Колдуна куда больше интересовало, как бы убедить “хозяина” проплыть Гарибу и отправиться… да в ту же Ямму. Что-то подсказывало, что просто так Амин не согласится…
И, задумавшись, даже Насим пропустил, как прямо во время рассказа о темноте фигура Амина сверкнула золотом… и исчезла, растворившись в воздухе.
- Это… это что? - первым обрёл дар речи Захир. - Испытание ещё не закончено? Эй, малец… эй, ты там в порядке?
Насим упал на колени, вцепившись руками в волосы.
Уж портал-то он и спустя десяток лет бы узнал. И узнал, к кому Амина отнесло…
Прощай надежда избавиться от проклятья - ещё лет на сотню точно.
Шайтан, ну почему же так не везёт!
***
- Поздравляю, ибни.
Амин с трудом открыл глаза. Голова трещала и была такой же тяжёлой, как здоровенный мешок с золотом… или с персиками, которые Амин в Бакхре на всю жизнь натаскался.
- Поздравляю, - повторил голос. - Ты выиграл Испытание.
Амин перевёл взгляд на руки, спохватившись, сообразил, что крокодила у него уже нет. И с трудом сфокусировал взгляд на стоящем над ним человеке.
Мужчина. Не юный, но ещё молодой, красивый, в дорогой - даже очень дорогой - но не вычурной одежде.
А от насмешливого взгляда Амин поёжился. Но вспомнил, где слышал этот голос и попытался сползти софы на укрытый пушистым ковром пол.
- Ну-ну, ибни, - усмехнулся мужчина. - Я, конечно, султан, но кланяться мне не нужно. Это совсем не то, что я от тебя сейчас хочу. Встань.
Голова кружилась, слова застряли в горле, и Амин смог лишь, пошатываясь, встать.
Султан великой Гарибы продолжал смотреть на него, усмехаясь.
- Что ж, ибни, теперь ты, наверное, ждёшь, то я покажу тебе твой выигрыш? Иди-ка сюда, - и указал юноше на кровать в дальнем углу комнаты.
Амин бездумно - лишь потому, что приказали - подошёл. Присмотрелся. И, пошатнувшись, схватился за один из столбиков кровати
Среди подушек и дорогого шёлкового сукна лежала девушка, прекрасная, как заря. Кожа благородного цвета слоновой кости, тёмные чарующие глаза, высокие скулы, правильной формы нос, манящие губы…
Амин узнал её.
- Видишь ли, ибни, - протянул султан, подойдя к кровати и склоняясь над девушкой. - На самом деле у меня нет дочери. И никогда не было. Но мне пришлось придумать эту ложь, чтобы заманить сюда отчаянных глупцов со всего мира. А она, - султан подцепил тёмный, переливающийся локон, пропустил сквозь пальцы, - она любит бесстрашных глупцов. Впрочем, я не особенно надеялся, что эта ловушка сработает, слишком грубо для неё, она обходила куда более сложные капканы. Она сбежала даже отсюда, хотя была у меня в руках. Но удивительно - она всё равно пришла. Вместе с тобой. Это действительно удивительно, ибни, хоть ты и не в состоянии это осознать.
- Кто она? - вытолкнул, наконец, слова Амин. - И зачем.., - и замер, когда девушка открыла глаза.
- Амани, - потянулся к ней мужчина. - Моя Амани.
Девушка встретилась с ним взглядом. И тоскливо, скрипуче закричала.
В это же мгновение Амин бросился на султана, не рассуждая, что делает. Только зачем: Валиду больно, и он должен помочь.
Ничего он не успел - мужчина, не оборачиваясь, щёлкнул пальцами, и Амин завис над полом, беспомощно барахтаясь.
Но следующие слова заставили его замереть.
- Моя хумай, как долго ты пряталась от меня, - протянул султан. - Что мне сделать с этим ибни за все годы ожидания, которое ты заставила меня терпеть?
- Ничего, - скрипучим голосом Валида отозвалась красавица. - Тебе это не нужно. Я здесь. И я… твоя. Я исполню любое твоё желание. Приказывай… повелитель.
Амин в который раз рванулся, а мужчина, улыбаясь, произнёс:
- Свободолюбивая хумай говорит такие слова… Наверное, мне стоило бы заточить этого ибни в темницу… или отдать моим гулям… Ты видела моих гулей? Но я милостив и сжалюсь. Я не буду ничего с ним делать. Сделаешь ты. Слушай, хумай. Я хочу, чтобы ты убила его.
Амин вздрогнул, встретившись взглядом с красавицей … Валидом.
- Слушаю, - склонила голову она. - И повинуюсь. Повелитель.
И мир вокруг сжался в одну точку, а потом снова взорвался феерией красок.
На этот раз ни комната, ни стоящий над ним человек не были незнакомыми.
Амин слишком часто видел старшего брата в кошмарах, чтобы не узнать его.
Ночь седьмая. Джины
Цепи звенели каждый раз, когда Амин поворачивался. Маленькая, сырая камера не давала возможности даже вытянуться в полный рост, так что вертеться приходилось много. К тому же, из щелей в полу - достаточно широких, чтобы проскочила крыса - постоянно дуло.
В очередной раз сев и притянув колени к подбородку, юноша подумал, что когда за ним придут, он не встанет. Просто не разогнётся. Ну и ладно.
По полу бегали любопытные крысы. Залазили на ноги, руки, взбегали на грудь. Амин, которому надоело их отпихивать, просто сидел неподвижно, шевелясь, только если маленькие слуги Иблиса тыкались в лицо…
… Пока в маленькое решётчатое окошко в двери не мелькнул свет. И почти сразу зазвенел отодвигаемый засов.
- Воюешь с крысами, брат? - положив факел на пол, усмехнулся мужчина, с ног до головы закутанный в чёрный плащ.
- Мир тебе, Халиб, - отозвался Амин, отшвыривая особенно настырную крысу. Та ощерилась, но нападать при свете не стала.
- Ты всегда был вежливым мальчиком, - султан Яммы прислонился к стене, глядя на младшего брата сверху вниз.
Амин молча, щурясь от слишком яркого света лежащего рядом факела, смотрел на него и ждал.
- И никогда не желал оказывать мне знаки уважения, - вздохнул Халиб. - Вечно или в гареме торчал, или в оружейной, но именно тогда, когда меня там не было. Это глупо, брат, не находишь? Веди ты себя иначе, я, быть может, тебя бы и пощадил.
Амин громко усмехнулся.
- Раша это не спасло.
- Раш был идиотом, - отмахнулся Халиб. - Пресмыкающимся идиотом. Ты бы ещё Салима вспомнил.
Амин молча смотрел на него.
- А ты мне всегда нравился, - продолжал султан. - И честно говоря, я нахожу это несправедливым: почему тебя, за то, что хватило ума и ловкости сбежать, я теперь должен убивать долго и мучительно, а этим молокососам достались яд и смерть во сне.
- Вы милосердны и сострадательны, о великий и мудрый… султан, да продлятся дни ваши вечно, - мрачно отозвался Амин, и мужчина захохотал - громко и весело, точно над хорошей шуткой.
- Амин, ты не меняешься! Меня всегда восхищало, как ты умеешь говорить положенный придворный речитатив так, что собеседник не сразу догадается, что его послали к гулям шайтана на пир… Как ты жил… в Бахре, да? Я только-только отправил туда надёжных людей, а ты сорвался с места… Неужели шайтан шепнул? Я всегда думал, что ты с ним в сговоре, - хохотнул Халиб. - Ну так что? Мне говорили, ты работал грузчиком у торговцев и жил в жалкой лачуге на окраине. И сутками ходил голодный, когда рынок закрывался на праздничные дни. Да? Бедный, бедный шехзаде Амин!
Амин, прикрыв глаза и расслабившись, сидел молча.
- Что-то всё-таки меняется, - хмыкнул Халиб, глядя на него. - Раньше ты бы подобное не стерпел. Это тот торговец приучил тебя к послушанию? Или ещё на корабле… А, Амин?
Юноша молчал.
- А если бы я прислал сюда палача с кнутом - ты бы не был таким тихим, - усмехнулся султан. - Стоит, брат?
Амин поднял на него спокойный взгляд.
- Зачем ты пришёл?
- Конечно же, поиздеваться над тобой, это же так весело, - рассмеялся Халиб.
- Тогда зови палача, - пожал плечами Амин, снова опуская взгляд. - Будет ещё веселее.
И даже не вздрогнул, когда султан захохотал - смачно и раскатисто, тон в тон звучащим где-то неподалёку крикам: очевидно, палач как раз работал.
- Как ты оказался в моих комнатах? - быстро спросил Халиб, оборвав смех.
- Это комнаты нашего отца, - медленно произнёс Амин, не поднимая глаз.
- Это комнаты султана, - поправил Халиб. - Отец умер, и султан теперь я. Так как ты оказался там? Ни городская, ни дворцовая охрана тебя не видели. По последним известиям, ты был в Гарибе.