Но началась куда раньше, ночью, с вылазки из лагеря Яммы во дворец султана Гарибы.
***
- Ибни? - не обращая внимания на бьющуюся в клетке крылатую джинью, удивился султан Гарибы. - Я же приказывал тебя убить. Как ты выжил?
Амин вхолостую замахнулся джамбией, но казавшаяся обманчиво близко фигура снова исчезла, появившись у него за спиной.
Колдун явно наслаждался игрой.
- Так это ты тот смертный, сумевший договориться с джинами? - спросил вдруг он. - Правда? Неужели! Глупец, зачем? Ты же прекрасно знал, что я могу одним желанием сделать так, чтобы вас не стало. И хумай его исполнит. Куда она денется. Амани!
Амин, вздрогнув, снова замахнулся.
- Повелитель, - темноволосая красавца склонилась на пороге комнаты.
- Смотри, как пляшет, - снова появляясь в другой стороне, усмехнулся колдун. - Спой, Амани. Пусть у него будет музыка.
- Повинуюсь, повелитель, - тихо откликнулась красавица и, запрокинув голову, закричала, наполняя воздух отчаянием и безнадёжностью.
Амин, сдерживая слёзы, закрыл глаза, замирая.
- Удивительно, - протянул колдун, делая девушке знак прекратить. - Для всех смертных, кроме её хозяина, песни хумай - боль и смерть… Значит, ты поёшь не только для меня, Амани?
Красавица подняла голову, глядя на колдуна глазами Валида, и Амин опять замахнулся. На этот раз попал.
Шипя ругательства, колдун зажал рану на руке куфией. А над Амином, рыча, замерло чудовище - не то женщина, не то кошка. С саблевидных громадных клыков, пенясь, стекала слюна.
- Ну и где тои защитники? – вздохнул колдун, успокоившись, когда призрачные тени за окном, атаковавшие башню, исчезли. - Никогда не доверяй джинам. Это первое, чему учится волшебник. Но куда это знать обычному смертному, пусть и шехзаде! Ты думал, они будут слушать твои приказы, ибни, твои джины? Нет, они просто боятся за свою свободу, и уж конечно, не отдадут её в руки какого-то опального царевича. Они предали тебя при первой возможности. Знаешь, почему? Потому что ты человек, а в старину, ибни, считалось, что только человек может победить великого колдуна.
- Ты льстишь себе, - прохрипел Амин, зажмуриваясь. - Ты отнюдь не велик. Какая-то птица сильнее тебя? Ещё и синяя. Она лопает сладости и танцует на поручнях, зная, что свалится. А потом обвиняет всех, кроме себя. И она сильнее тебя!
Колдун перевёл взгляд на неподижную красавицу.
- Ты прав, - медленно протянул он. - И что, мне пожелать стать таким, как она? Вторым… хумай?
Амин с надеждой закрыл глаза и вздрогнул, когда колдун расхохотался.
- Ибни, какой ты глупец! Я, знаешь ли, тоже в детстве любил послушать сказки. На такую грубую уловку меня не возьмёшь. Джинам стоило бы поставить на колдуна. Но никого сильнее меня в мире больше нет, так что… Амани, - повернулся к красавице султан.
- Слушаю, Повелитель, - мёртвым голосом отозвалась хумай.
- Я хочу, - медленно начал колдун, - чтобы ты…
Договорить он не успел. Вздрогнула башня, вздрогнул дворец, гуль, стоящая над Амином, застонала, отшатываясь к хозяину.
- Ну что ещё за.., - ворчливо протянул султан оборачиваясь. И ахнул. - Иблис!
- Что, родного брата не признал? - усмехнулся Насим, проходя в комнату. Мимо ощерившейся гули, мимо стоящей на коленях хумай и лежащего на ковре Амина. - Всего десять лет не виделись!
- Ты не можешь колдовать, - отшатываясь, выдохнул колдун. - Ты раб!
Насим улыбнулся и протянул руку, на которой больше не было клейма. Как не было и алой отметины на лбу.
- Обсудим это?
- Твоё проклятье необратимо!
- Правда? - невинно поинтересовался мальчик, помахивая перед султаном Гарибы свитком. - Да, милый братец? Пока ты так весело разбираешься с султанатом Яммы, тебе стоило получше следить за своими подземельями… и тайниками…
- Да заберёт тебя шайтан! - выдохнул колдун, натыкаясь на стену и подаваясь вперёд.
- Сам катись к Вадду, - отозвался Насим, протягивая к нему руки. - Мы в прошлый раз так и не решили, кто из нас могущественней. Нет, хумай вне конкуренции, но мы же с тобой люди, брат, а это намного величественней. Все эти джины, боги, духи - лишь пытаются быть похожими на нас, людей. У них неплохо получается, но нет страсти.
Колдун ослабился, шагая к нему.
- А ты всё такой же философ, братец. Похоже, даже рабству не под силу избавить тебя от этой вредной привычки. Ну что ж, горбатому к Вадду дорога, - и ударил волной чёрной тени, разрезавшей комнату напополам, а вместе с ней и башню.
***
- Султан Яммы, - протянул стоящий на выломанных дворцовых воротах мальчик. - Мир тебе. Или война? - усмехнулся он, поглядывая на окружившую султана гвардию.
Развалины дворца вокруг чумазого десятилетнего мальчишки смотрелись достаточно эффектно, чтобы великий султан Яммы не пропустил приветствие какого-то ибни мимо ушей.
- И кто же ты такой? - надменно протянул Халиб.
- Похоже, - мальчик наклонился, поднимая за волосы обезображенную голову колдуна, - теперь я султан Гарибы. Будем знакомы, о мой венценосный брат, - и рассмеялся долгим, безумным смехом.
Халиб терпеливо дождался, когда он успокоится.
- Будем. Для начала могу я спросить твоё имя?
Мальчик пожал плечами, опустив голову.
- Моё настоящее имя мертво. Можешь звать меня Насим, это имя мне нравится. На нём лежит этакий оттенок неволи, оттенок бунтарства…
- Чего ты хочешь, Насим? - как и проигравший колдун, Халиб философии был чужд.
- Склонись передо мной, - улыбнулся мальчик. - Для начала.
Халиб тихо рассмеялся.
- С какой стати? У меня есть джины, а ты всего лишь колдун.
- Джины? Ну что ж, позови. А впрочем, - махнул рукой Насим. - Если уж мы меряемся силой, то у меня есть хумай, - и подмигнул побледневшему султану. - От брата в наследство досталась. Амани!
Темноволосая красавица шагнула к нему из тени упавшей колонны, опустилась на колени.
- Повелитель.
- Я хочу, - медленно, улыбаясь, протянул мальчик, - чтобы ты…
И, захрипев, повалился навзничь.
***
Амин придерживал вздрагивающее тело мальчика, положив голову себе на колени. Обагрившаяся кровью джамбия, более ненужная, лежала в стороне. Из глубокой раны в груди Насима ручейками бежала кровь, собираясь в лужицы на мраморе двора.
- Я хочу… жить, - шепнул Насим, и из обращённых в небо глаз по щекам заструились слёзы. - Амани! Я очень хочу…
И поперхнулся кровью, не договорив.
Амин молча положил затихшее тело на мраморные плиты. Поднял глаза на брата и пошёл, пошатываясь к нему. Отшвырнул попавшуюся по дороге джамбию. Сверкнув в утренних лучах, та исчезла где-то в перевёрнутой чаше фонтана.
Халиб молча смотрел на юношу, но рука султана словно сама собой легла на рукоять меча.
- Ты хотел знать, как приручить джинов? - подняв взгляд на брата, произнёс Амин. - Смотри, - и повернулся к стоящей на коленях красавице. - Амани!
Девушка подняла голову и отозвалась равнодушным, скрипучим голосом:
- Повелитель.
- Слушай моё желание, хумай, - выдохнул Амин, глядя красавице в глаза.
- Слушаю и повинуюсь, повелитель.
- Я хочу, - Амин вдохнул поглубже. Осмотрел руины вокруг, скалящихся гулей, джинов, собравшихся на крыше и колоннах чуть подальше. - Я хочу, чтобы ты была свободна.
В наступившей мёртвой тишине, казалось, было слышно, как хохочет красавица Аллат на небосклоне.
Чёрные, завораживающие глаза, не отрывающиеся от Амина, изумлённо распахнулись.
- Это всё, чего хочет повелитель? - ровным голосом уточнила хумай.
Амин посмотрел на неё в ответ. И медленно кивнул.
- Да.
Отвернувшись, девушка медленно поднялась. Выпрямилась. Расправила руки…
…Лазурная птица-желание, тяжело взмахнув крыльями, взлетела, и синее яркое небо обняло её в ответ, принимая свободную хумай…
Когда сверкающая искорка исчезла в прозрачной синеве, Амин опустил голову и обернулся к султану Яммы.
Мгновение братья смотрели друг на друга, потом Халиб громко захохотал.