— Я думал, что начал лучше контролировать это, что занятия с Джорданом помогают, — разочарование наполнило его голос.

— Так оно и есть. Послушай, ты смог сконцентрировать огонь в твоих руках, это прогресс. Я касалась тебя, целовала, и я не ранена, — она положила ладонь на его щеку. — Мы пройдем через это вместе, помнишь? Не отталкивай меня. Никакого героизма.

— Я рассчитывал участвовать в соревновании по сердитости от Идриса в следующих Олимпийских играх, — сказал Джейс, но его голос уже смягчился, острота его жесткой самоненависти ушла, и на свое место вернулись веселье и сарказм.

— Вы с Алеком могли бы сердиться на пару, — сказала Клэри, улыбаясь. — Вы бы взяли золото.

Он повернул голову и поцеловал ее ладонь. Его волосы щекотали её пальцы. Все вокруг казалось тихим и спокойным; Клэри почти поверила, что они единственные люди в Аликанте.

— Я продолжаю гадать, — сказал он напротив ее кожи, — что подумает владелец магазина, когда утром придет на работу и увидит два отпечатка рук прожженных в его стене?

— Надеюсь, это застраховано?

Джейс рассмеялся, выдыхая на ее руку.

— Кстати говоря, — вспомнила Клэри, — следующее заседание совета завтра, да?

Джейс кивнул.

— Военный совет, — ответил он. — Приглашены только члены Конклава, — он нервно пошевелил пальцами. Клэри чувствовала его раздражение — Джейс был отличным стратегом и одним из лучших бойцов Конклава. Он старался не оставаться в стороне от любого совещания о сражения. Особенно, подумала она, если речь шла об использовании небесного огня в качестве оружия.

— Тогда ты можешь помочь мне кое с чем? Мне нужен оружейный магазин. Я хочу купить меч. Действительно хороший.

Джейс выглядел удивленным, затем развеселился.

— Зачем?

— Оу, знаешь. Убивать, — Клэри сделала жест рукой, надеясь, что он передаст ее воинствующие намерения относительно зла. — В смысле, я уже достаточно побыла сумеречным охотником. У меня должно быть стоящее оружие, так ведь?

Медленная улыбка растянулась на его лице.

— Лучший магазин клинков у Дайаны на улице Флинтлокк, — сказал он. Его глаза засветились. — Я зайду за тобой завтра днем.

— Это свидание, — сказала Клэри. — Вооруженное свидание.

— Намного лучше ужина и фильма, — сказал он и скрылся в тени.

5

Мера мщения

Майя подняла взгляд, когда распахнулась дверь в квартиру Джордана, и он сам ворвался внутрь, практически скользя по гладкому паркетному полу.

— Ну что? — спросил он.

Она покачала головой. Он поник. После того, как убили Омраченных, она позвала на помощь стаю, чтобы навести порядок. В отличие от демонов, Омраченные не просто испарялись, когда их убивали. Требовалась чистка. Обычно, собирали Сумеречных Охотников и Безмолвных Братьев, но теперь двери в Институт и Город Костей были закрыты. Вместо них появился Бэт и остальная стая с мешками для трупов, пока Джордан, все еще истекающий кровью после сражения, отправился на поиски Саймона.

Его не было несколько часов, и когда он вернулся, Майя все поняла по его глазам. Он нашел телефон Саймона, раздавленный всмятку, оставленный у пожарного выхода, словно издевательская записка. Помимо этого, следов Саймона не было вообще.

После этого никто из них не спал. Майя вернулась в логово волчьей стаи вместе с Бэтом, которой пообещал — хоть и немного мешкаясь — что он попросит волков поискать Саймона, и попытается (он сделал акцент на попытается) связаться с Сумеречными Охотниками в Аликанте. Была кое-какая связь со столицей Охотников, связь, которую могли использовать главари стай и кланов.

Майя вернулась в квартиру Джордана на рассвете, изможденная и отчаявшаяся. Когда он вошел, она стояла на кухне, приложив мокрое полотенце ко лбу. Она убрала его, когда Джордан посмотрел на нее; и почувствовала, как вода, словно слезы, стекает по ее лицу.

— Нет, — сказала он, — никаких новостей.

Джордан осел по стене. На нем была только футболка с коротким рукавом, чернильные рисунки Упанишады были смутно видны на его бицепсах. Волосы были влажными от пота, прилипали к его лбу, а на его шее проступал красный след от ремня его оружия. Он выглядел ужасно.

— Не могу поверить в это, — сказал он, как казалось Майе, уже в тысячный раз. — Я потерял его. Я нес за него ответственность и, черт возьми, потерял его.

— Это не твоя вина, — сказала она, это не поможет ему почувствовать себя лучше, но она не могла удержаться, чтобы что-то не сказать.

— Слушай, ты не можешь биться с каждым вампиром и другими плохими парнями в районе 3-х кварталов, и Претору не следовало тебя просить даже пытаться. Когда Саймон потерял Метку, ты попросил поддержки, не так ли? А они никого не отправили. Ты сделал все, что мог.

Джордан посмотрел вниз на свои руки и пробормотал себе под нос.

— Не достаточно хорошо.

Майя знала, что она должна подойти к нему, обнять его, утешить его. Сказать ему, что это не его вина.

Но она не могла. Вина тяжелым грузом лежала у нее на душе, словно железная плита, недосказанные слова застряли в горле. Это продолжалось уже недели. Джордан, мне надо тебе что-то рассказать. Джордан, я должна. Джордан, я.

Джордан…

Шум от звонившего телефона разрезал тишину между ними. Лихорадочно, Джордан залез в карман, и вытащил оттуда свой мобильный и поднес его к уху.

— Алло?

Майя наблюдала за ним, наклоняясь так сильно вперед, что столешница впивалась ей в ребра. На другом конце телефона она могла расслышать только бормотание, и чуть ли не кричала от нетерпения к тому времени, когда Джордан повесил трубку и посмотрел на нее. В его глазах сверкал огонек надежды.

— Это был Тил Ваксельбаум, второй по главности в Преторе, — сказал он. — Они ждут меня в штабе прямо сейчас. Думаю, они собираются помочь с поисками Саймона. Ты пойдешь? Если мы выйдем сейчас, то успеем добраться туда к полудню.

В его голосе слышалась мольба, спрятанная за потоком беспокойства за Саймона. Он не был дураком, подумала Майя. Он знал, что-то было не так. Он знал…

Она сделала глубокий вдох. Слова застряли в горле — Джордан, нам надо кое-то обсудить — но она задвинула их подальше. Сейчас на первом месте был Саймон.

— Конечно, — сказала она. — Конечно, я пойду.

Первое, что увидел Саймон, были обои. Что не так уж плохо. Слегка устаревшие. Определенно, отклеивающиеся. Серьезная проблема с плесенью. Но в целом, не самая худшая вещь, которую он видел, когда открывал глаза. Он моргнул раз или два, рассматривая крупные полосы, прорезающие цветочный узор. Ему потребовалась секунда, чтобы осознать, что этими полосами оказались прутья. Он находился в клетке.

Он быстро перекатился на спину и встал, даже не потрудившись проверить, насколько высока клетка. Череп ударился сверху о прутья, заставив его взгляд опуститься, а самого Саймона выругаться вслух.

А потом он увидел себя.

На нем была свободная раздувающаяся белая рубашка. Но больше всего его беспокоило то, что он оказался в очень узких кожаных брюках.

Очень узких.

Очень кожаных.

Саймон осмотрел себя и принял все, как есть. Распахнутая рубашка. Глубокий, открывающий грудь V-образный вырез. Тугая кожа.

— И почему, — спустя мгновение проговорил он, — как только я думаю, что самое ужасное со мной уже произошло, я все время ошибаюсь.

И как по команде отворилась дверь, и в комнату ворвалась крошечная фигурка. Тут же, со скоростью секретных служб, дверь за ней закрыл темный силуэт.

Она на цыпочках подкралась к клетке и между двумя прутьями втиснула лицо.

— Са-а-аймон, — выдохнула она.

Морин.

При других обстоятельствах Саймон, по крайней мере, попросил бы ее выпустить его, найти ключ, помочь ему. Но что-то во внешности Морин говорило ему, что это не будет полезным. А именно, корона из костей, которую она носила. Костей пальцев. Может, ног. И эта корона не была украшена драгоценными камнями и даже не ослепляла. И тут он заметил на ней розово-серое бальное платье, расширяющееся на бедрах в духе нарядов со спектаклей восемнадцатого века. Такой вид одежды не вызывал доверие.