возблагодарил Господа,

раскаялся в преступлениях,

зажил добродетельно

и помогал бедным крестьянам.

А природа

разгневалась на сына,

разбила корабль и потопила

всех разбойников;

но волна вынесла Коррада на берег

и он лежал нагой на песке.

Луна! – ты одного находишь,

Без друга – с томною душой.

Я, вспомня вечера приятны,

Рекою слезы лишь лию

По берегу шел аглицкий Милорд;

он видит юношу, лежащего на песке,

он говорит ему: – Ты кто таков?

а тот ему: – Я, мол, из благородных. —

Милорд его как сына полюбил,

он дал ему обувку и одевку

и вывел в люди, —

но Коррадо злобный

завел себе такого же дружка

по имени Ри-Чард, с которым в карты

играл, играл и вовсе проигрался;

тогда они ограбили Милорда

и заграницу – фьють!

Третий вечер читают:

когда они достигли пределов Гишпании,

один гишпанец, полный коварства,

стал подговаривать их,

чтоб они убили его богатого дядю,

доброго старика Перлата.

В Гишпании за семь рублей

можно сыскать такого головореза,

который ни перед чем не остановится:

один гишпанец должен был сделать убийство,

два дни сидел в болоте,

ел коренья и всякие травы,

на третий день увидал добычу

и перерезал ей горло

с адскою злобою.

Коррадо, Ричард и слуга их Вооз

проникли в дом старика Перлата,

заставили его подписать завещание

и задушили подушками.

Ты думал сделаться щастливым,

Но вдруг удар – тыумираешь,

Как цвет весенний ты увял!

Сражен ты острою косою,

Вот здесь в могиле погребен.

За это Коррадо получил Готический замок —

очень большой дворец, почти как царский,

посреди гор и леса,

по углам Готические башни —

весьма великие басурманские башни —

а под северной башней

великая подземная пещера.

Когда Коррадо прослышал,

что где-то есть еще один богатый старик,

он бросился его искать,

чтобы убить и отобрать деньги.

Нашел и увидел,

что это отец его – Жуан!

Сын заскрипел зубами от злости

и запер отца в подземелье.

Четвертый вечер читают:

а еще у Коррады была жена,

нежная Олимпия.

Он сначала влюбился,

а потом она ему вроде разонравилась,

и он отослал ее жить в замок,

а сам уехал на войну, еще куда-то, —

он больше любил убивать.

Куда девались те минуты,

Когда с любезною гулял,

И на груди ее прелестной

Под тенью дуба отдыхал?

Жуан в подземелье не знал

про Олимпию,

Олимпия наверху в залах не знала

про Жуана,

она гуляла по берегу реки

с опущенным вниз лицом,

на котором была задумчивость,

и слушала томное и жалобное

завывание горлицы.

Куда девались те минуты,

Быстрее кровь когда текла,

Когда скорее былось сердце,

И оживляла нежна страсть?

И тут ей навстречу

молодец.

Она ему: – Ты кто таков?

А он ей: – Ох, не спрашивай!

Ужасна судьба моя!

Алонзо я – брат злодейского Коррада,

гонимый бедностью и роком.

Тут барыня рыдать,

а он ей: – Ах, зачем

ты приняла вид Крокодила?

Лишь Крокодилы слезы льют.

Прими же лучше вид Сирены,

которая смеяться любит.

(Им было не совсем понятно,

о чем тут книжка говорит,

но было страшно.)

И Алонзо

печальну повесть продолжал...

Но тут он заболел горячкой!

Олимпия за ним ходила,

ей было любопытно страсть,

когда ж он свой рассказ продолжит.

Пятый вечер читают:

отец Коррады в это время

сидел в ужасном подземелье.

К нему никто не приходил.

Инфант-гробокопатель только

случайно заглянул в окно

и видит: боже! там старик!

тогда гробокопатель плачет,

потому что у него доброе сердце,

и с одним слугой

они помогают старику

бежать из темницы.

А когда Алонзо поправился,

он, как все гишпанцы,

заиграл на гитаре.

Олимпия слушала

и подпевала:

Когда – но ах! на что грусть множить?

На что касаться к той струне?

На что? На что? – Она заноет, —

И сердце бедное замрет.

Тут выбегает Коррадо

и вонзает нож в грудь Алонзо

с криком: – Га!

Братоубийца, братоубийца! —

проклинает его Олимпия

и падает совсем без чувств.

Тут Коррадо убивает

всех почти остальных.

А потом у Коррада

были страшные, страшные сны,

окровавленные тени вставали;

он бегал по замку,

но нигде не мог сокрыться.

«Ах! Что со мной!» – повторял он и падал

на близко стоящую софу

Сокрылось, улетело время

Исчезли радости мои.

Глубока пропасть их пожрала

И не воротит никогда.

Но близко был уже мститель

за кровь невинных

по имени Дон Риберо.

Он ворвался с отрядом в Готический замок,

и старик Жуан был с ним тоже.

Старик сказал Корраду:

– Сын, я тебя прощаю!

Но Коррадо бросился на него как тигр

и заколол!

Его стали арестовывать,

а он не хотел сдаваться,

взял сам себя за шею и стал душить.

Но они-таки его схватили

и увезли колесовать.

Дон Риберо оказался сыном Инфанта-

гробокопателя.

Он женился на Олимпии,

и стали они, говоря по-нашему,

жить-поживать и добра наживать.

Когда Фома кончил чтение,

они долго сидели молча.

Слезы текли по щекам.

Они их не утирали.

Экое бывает на свете:

живешь и не знаешь,

дела!

Не то что поймать вора на ярмарке,

или когда Митрофан забил жену по пьяни.

Тут такое, что всю душу у тебя исподволь вынет!

И весь твой расклад человеческий сотрясется...

И где это барин про все узнал,

чтобы изложить в книжке?

Зимним вечером за пряжей

Елена будет рассказывать подруге

про царя, у которого были два сына:

один добрый, другой злой;

про царевну Олимпию

из далекой страны Гишпании,

которая со злым обвенчалась,

а тот бросил ее отца в страшное подземелье

и мать задушил подушками;

младший брат пустился в путешествие,

он сражался с Сиренами и с Крокодилами,

попал в бурю, где разметало корабль,

а его выбросило на берег;

там шла царевна с задумчивостью на лице;

она его нашла и выходила,

но тут брат узнал брата:

старший младшего хотел зарезать,

как водится у турок,

но младший брат был сильнее,

он победил и выпустил старика из темницы,

с чьего благословения

они с царевной

повенчались.

Подруга слушает и кивает.