало и, которые штабу заблаговременно предусмотреть нельзя, сразу становится далеким от той цели, которая была поставлена ему начальством для немедленного выполнения.

Группа или даже целая армия в мирное время по планам штаба, в своей структуре проста, но штаб чаще всего не предусматривает, что на фронте, в боевое время, эту армию могут двигать мельчайшие винтики сложнейшей военной машины.

В современных войнах, даже в стенах штаба крупного масштаба, невозможно всего предугадать и если мы вернемся к дням прошедшей второй мировой войны, то увидим, что и тогда верховное командование страдало „болезнью” — непредусмотрительности фронтовых задержек на местах боевых действий и лишь только по-1)3

тому, что ни одна из воюющих частей не состояла и нс составляла из себя целого куска, а все было собрано из отдельных единнц-индквидуумов, разных родов оружия и разных национальностей.

Поэтому, нам участникам обороны Севастополя, больше чем кому либо другому становится понятным, что самый даровитый полководец прошлой России и тот не смог бы в условиях тех дней, под навесами крепости держать врага у ее подступов целых девять месяцев.