Каждая частичка его кричала о том, что он не должен уходить, но он обещал Изабель, что позволит Джордану выполнять его задачу стражника, обещал, что не станет мишенью. Одной рукой он обхватил подвеску Изабель, которая была теплой в его пальцах, как если бы Иззи только что сняла её с шеи, и начал спускаться по металлическим ступеням. Они лязгали и были скользкими от снега; он почти упал несколько раз, прежде чем достиг последней ступеньки и спрыгнул на тротуар.

И тотчас же был окружен вампирами. У Саймона хватило времени узнать только двух из них, которые принадлежали к клану отеля «Дюморт» — вежливая темноволосая Лили и блондин Зик, оба ухмылялись как бесы — прежде чем его голову обмотали чем-то. Ткань плотно прижали к его горлу, и он забился, не потому что ему был нужен воздух, а потому что его горло сжали, отчего появилась боль.

— Морин передаёт привет, — сказал Зик ему на ухо.

Саймон открыл рот, чтобы закричать, но тьма накрыла его, прежде чем он смог произнести хоть звук.

— Я и не подозревала, что ты так популярен, — сказала Клэри, пока она и Джейс шли вниз по узкой мостовой, рядом с каналом Олдвэй. Наступал вечер — темнота только опустилась — и улицы были полны людей, торопящихся то туда, то сюда, облаченных в теплые плащи; их лица холодные и без эмоциональные.

Начали появляться звезды, маленькие точки света на востоке. Они освещали глаза Джейса, пока он смотрел на Клэри настороженно.

— Все знают сына Валентина.

— Я знаю, но… когда Эмма увидела тебя, она вела себя так, как будто встретилась со знаменитостью. Как будто ты был на обложке еженедельника Сумеречный Охотник каждый месяц.

— Знаешь, когда они просили меня позировать, то сказали, что было бы круто…

— Пока ты держишь на нужном месте клинок серафимов, то я не вижу проблемы, — сказала Клэри, и Джейс рассмеялся; отрывистый звук, который показал, что она по-настоящему развеселила его. Это был ее любимый смех Джейса. Джейс всегда был так сдержан, это все еще было вдохновляющим, что она одна из нескольких людей, которые могут проникнуть сквозь его заботливо собранную броню и удивить его.

— Тебе нравится она, да? — сказал Джейс.

Удивившись, Клэри спросила:

— Нравится кто? — они проходили по вымощенной улочке, которая сейчас была покрыта каменным кругом, наверно чтобы вода не заморозилась.

— Эта девочка. Эмма.

— В ней что-то есть, — признала Клэри. — Может дело в том, как она вступилась за брата Хелен? Джулиана. Она сделает все для него. Она действительно любит Блэкторнов, и она потеряла всех остальных…

— Она напоминает тебя.

— Я так не думаю, — сказала Клэри. — Может, она напоминает мне тебя.

— Потому что я маленькая блондинка, которой идут косички?

Клэри пихнула его плечом. Они достигли конца улицы, вдоль которой шли магазины. Сейчас они были закрыты, но тусклый свет исходил из окон. Клэри казалось, что она во сне или сказке, это чувство, которое Аликанте не могло дать ей — там тяжелое небо над головой, древние здания, на которых изображены сцены из легенд, и над всем возвышались ясные башни демонов, благодаря которым Аликанте дали второе имя: Город Стекла.

— Потому что, — сказала она, когда они миновали магазин с лотками с хлебом, выставленными у окна, — она потеряла свою родную семью. Но у нее есть Блэкторны. У неё больше никого нет, ни тёть, ни дядь, её некому забрать, но это сделают Блэкторны. Так что ей придется запомнить то, что знаешь ты: семья это не кровь. Это люди, которые любят тебя. Люди, которые прикрывают тебя. Как Лайтвуды делали это для тебя.

Джейс остановился. Клэри развернулась, чтобы посмотреть на него. Толпа пешеходов сновала вокруг них. Он стоял напротив входа в узкий переулок у магазина. Ветер, который дул на улице, взлохматил светлые волосы и распахнул не застегнутую куртку; она видела, как бьется пульс у него на шее.

— Подойди сюда, — сказал он, его голос был хриплым.

Клэри сделала шаг к нему, немного осторожно. Она сказала что-то, что расстроило его? Джейс редко злился на неё, но когда это происходило, он шел напролом.

Он протянул руку и мягко взял ее ладонь в свою, поведя ее за собой, пока он заглядывал за угол здания и вглядывался в тени на мостовой, которая вела к каналу.

В проходе не было никого, кроме них, и переулок закрывал вид на них с улицы. В полумраке лицо Джейса было угловатым: острые скулы, мягкие губы, золотые глаза льва.

— Я люблю тебя, — сказал он. — Я говорю это недостаточно часто. Я люблю тебя.

Она прислонилась спиной к стене. Камень был холодным. При других обстоятельствах это было бы некомфортно, но сейчас она не заботилась об этом. Она аккуратно притянула его к себе, пока их тела не приблизились друг к другу, почти не касаясь, но достаточно близко, чтобы она могла почувствовать тепло, исходящее от него. Конечно же, ему не нужно застегивать куртку, не с огнем, горящим в его венах. Запах черного перца и мыла, и холодный воздух, витали вокруг него, когда она прислонила лицо к его плечу и вздохнула.

— Клэри, — сказал он. Он говорил шепотом и с тревогой. Она могла слышать тоску в нем, тоску по физической близости, нужду в любом прикосновении.

Осторожно, он потянулся и положил пальцы на каменную стену, поймав ее в пространство между его руками. Она чувствовала его дыхание в ее волосах, легкое касание его тела. Каждая ее частичка была сверхчувствительна; повсюду, где он касался, она чувствовала, как будто крошечные иголочки покалывали ее кожу.

— Пожалуйста, не говори мне, что затащил меня в переулок и касаешься меня, даже не думая поцеловать, потому что не думаю, что смогу выдержать это, — сказала она приглушенным голосом.

Он закрыл глаза. Она могла видеть, как его темные ресницы легли на щеки, вспомнила, как обводила контур его лица пальцами, весь вес его тела на ней, ощущение прикосновения его кожи к ее.

— Нет, — сказал он, и она могла услышать темные нотки в его обычно спокойном голосе. Они стояли достаточно близко, что когда он вздыхал, она чувствовала, как его грудь вздымалась. — Мы не можем.

Она положила руки ему на грудь; его сердце под ними трепетало как крылья.

— Тогда отведи меня домой, — прошептала она, и наклонилась, чтобы прижаться губами к уголку его губ. Вообще-то она хотела слегка коснуться их, но он наклонился к ней и угол движения изменился. Она прижалась к нему сильнее, чем собиралась, её губы оказались прямо напротив его рта. Она почувствовала, как он удивленно выдохнул напротив ее рта, и в следующий момент они уже целовались, по-настоящему, медленно, горячо и крепко.

Отведи меня домой. Но это и был дом: руки Джейса вокруг нее, холодный ветер Аликанте, дующий на них. Её пальцы впились в его шею, в том месте, где волосы мягко прилегали к коже. Его ладони были плотно прижаты к камню позади нее, но он передвинул свое тело, прижав ее плотнее к стене. Его дыхание участилось. Он не касался ее руками, но она могла прикоснуться к нему, и позволила рукам свободно бродить по его рукам, вниз по груди, проследить за изгибом мышц, спуститься ниже, чтобы приподнять футболку. Её пальцы прикоснулись к обнаженной коже, а затем она просунула руки под футболку. Клэри не касалась его так долго, что чуть не забыла какая у него мягкая кожа там, где нет шрамов, как его мышцы напрягаются под ее руками. Он простонал ей в рот; на вкус он был как чай, шоколад и соль.

Она взяла поцелуй под контроль. Но он вновь взял верх, кусая ее нижнюю губу, пока она не вздрогнула, целуя уголок рта, вдоль челюсти, посасывая место на шее, где бьется пульс, выдававшее ее быстрое сердцебиение. Его кожа горела под ее руками. Горела…

Он отшатнулся, опьяненный поцелуем, врезавшись в стену позади него. Его глаза расширились, и на мгновение Клэри показалось, что она видит языки пламени в них, как два огонька в темноте. Затем свет ушел из них и Джейс лишь глубоко дышал, прижав ладони к лицу, как будто он бегал.