Мы не будем приводить всех похвал по адресу Мейерхольда. Приведем лишь корреспонденцию, появившуюся в «Волжско-Камском Крае» и посвященную Пензенскому театру. Здесь мы находим следующие строки о Мейерхольде:

«Репутация любимца публики, — читаем в этой статье — вполне заслуженно установилась за г. Мейерхольдом, с большим успехом выступающим в ролях характерно-комических и резонеров (Счастливцев, Кочкарев и пр.); исполняются иногда г. Мейерхольдом и драматические роли, но таковые удаются ему в значительно меньшей степени».

Эта приведенная нами выдержка, обобщая отдельные отзывы местной печати, в то же время любопытна тем, что она впервые ставит вопрос об «амплуа» Мейерхольда. Разделяя исполняемые Мейерхольдом роли на две группы, выделяя образы, более ему удающиеся, неизвестный корреспондент дает нам возможность период пензенского театра в пути Мейерхольда рассматривать, как период формирования амплуа молодого актера. От Кочкарева и Счастливцева уже тянутся нити в будущее, уже намечается характерный силуэт будущего гротескового актера, впоследствии особенно сильно показавшего себя в принце Арагонском; в этом же самочувствии заложены и черты будущего истолкователя русских сатирических комедий — «Смерти Тарелкина» и «Леса».

Итог двух «пензенских сезонов», как ни мал он объемом, все же был для Мейерхольда плодотворен. Через них Мейерхольд приобщился к театру с идейной основой, начал выработку своего амплуа и впервые получил возможность проверить свои силы на восприятии широких масс народного зрителя. Победа, одержанная им в Афоне над смешками публики, есть, в этом смысле, настоящая победа актера, умеющего подчинять своей воле — волю зрительного зала.

«Класс драматического искусства». — А. А. Федотов, Вл. И Немирович-Данченко, И. И. Иванов. — Театральный сезон 1896 – 97. — Симфонические собранья филармонии. — Самообразование. — Съезд сценических деятелей. — Доклад А. П. Ленского. — Экзаменационные спектакли 1897 г. — «Отметки» Мейерхольда. — Перед созданием МХТ. — Третий курс. — Сезон 1897 – 98. — «Чайка». — Экзаменационные спектакли 1898 г. — В. И. Немирович-Данченко о Мейерхольде. — Разорение семьи.

Осенью 1896 года Мейерхольд поступил в музыкально-драматическое училище московского филармонического общества. Он читал на экзамене «монолог Отелло перед сенатом» и был принят сразу на второй курс.

Класс драматического искусства в филармонии вели В. И. Немирович-Данченко и А. А. Федотов. Дикцией и декламацией занимался Ф. А. Акимов-Ухов. Историю драмы читал профессор Ив. Ив. Иванов. Кроме того, преподавалось фехтование и, для желающих, пение.

Преимущество драматических курсов императорского театрального училища заключалось, главным образом, в том, что там практику драматического искусства вел замечательный актер и преподаватель Александр Павлович Ленский. В остальном же оба учебные заведения, вернее обе учебные системы, мало чем различались. Основой занятий и там и тут являлось прохождение ролей, или полностью, или в отрывках.

Не стояла между филармонией и театральным училищем и глухая стена. Дружественные отношения драматурга В. И. Немировича-Данченко и выступавшего в его пьесах А. П. Ленского вели к обмену педагогическим опытом между двумя преподавателями. Так что, благодаря этому, московское театральное образование того времени имело своего рода общий знаменатель.

Всего на всех трех курсах класса драматического искусства филармонии в зиму 1896 – 1897 г. значилось 37 учениц и 17 учеников. В императорском училище — значительно меньше. Там учеников было 14, а учениц — 13. Это свидетельствует о большой трудности приема в училище, куда попадали, как мы говорили в III главе, преимущественно балетные и те, кто имел сильную протекцию.

Преобладание учениц над учениками в классах филармонии сразу обеспечило Мейерхольду большую работу в отрывках.

Отрывками занимался преимущественно Александр Александрович Федотов. Не будучи по таланту своему выдающимся актером, он обладал хорошим сценическим воспитанием, полученным им от его родителей Гликерии Николаевны и Александра Федоровича Федотовых. Зная традиционные приемы игры, он умел передать их своим ученикам. Выбор же отрывков велся крайне бессистемно. За первый год Мейерхольд прошел полностью или кусками самые разнообразные роли, начиная от Паратова в «Бесприданнице» и кончая Полонием в «Гамлете».

В. И. Немирович-Данченко занимался также прохождением ролей с попутным объяснением основ сценического искусства, как он понимал их. Его целью было научить учеников подходить к роли, как к образцу живого человека, поэтому штампам и шаблонам он стремился противопоставить необходимость самостоятельной и активной проработки.

Биограф Немировича-Данченко — Ю. В. Соболев говорит, что «в основу своего преподавания Владимир Иванович положил верность толкования пьес и вскрытие индивидуальных качеств учащихся», что «школа, — по мнению В. И. Немировича-Данченко — должна установить сущность определенных течений, а не учить образам», что «актер должен играть жизненно, а не театрально».

И как «учитель сцены и как истолкователь образов, — читаем мы у Соболева, — добивается Немирович от учащихся не виртуозной изощренности хорошо разработанной техники, а стремится заразить их и увлечением роли, и правильным пониманием ее литературного и психологического рисунка, стремится вызвать в них искренность».

Сам же В. Э. Мейерхольд, вспоминая об уроках В. И. Немировича Данченко, говорил нам, что Вл. Ив. Немирович-Данченко, как преподаватель, давал актеру литературную грамоту (бережное отношение к тексту, к стиху), учил анализу характеров. Его интересовал, главным образом, внутренний принцип оправдания роли. Он требовал от ученика правильно намеченной характеристики.

Лекции Ив. Ив. Иванова очень способствовали умственному развитию их слушателей. Иванов сообщал много ценных сведений о различных эпохах драматургии, особенно уделяя место Шекспиру. Вышедшая в 96 г. его книга «Политическая роль французского театра в связи с философией XVIII века» служила одним из пособий при слушании курса.

Остальные предметы, проходимые в драматическом классе, носили чисто технический характер.

Счастливым дополнением к классным занятиям была для учеников филармонии сама театральная Москва, глазным образом, ее драматические сцены.

В сезон 1896 – 1897 г. в Москве играло пять драматических труп: Малый Театр, Корш, О‑во Искусства и Литературы и труппы антрепренеров Вельского и Черепанова.

В Малый театр ученики филармонии имели право приходить на все генеральные репетиции, происходившие обычно днем Эти репетиции давали возможность изучать манеру игры целого ряда блестящих мастеров и, одновременно, убеждаться в чудовищном падении русской драматургии.

Так, в сезон 1896 – 1897 г. были даны следующие оригинальные произведения русских авторов: Аэнве — «По разным дорогам»; Н. А. Борисов — «Кумир»; Л. Г. Жданов — «В северной глуши»; И. В. Шпажинский — «Грех попутал»; П. Д. Боборыкин — «Своя рука владыка»; Е. П. Гославский — «Подорожник»; В. А. Крылов — «Кому весело живется»; П. М. Невежин — «Выше судьбы»; В. А. Александров — «В новой семье». Естественно, что на этом фоне выделялась в качестве события «Цена жизни» Вл. Ив. Немировича, поставленная в бенефис А. П. Ленского и замечательно сыгранная бенефициантом и М. Н. Ермоловой. Участие же Ермоловой обеспечило 15 представлений пьес Александрова, переделанной на русский лад с английского образца.

В целом же для оценки репертуара Малого Театра в тот год вполне остается справедливым мнение В. Преображенского, московского корреспондента, нового в то время журнала «Театр и Искусство», начавшего выходить в 1897 году.

«Малый Театр — пишет В. П‑ский — с невозмутимым спокойствием ставит одно за другим мертворожденные произведения отечественных присяжных драматургов, из которых разве одно-два переживает полсезона, да и то только потому, что большинство ходит смотреть не пьесу, а актеров».